Владимир Угрюмов - Дикий и Зверь
-- Так и зови.
-- Как? Просто Дикий?
-- Не "просто Дикий", а Дикий. -- Дикий заулыбался и тут же схватился за челюсть. -- Больно, блин! -- застонал. -- Так губы расколотили, что даже посмеяться нормально нельзя...
Действие допинга явно заканчивалось.
-- А с рукой как? -- спросила Настя.
-- Не смертельно.
-- Тогда едем?
-- Едем, едем. А то я уже начинаю вырубаться...
x x x
"...Когда под власть Харальда подпали эти новые фюльки, он стал зорко следить за лендрманами и влиятельными бондами..."
x x x
...Гаишники за ночь насосались -- денег. И поэтому новый день встретили на удивление честно. Эта их честность первой половинн дня оказала измордованному Дикому и его спасительнице неоценимую услугу, поскольку гаишники их нигде не останавливали. Мало ли что б им пришло в голову! Одна рожа Дикого чего стоила! Никакие паспорта, даже самые-самые "левые", не удостоверяли его личность. Личность -- от слова лицо. А лица не было...
Допинг уже не действовал, и Дикого крутило-вертело. Каждое мягкое и твердое место болело или ныло. Болела голова, подташнивало. А губы сочились какой-то гниловатой жидкостью.
Дикий довольно долго пролежал на заднем сиденье. Даже забылся на часок. Очнулся и заснуть снова не смог.
-- Останови, милая, -- попросил чуть живым голосом.
Девушка вела машину довольно уверенно и с интересом, как это делают люди, которым не часто удается посидеть за рулем.
-- Как ты там?
-- Так себе.
-- Меня Настей зовут. Забыл?
-- Нет, не забыл, Настя.
Она остановилась на обочине, и Дикий пересел на переднее сиденье. Справа и слова от дороги желтовато колосились злаки. Виднелись зеленые острова рощ. Птицы -- ласточки? стрижи? -носились, как автоматные очереди.
-- Красиво, -- застонал Дикий. -- поехали дальше.
Они поехали. Дикий смотрел на серую полосу шоссе впереди. Думать было не о чем. Тогда он спросил:
-- Почему ты помогла мне? Теперь об этом можно спросить. Раньше времени не хватило.
Девушка смотрела на дорогу не отрываясь. Впереди показалась колонна грузовиков, Настя ответила только тогда, когда колонна миновала:
-- Очень даже все естественно! Я ведь закончила медицинский институт... Ты сам спросил! Тогда и слушай.
-- Конечно, Настя! Мне интересио. У нас времени навалом. Еще ехать и ехать.
-- Ну, вот... -- Настя облизнула губн, сосредоточились, подыскивая первую фразу. -- Я никогда не знала своего отца и жила с мамой. То есть, по ее словам отец нас не бросил, просто у него была такая работа. Я в детстве спрашивала -- кто он? где он? что за работа такая и когда будет отпуск? После подросла и перестала спрашивать. И уже маме не верила, думала, что она всю эту историю про работу специально для меня придумала. И еще я ей не верила потому, что в доме не было ни одной его фотографии...
В голове у Дикого что-то зашевелилось, какие-то серые валуны. Это были мысли. Им было больно. Избитые мозги не хотели думать. Но Дикий был почти уверен -- он знает отца Насти, еще как знает!
-- ...А недавно... Да, недавно появились какие-то люди. Приезжали на "Вольво", показали документы. Поговорили со мной ласково. Заявили, что если я хочу увидеть своего отца, то... А я так мечтала увидеть отца! Все детство, долгие годы!... Они сказали то же, что и мама говорила -- папа, мол, выполняет важное государственное задание. Смогу я его увидеть в специальном месте, и встреча будет недолгой... Я и поверила. Мама далеко сейчас. Я там в общежитии жила... Привезли меня, одним словом. И тот, что в очках и с сединой, представился отцом. Он много знал обо мне и маме. Так хорошо рассказывал. Через несколько дней "папа" заявил, что обстоятельства переменились, что мне будет безопасней находиться под его присмотром. На другой день они позвонили маме и я поговорила с ней. Мама тоже сказала: "Оставайся, дочка. Если папа говорит про безопасность". Теперь я-то понимаю. Маму тоже обманули. Или ей пригрозили... Потом... Дали что-то вроде работы по специальности. Не маленькая, мол, буду работать на секретную службу и жить подле отца. Секретная служба занимается террористами и шпионажем. Я заполнила разные анкеты, подписала бумагу о неразглашении... Как-то в тот дом, который ты поджег, приехали новые люди, и "папа" с ними пил весь вечер, спорили они довольно долго. И я случайно разговор подслушала. Стояла в коридоре и слушала, как они говорили. Оказалось, очкастый мне вовсе не отец. Настоящий же мой папа выполняет какое-то их грязное задание. Делает это он потому, что я оказалась у очкастого в заложниках. И еще есть заложник. Кто, где -- этого не расслышала. Я не нарочно их разговор подслушала!... И тут "папа" в коридор вышел и увидел меня. Хорошо, что у меня в руках салфетка была -- сказала, что иду на кухню убираться. Предложила им что-нибудь в гостиную принести. Закуску какую-нибудь. Он так на меня долго, подозрительно смотрел. "Папа, ты совсем пьян, -- говорю ему. -- Иди лучше отдохни". Ну, он и поверил. Сказал какие-то приятные слова -- дочка, мол, не обращай внимания на отца, друзья приехали и т. д....
-- Так это было до моего появления.
-- Да. До тебя они еще двоих допрашивали. Один довольно быстро назвал твое имя. Дикий! Тогда я это имя первый раз и услышала.
-- Как звали того человека?
-- Кажется, Андрей. Если не соврал. Но не думаю. Скорое всего -- правду сказал. Его и не мучили совсем. Он сам говорил. После его увезли и я его больше не видела. А второй...
-- Как его звали?
-- Я так его имени и не узнала. Он все время плакал. Нес околесицу. Его почти сразу увезли. Мне после сказали, будто бы я видала террористов. Они русские, мол, но на самом дело международные наемники, террористы.
-- А как они выглядели? Описать можешь?
Настя стала вспоминать, как те выглядели, но даже по тому приблизительному описанию Дикий узнал в первом пленном Харьковского Андрея. "Колонулся, значит, Андрюха до самой задницы. -- Стало грустно, но не очень. На то он и Дикий, чтобы стоять до конца. -- Да, знал Андрюха не так, чтобы очень... Но и этих данных хватило, чтобы выйти на след. Убили парня, наверное. Таких свидетелей не оставляют. Я бы тоже не оставил. Второго же я не знаю".
-- Еще "папа" сказал, что террористы уничтожили много невинных людей. Что это они здесь такие, а на самом деле... Говорил, чтобы я не жалела их. Я и не жалела.
-- Это были не террористы.
-- Теперь-то я понимаю. Но как ты мог сопротивляться им?! Казалось, ты ими командуешь!
-- Есть разные методики тренировки, -- уклончиво ответил Дикий.
-- Я сразу поняла, что если я тебе помогу, то ты вырвешься и меня вытащишь.
-- Так-то уж и сразу.
-- После того, как врезал Алексею Леонидовичу.
-- Кому?
-- Ну, тому, кто тебя иглой мучил.
-- Ах, этот! Он того заслужил.
-- Я, вообще-то, в анатомичке насмотрелась всякого, но когда при тебе терзают живого человека... Я никогда не думала, что смогу выстрелить в живого человека.
-- Я тоже когда-то не думал. -- Дикий провел языком по деснам. Зубы шатались. Зато не выпали -- и на этом спасибо. Язык болел, но уже не казался таким опухшим. Чувствовал себя Дикий хреново, очень хреново, однако намного лучше, чем можно было ожидать. Живучее все-таки животное человек...
-- Жутко, -- сказала Настя и замолчала.
Машина все так же неслась по шоссе, и все тот же веселый летний день искрился солнцем и зеленью полей вокруг. Изредка пролетали встречные машины. Так бы ехать и ехать, зная, что впереди тебя ждет море, нежные волны, влажный песок под ногами, быстрые черноморские закаты. Что друзья и милые девушки будут вокруг смеяться и веселиться, будет ощущение счастья...
-- Правда, что ты работаешь с моим настоящим папой?
-- Что? -- Дикий сперва не понял вопроса.
-- Ты работаешь с моим палой? -- повторила девушка вопрос.
Дикий ответил не сразу, но постарался сделать это как можно правдивей:
-- Да. С некоторой поры. Совсем недавно. Мы заняты теперь одним важным делом. Я не обманываю тебя.
Девушка следила за дорогой, и Дикий смотрел вперед. Ему захотелось посмотреть на Настю. Превозмогая боль, он повернул голову. Какое чистое лицо! Небольшой, чуток курносый носик. И ямочка на щеке. Шея тонкая, и руки тонкие, почти не загорелые. В такой руке сложно представить пистолет.
-- А какой он? Мой отец.
Что Дикий мог ответить? Не рассказывать же как майор устроил им ловушку в доме и сколько в итоге людей перебили снайперы Зверя!.. Какой он "зверь" Дикий знал теперь хорошо. И еще он знал его в лицо. Лицо и стал описывать. Моложавое, мол. И т. д. и т. п.
-- Характер серьезный и решительннй, -- закончил Дикий описание Зверя.
Девушка гордо выпрямилась, и глаза ее весело блеснули.
-- Таким он и должен быть! -- решительно и радостно заявила она. -- Я его таким себе и представляла. Всегда!
Настя поддала газу, и БМВ, и так летевший со скоростью выше разрешенной, понесся еще быстрее.
-- Эй! -- Дикий попытался сопротивляться. -- Меня и так уже биликолотили. Не хочу очнуться в канаве.
-- Боишься! -- засмеялась девушка, но скорость сбросила.
