Сергей Задонский - Посыльный "серой стаи". Книга 1. Гонец из прошлого
— Да. Конечно, знала, — кивнула женщина и вытерла слезы. — Она жила в этом доме, на двадцатом этаже.
— Как её имя?
— Мария, по мужу Калашникова. Мы с ней часто разговаривали… и даже сегодня после обеда… в магазине. Она была такая веселая… делала покупки… к вечеру ждала гостей… Господи! Как же это могло случиться?! Как она могла это сделать?!
— Вы думаете, она покончила жизнь самоубийством? — спросил капитан. Сама выбросилась из окна?
— Да, — всхлипнула женщина.
— Почему она могла это сделать?
— Она очень горевала после смерти отца, хотя тот был ей отчимом. Уж не помню, сколько лет, как старик Демидов умер. Их семья жила в доме напротив, в хрущобе. Я ещё его жену, покойницу, Царствие ей небесное, помню хорошо. Старик сам и воспитывал дочку. И Мария его так любила, так заботилась… Да что поделаешь, старый уже был, за семьдесят, ему ничем нельзя было помочь… Девочка была поздним ребенком и винила себя в его смерти.
— Вы сказали, что после обеда, когда её встретили в магазине, она была веселой.
— Я сама удивилась. Даже спросила, чему, мол, она так рада, но она не ответила. Только засмеялась. Может быть, уже задумала… ну, в общем, решилась на это… Но почему говорила о гостях? Странно.
— Действительно, странно.
— Вы тоже так думаете? — Женщина взглянула на мертвую девушку и тут же отвернулась.
— Может быть, несчастный случай? — предположил Малышонок. — Мыла окна и…
— В таком красивом платье?.. И здесь… очень высокие парапеты на окнах… Нет, скорее всего она покончила с собой. Хотя из-за семидесятилетнего старика… Что-то не верится! Конечно, отец к ней очень хорошо относился, и все же… Нельзя же так сокрушаться! Просто не знаю, что и подумать. Если я могу вам чем-нибудь помочь… Я живу в доме напротив на третьем этаже, квартира двести сорок четыре. Моя фамилия Найденова, зовут Вера Матвеевна.
Тут же, направленный начальственным жестом Малыша, практикант записал данные женщины в блокнот и отправился с ней для более обстоятельной беседы.
Кононенко подозвал оставшуюся часть своей группы.
— Водитель, ждите нас здесь, к телу никого не подпускать. По прибытии участкового и сотрудников районного отделения оцепить место падения и приступить к его осмотру. Суд-медэксперт, пожалуйста, осмотрите тело и подготовьте свои первые впечатления от осмотра жертвы. Малыш, двух стажеров направьте опросить свидетелей происшествия и, по возможности, соседей. Мы с вами и криминалистом направляемся в квартиру потерпевшей. Да, захватите двух понятых, а из местного РЭУ вызовите слесаря для вскрытия её квартиры.
— А квартиру зачем вскрывать? — задал вопрос один из практикантов.
— Необходимо осмотреть место, откуда упала эта женщина, а ждать её мужа у нас нет времени. Падение произошло сорок минут назад, а если бы муж был дома, то уже давно бы выбежал к своей супруге. Понятно?
— Ага, — согласился тот, увидав показанный из-за спины капитана кулак Малыша.
Лейтенант распределил своих подчиненных и вместе с капитаном поднялся на двадцатый этаж.
На площадке было две квартиры. Одна принадлежала Калашниковым, о чем свидетельствовала маленькая латунная табличка, в другую они позвонили, но никто не открыл.
— Наверное, никого нет, — резюмировал криминалист.
— Вероятно, — согласился Конон. — Надо будет заглянуть этажом ниже. Только сначала осмотрим квартиру Калашниковой. — Он нажал на кнопку звонка, но, как и следовало ожидать, дверь никто не открыл. Нагнувшись, Конон осмотрел хитроумный импортный замок бронированной двери. — Да, теперь новые русские такие и ставят. Скорей бы подошли слесари, а то мне самому придется его открывать.
Криминалист огромного, почти двухметрового роста, согнувшись в три погибели, тоже осматривал входную дверь и, что-то заметив, вежливо отодвинул капитана и рукой в медицинской перчатке, взявшись за самый кончик ручки, открыл дверь.
— Хм, открыто! И ключ не нужен. А ведь самоубийцы, как правило, запираются, — в раздумье произнес Кононенко, и на лбу у него обозначились две глубокие морщины.
— Возможно, это и не самоубийство, — лейтенант выразил вслух мысли своего начальника.
В прихожую сквозь рифленое стекло двустворчатой двери проникали лучи солнца. Капитан распахнул дверь.
— Вот так так! — воскликнул он и остановился на пороге: распахнутое настежь окно, наполовину сорванная занавеска, застрявшая под батареей белая дамская туфелька, опрокинутые на столе рюмки, на паркете темная лужица. Так-так! — повторил капитан.
— Товарищ капитан! — Кононенко быстро развернулся на испуганный голос Малыша и боковым зрением заметил человека, сидящего в кресле-качалке в углу комнаты.
Неподвижный взгляд человека уставился на стоящего посередине комнаты капитана. Нижняя челюсть была слегка опущена, что придавало его лицу удивленный вид.
И тут капитан заметил, что от уголка губ мертвеца тянется ровная полоска крови, которая стекала на ложбинку пледа, укрывавшего его ноги и образовавшего небольшое озерцо.
Глава 57
— Вот теперь кое-что становится на свои места, — оторвавшись от разложенных на столе листов бумаги, произнес военный атташе. — Я, с вашего позволения, подведу краткий итог по нашему первому вопросу.
Война подходла к концу. То, что она проиграна, не вызывало сомнений ни у кого. В этих условиях верхушка гитлеровской Германии приняла решение спасти нацизм в лице руководителей нацистской партии, СС и вермахта и, возможно, некоторых наиболее боеспособных частей — скорее всего это были подразделения спецназа, морских «коммандос», разведки, люфтваффе и военно-морских сил. Для этого были использованы оставшиеся подводные силы, а, возможно, и специальная авиация.
Скорее всего часть войск была переброшена воздушным или наземным путем в нейтральные страны. Если учесть, что все это догадки, то, основываясь на этой информации, — Голубев указал на принесенные Сергеем бумаги, — немцы сосредоточили либо в одной стране, либо по всему миру около 30 тысяч человек. Конкретно, для чего были собраны такие силы, сказать трудно, но то, что они все это время не сидели сложа руки, нам доказывает факт неожиданного появления в Черном море пусть уже старой и недействующей подводной лодки проекта XXIII, которая якобы была потоплена немцами в конце войны, и этот факт, опять же якобы имеет документальное подтверждение.
К тому же этой проблемой очень интересуются, кроме американцев и немцев, также и «новые русские». Почему? Какова причина их интереса к военным раритетам?
— В этой ситуации нам остается только строить догадки и фантазировать, — с грустью заметил Сергей, раздосадованный тем, что на этом, по-видимому, эта история и закончится.
— Ну почему же? Мне кажется, что как раз ваш знакомый знает эту проблему более досконально. Кстати, вы обещали по прибытии из Трабзона нас познакомить, — напомнил Владимир Николаевич.
— Да я и сам бы не прочь его увидеть, но он не дает о себе знать, оправдывался Сергей.
Голубев тяжело вздохнул и произнес:
— Лучше бы наше знакомство произошло поскорее. Сейчас я вам расскажу ещё об одной неприятности.
Сергей и Александр переглянулись и приготовились слушать.
— Сегодня я получил указания руководства в связи с окончанием срока моей командировки готовить дела к сдаче новому военному атташе, который прибудет сюда уже через неделю. В том, что мне пришла пора уезжать, нет ничего интригующего. Самое интересное то, что вчера вечером с подленькой улыбочкой об этом мне сообщил задолго до телеграммы из Центра… — кто бы вы думали?..
— …наш дорогой Василий Семенович, — хором в один голос продолжили собеседники Голубева.
— Потише, друзья, поменьше эмоций! — остановил их Владимир Николаевич.
— Ну так мы правы или нет?
— Вы задаете вопрос прямо, как в «Гусарской балладе». Конечно, вы правы.
— Но откуда он узнал? — спросил Саша. — Неужели наше министерство обороны и федеральная служба контрразведки стали работать в более тесном контакте?
— Это вряд ли. Скорее всего такого никогда не будет, — резюмировал военный атташе. — Я думаю, что после Трабзона офицер безопасности направил своему руководству докладную о наших действиях, связанных с вами, Сергей Альбертович. В Москве решили все же до конца вас изолировать, отправив меня «в положенный срок» на прежнее место службы.
— Какой в этом смысл? Здесь остается Саша, а ему не в этом году заменяться, — взволнованно перебил Голубева Сергей.
— Серж, не думайте, что «они», — Владимир Николаевич многозначительно и понятно для всех присутствующих сделал ударение на слове «они», — глупее и недальновиднее нас. Я предполагаю, что на мое место они нашли человека из нашего министерства, который находится, как говаривал «товарищ Мюллер», у них «под колпаком». Таким образом новый военный атташе совместно с офицером безопасности создаст вокруг вас пустоту, а Кузнецов против воли своего начальства ничего сделать не сможет, иначе его за нарушение воинской дисциплины просто уберут отсюда с отрицательной аттестацией. А у него семья, Сергей Альбертович, вы это должны понимать.
