Виктор Мясников - Месть Черного Паука
Телерепортеров самих обвинили в агрессивности и даже выставили сообщниками неизвестных преступников. А как ещё объяснить их появление среди ночи сразу после происшествия? Только одним – были предупреждены заранее. И помешали подоспевшей охране преследовать нападавших. А за это можно и в глаз схлопотать. Общественность выражает гнев и возмущение. Попытка покушения на народного кандидата сорвана, не хотелось привлекать внимание, чтобы не мешать следствию, но раз народ хочет знать правду, он её получит. Доверенные лица кандидата Будякина и он лично приглашают журналистов в квартиру.
Вечером несколько телегрупп отсняло болтающийся в окне кусок веревки с привязанным паучком – явное свидетельство попытки проникновения. Остальных пауков уже сняли милиционеры, чтобы приобщить к делу, как вещественные доказательства. Одного оставили на всякий случай. К сожалению, прокуратура отказалась возбуждать дело о покушении, только в райотделе милиции начали дело о хулиганстве, считая, что на более тяжелую статью развешивание игрушек не тянет.
Супруга Будякина тоже явилась пред ясные очи телекамер, принаряженная, умело загримированная опытным визажистом. Она великолепно сыграла роль отважной, но скромной русской женщины. Репортеры даже не заметили, что разговор вошел в чисто бытовое русло, и забросали жену большого человека вопросами о мелочах семейной жизни. В этих мелочах и растворилась репортерская неприязнь и предвзятость. Потом всех пригласили к большому столу, накрытому гостеприимной хозяйкой, и все смогли убедиться, что готовит и стряпает она просто великолепно.
Горелов следил за происходящим через приоткрытую дверь соседней комнаты, словно режиссер из-за кулис, и довольно потирал руки. Ему стоило труда убедить зашуганную мужем Будякину сыграть эту роль. То, что она прирожденная актриса, неоткрытый талант, он почуял интуитивно, и сейчас, глядя на разыгрываемую сцену, понял, что дамочка не так проста, как кажется. Более того, она только играет роль простушки.
Выпивающие и закусывающие репортеры много шутили, хотя скепсиса не скрывали. Какое же это нападение, если неизвестный придурок морозной ночью лепил пластмассовых страшилок на окна? Больше смахивает на студенческий розыгрыш, на хохму, чем на покушение. Вот если бы на веревках гранаты висели или дохлые кошки с высунутыми языками…
– Конечно, – саркастически заметил Серафим Будякин, демократично закусывающий вместе со всеми, – а если бы ещё эти гранаты взорвались, да мы бы сейчас тут на пару валялись дохлые с высунутыми языками, вот бы вы поснимали, вот бы порадовались, живодеры.
Все предпочли расценить это как удачную шутку, и ужин прошел в теплой, непринужденной, можно сказать, дружеской атмосфере.
* * *У команды спецназовцев Старкова день тоже как-то не сложился. Дверные замки рассыпались, стоило только вставить ключ. А пауки, подвешенные к дверным ручкам, своим ехидным колыханием вывели всех из равновесия. Тревожила вовсе не наглость Славки-Паука, а его информированность. Получалось, что он прекрасно знает, кто напал на мастерскую художника, и даже отследил адреса. И не только продемонстрировал свою осведомленность, а ещё и дал понять: могу открыть любую дверь. Действительно, очень противно проснуться ночью после истерического звонка босса и обнаружить, что дверь на лестницу распахнута сквозняком, а вместо замка горсть ржавчины.
Квартиры без присмотра бросить не рискнули, оставили дежурных. Соответственно, увеличилась нагрузка на остальных. Надо было и Будякина охранять, и новые замки вставить, и разобраться, как веревки оказались приклеены над окнами. Поневоле приходилось верить легенде о способности Черного Паука свободно ходить по стенам. Во всяком случае, с крыши он не спускался. На плоскую кровлю будякинского дома имелись два выхода, и оба, можно поручиться, не открывались с лета. И на самой крыше, запорошенной свежим снежком, не обнаружилось никаких следов присутствия человека и навески снаряжения.
Хуже всего, что, не понимая всех этих фокусов с ночным хождением по стенам, Старков не мог гарантировать безопасность Будякина. По этому поводу они с полчаса совещались с глазу на глаз. Кандидат в депутаты сделал из ночной истории правильный вывод: не надо трогать Паука. Черт с ним, пусть убирается, куда захочет, живет как хочет, лишь бы не мешал в оставшееся до выборов время.
Штатный состав охранного агентства "Старфорс" сократился за последние дни сразу на четыре единицы (один застрелен в больнице, трое погибли при штурме мастерской), да ещё двое получили серьезные химические ожоги лица и рук и не могли нормально работать. С оставшимся коллективом трудно обеспечить круглосуточную охрану драгоценного босса, где уж тут ещё и Славку Пермякова ловить, неизвестно куда спрятавшегося.
Пережитый ночью стресс весь день держал Будякина в нервном напряжении. Хоть и улыбался, старался виду не подавать и вести себя непринужденно, сердчишко-то екало и пикало. Он был уверен, что не сможет спокойно уснуть, будет мучиться до утра, опасаясь, что за окном прячется проклятый Паук. В итоге разругался с женой, дескать распускала тут перья перед журналюгами, как индюшка. Та расплакалась, мол, сам же заставлял комедию ломать. Но Серафим никакие оправдания не стал слушать, заявил, что ночевать будет в более безопасном месте и с легкой душой отправился к любовнице. Благо, её квартира, не подверглась набегу. Похоже, Паук не знал о её местоположении.
* * *Одиночное пребывание даже в благоустроенной больничной палате кого угодно может свести с ума, а уж молодую девушку тем более. Телевизор целый день смотреть – это какую выдержку иметь надо. Когда каждые десять минут тебе показывают жвачную девицу с полным ртом "Дирола", очарованную подкладкой с крылышками, и тут же начинают пугать кариесом, перхотью и прыщами – повеситься можно.
Безделье томило Виолетту, ей хотелось на работу. Тем более, что дела, которые она вела, все равно оставались за ней, а прокурор мог и не продлить сроки следствия, определенные законом. Поэтому Виолетта позвонила своему соседу по кабинету следователю Яшухину. Раздались приглушенные гудки и какое-то пиканье.
– Привет, Александр Михалыч.
– А! Привет, привет! – Яшухин узнал её голос. – Как драгоценное? Восстанавливается потихоньку?
– Вот именно, что потихоньку, – пожаловалась Виолетта. – А что это телефон у нас не своим голосом отзывается?
– Да это я свой принес. Наш-то совсем сдох, а на новый, как известно, денег не дают. Отнес ребятам в техотдел, может, отремонтируют, а пока на день из дома свой беру. Вечером обратно забираю, очень удобно.
– А если письменный стол сломается, тоже свой носить станешь туда-сюда? – не удержалась Виолетта, но сразу переменила шутливый тон на более серьезный. – Михалыч, ты сделал, что я просила?
– Постановления о проведении экспертиз я подготовил, но ведь твои подписи нужны…
Минут пять они обсуждали насущные проблемы. Яшухин сообщил, что дело о покушении на следователя Водянкину забирает прокуратура. Скоро, надо полагать, прокурорские явятся в больницу с разговорами, заново будут показания снимать. А пока никакого движения в расследовании, зацепок нет, концы отыскать невозможно. На том и распрощались.
Виолетту насторожила новость о передаче дела следователям прокуратуры. Ей не хотелось, чтобы всплыл Славка с неучтенным пистолетом. Да и ей самой пришлось бы не сладко, если бы прокурорские докопались, что она скрыла важные подробности, переводящие дело в иную плоскость. Ухватив за ниточку, можно было бы вытащить на свет всю историю с выпавшими из окон и сгинувшими в огне. Славка мог бы за этих негодяев сам схлопотать максимальный срок без всяких шансов выжить на зоне. Ее размышления прервал телефонный звонок.
– Алло, Петрова позовите, – требовательно и деловито прозвучал молодой мужской голос.
– А это кто? – спросила Виолетта. – Вы куда звоните?
– В больницу. А куда я попал?
– В больницу и попали. – Разговор показался девушке забавным. – Только это палата.
– Ну и что? – удивился неизвестный мужчина. – Вам трудно Попова позвать?
– Так Попова или Петрова? – рассмеялась Виолетта.
– Да какая разница! – вскричал невидимый собеседник. – Можете обоих позвать.
– Не могу, это женское отделение, – разочаровала его Виолетта. Мужчин здесь вообще нет.
– Так что ж вы мне голову морочите, занимаете телефон! – раздался вопль возмущения, и трубку бросили.
Глупый разговор отвлек от дурных мыслей. А вскоре позвонил Славка и сказал, что придет в четыре часа, поинтересовался, что принести. Но Виолетта от всяческих приношений отказалась, заявив, что у неё ещё то не съедено, и вообще в платной палате кормят нормально. Забеспокоилась она в половине пятого, когда Славка так и не появился.
