Дарья Калинина - Детонатор для секс-бомбы
– Прекрасно помню, – согласилась Мариша. – Но я также знаю, что красная «пятерка», которую Кира Михайловна сегодня благополучно отдала на разборку, принадлежала Глафире Матвеевне – матери Катьки.
– Но ее же угнал какой-то мужчина! – возразила Дуня.
– Выходит, что не угнал, – ответила Мариша. – Но все-таки, хотелось бы знать, кто же сгорел в вашем доме в Славине, добрейшая Глафира Матвеевна?
– Не знаю, – пробормотала женщина. – О чем вы вообще говорите? Я не понимаю.
– А я думаю, что вы все прекрасно понимаете, – возразила ей Мариша. – И мало того, если сделать скидку на те косметические ухищрения, к которым вы прибегли, вроде тщательно прокрашенных и подстриженных у хорошего парикмахера волос, ухоженных ногтей и дорогих туфель, то в вас легко можно узнать все ту же Глафиру Матвеевну, проживающую в деревне Славино и имеющую взрослую дочь Катьку.
– Это какой-то абсурд! – возмутилась Кира Михайловна. – Какая еще Глафира? Не желаю слушать этот бред! Я ухожу!
– Никуда вы не уйдете! – разъярилась Мариша. – Вы ведь не хотите, чтобы в милиции узнали о вашей двойной жизни прямо сейчас. А я им расскажу, честное слово!
Кажется, Кира Михайловна и в самом деле не стремилась откровенничать с милицией, потому что она быстренько уселась на свое место и погрузилась в молчание.
– Уходить в глухую несознанку тоже не советую, – сообщила ей Мариша.
– Мариша, – теребила ее тем временем Дуня. – Объясни же ты мне наконец, что тебе удалось узнать. А то я совсем запуталась.
– Ладно, – вздохнула Мариша и, устремив пронзительный взгляд на Киру Михайловну, упорно делавшую вид, что она тут находится чисто случайно и происходящее ее ни в малейшей степени не интересует, начала рассказывать.
– Начать с того, что красная «пятерка» оказалась и в самом деле зарегистрирована на имя Глафиры Матвеевны, проживающей в деревне Славино Костромской области. Как только я узнала, что Кира Михайловна преспокойно и по вполне законным документам раскатывает на машине матери Катьки, да еще вхожа в дом самой Катьки, я тут же позвонила Клаве, туда, в Славино.
При упоминании Клавы Кира Михайловна заметно вздрогнула.
– Ну да, позвонила и попросила описать как можно более точно внешность своей покойной соседки Глафиры Матвеевны, – продолжила Мариша. – Вначале ничего утешительного я не услышала. Цвет волос был другой, совпадали только рост и комплекция. Я уже начала сомневаться, потому что очень трудно было представить, чтобы такая величественная мадам, как Кира Михайловна, могла бы пасти гусей, но тут Клава ляпнула про родинку над верхней губой своей бедной соседки Глафиры.
Кира Михайловна вздрогнула еще сильней и невольно сделала жест, чтобы прикрыть большую родинку у себя в углу рта.
– Теперь сомнения у меня отпали, – вздохнула Мариша. – Не может быть двух женщин, раскатывающих на одной машине, имеющих одинаковые родинки и к тому же имеющих весьма темное прошлое.
– Возмутительно! – произнесла Кира Михайловна. – Никакого темного прошлого у меня нет!
– Ах, простите великодушно! – с легкой издевкой воскликнула Мариша. – Я всего лишь хотела сказать, что Глафира Матвеевна, по словам соседей, не любила вспоминать о своем прошлом. Появилась она в Славине около двадцати лет назад, уже имея на руках маленькую дочь. Купила дом и осела в деревне надолго. Вы, Кира Михайловна, тоже сделали все возможное, чтобы о том периоде вашей жизни, не знал никто. Даже ваши родные. Вы ведь не соизволили оставить им свой адрес, опасаясь, что ваша двойная жизнь вызовет у них вполне разумное удивление.
– Значит, Кира Михайловна и Глафира Матвеевна – это одна и та же женщина? – переспросила Дуня.
Мариша кивнула.
– Дошло до тебя наконец?
– И выходит, что Глафира Матвеевна жива?
– Как видишь, – хмыкнула Мариша.
– И значит, Танька и Катька – родные сестры?
И подруги устремили на Киру Михайловну уничтожающий взгляд.
– У девочек разные отцы, – неохотно произнесла та. – Отец Катьки был славный человек. Ну, насколько вообще мужчина может быть славным. Но он дал мне свою фамилию. К тому же он работал в милиции и помог оформить новые документы. Таким образом я стала Глафирой Матвеевной. Правда, мой второй муж быстро умер.
– Как жаль, – сказала добрая Дуня.
– Да особенно не жаль, – отмахнулась Кира Михайловна. – Тоже нервов мне попортил. Чуть что, сразу же вопить начинал: помни, мол, чем ты мне обязана. Тюрьмой пугал, дескать, может так сделать, что я там окажусь за то, что живу по фальшивым документам.
– Так ведь он же вам их и помог сделать? – удивилась Дуня.
– Ну, такой вот был человек, – вздохнула Кира Михайловна. – Катьку грозился отнять. Знал, что я с Танюшей пережила, и все равно угрожал. Так что, когда он умер, я только про себя порадовалась. Ну а особых денег у меня после его смерти не было. Так что мы с Катькой переехали жить в Славино. Не сразу, но жизнь наладилась. Я завела скотину, гусей, и дело пошло.
– Выходит, Катька и Танька – сестры, – прошептала Дуня. – Как странно, две сестры и обе замужем за одним и тем же человеком, а? Ну, не совсем замужем, но все же.
Кира Михайловна рванулась что-то сказать, но Мариша ее перебила.
– Об этом мы поговорим потом, – сказала она. – А сейчас мне бы хотелось знать, что случилось с вашим гостем, который приезжал к вам в Славино?
– Это какой? – поинтересовалась Кира Михайловна.
– Последний, – вздохнула Мариша. – Который приезжал покупать у вас машину.
– Он умер, – смущенно пробормотала Кира Михайловна, покраснев и прелестно потупившись. – Да бог с ним, девочки! Одним мужиком меньше, бабам легче.
– И что, вот так он пришел к вам и сразу умер? – усмехнулась про себя Мариша. – Он что, специально притащился из Костромы, чтобы помереть на пороге вашего дома? Не верю что-то! Все-таки дорога от Костромы до вашей усадьбы неблизкая.
– Хотите, верьте, а хотите – нет, только так оно и было, – упрямо повторила Кира Михайловна. – Откуда же мне было знать, что мужчина такого слабого здоровья окажется? И уж, конечно, я никак не предполагала, что он так разволнуется из-за каких-то несчастных двухсот долларов, на которые я подняла цену за машину. И, в конце концов, не могла же я предполагать, что его вдруг хватит удар. Откуда мне было это знать! Ну?! Сами-то посудите?
– В самом деле! – согласилась с ней добросердечная Дуня. – Могли и не знать!
– А теперь представьте себе мое положение! – воскликнула Кира Михайловна, почувствовав поддержку. – Человек приезжает ко мне покупать машину. Мы начинаем с ним торговаться. Я говорю, что повысила цену. И вдруг он краснеет, начинает бурно дышать, а потом вдруг падает замертво, да еще ударяется при этом головой об угол столешницы. Представляете? Все вокруг в крови. И к тому же куча денег, которая была с ним. Конечно, я разволновалась. Живо представила, что скажет милиция, если увидит эту картину.
– И что же вы сделали?
– Ох, я не помню! – воскликнула Кира Михайловны. – Я так металась по дому, что, казалось, перебужу всех соседей. Мне уже чудилось, что все вещи, к которым я прикасаюсь, падают, бьются, ломаются. И что грохот в доме стоит просто страшный. Да еще тут же под ногами лежит окровавленный труп практически незнакомого мне мужчины. Было от чего потерять голову, как вы находите?
Подруги представили себе эту картину и мысленно согласились с Кирой Михайловной. Неизвестно, как бы они сами поступили в этой ситуации.
– В общем, у меня в голове все перепуталось, – застонала Кира Михайловна, заламывая руки. – Это уж потом я подумала, а чего, собственно говоря, волновалась? Ведь мужик помер, да еще незнакомый. Вот я двух мужей схоронила, и то ничего. А тут незнакомый мужик. Плюнуть на него и забыть. Но тогда я что-то очень уж разволновалась. Так, знаете ли, живо представила себе, что меня арестуют из-за этого мужика и, конечно же, решат, будто я специально заманила его с целью убить и присвоить себе его деньги. Мне уже мерещилась камера, грозный прокурор, требующий моей смертной казни, и дурак адвокат, что-то бормочущий про мой примерный образ жизни. А я сидеть в тюрьме из-за какого-то совершенно постороннего мужика, которому вздумалось помереть у меня дома, не собиралась.
– И вы подожгли дом! – воскликнула Мариша. – Вместе с трупом! Хотели замести следы!
– Вовсе нет! – ужаснулась Кира Михайловна. – Я свой дом любила! Наверное, когда я металась по дому, я случайно перевернула керосиновую лампу. Вот дом и вспыхнул.
– Керосиновую лампу? – удивилась Мариша. – У вас же было электричество?
– Господи, так все же одно к одному! – воскликнула Кира Михайловна. – Этому человеку приезжать, а у меня что-то проводка заискрила. Вот я и испугалась. Электричество отключила, притащила из сарая лампу и уселась его встречать. Ну, он пришел и как-то сразу скис, что в доме темно. Видно, подумал, что я его ограбить хочу. А еще в подполе у меня кабанчик сидел, возился там, шумел. А как я про цену-то толковать начала да спрашивать, есть ли у него вся сумма при себе целиком, он и вовсе разволновался. И дальше уж все было, как я вам рассказывала.
