Юлия Шилова - Сладости ада, или Роман обманутой женщины
– Может, милицию вызвать?
– Зачем? – Я вскрикнула и посмотрела на молодого человека глазами, полными ужаса.
– Я не хотел вас напугать… Я думал, вас преследуют. Я давно за вами наблюдаю. Мне показалось, что вам нужна помощь.
– Какая, к черту, милиция? Я не хочу милицию! Не говорите мне про милицию! – закричала я и что было сил стала отмахиваться от незнакомца руками.
Перепуганный парень бросился прочь, а ничего не понимающий охранник выскочил из машины и попытался посадить меня внутрь.
– Ника, что он сказал?
– Кто?
– Парень, который только что убежал!
– Ах, парень…
– Его поймать?
– Зачем?
– Как зачем? – растерялся охранник. – Для того, чтобы его наказать.
– Наказать?!
– Ну, да, наказать.
– А что он сделал?
– Мне показалось, что он сказал тебе что-то оскорбительное.
– Он хотел вызвать милицию.
– Для чего?
– Я не хочу милицию, – нервно замотала я головой. – Не хочу… Пусть только попробует ее вызвать! Пусть только посмеет…
– Ника, успокойся, пожалуйста. Никто не собирается вызывать никакую милицию. Тебе ничто не угрожает. У тебя нервный срыв. Пойдем в машину.
В этот момент заморосил дождь, и я постаралась улыбнуться Борису, который по-прежнему уговаривал меня сесть в машину. Но эта моя улыбка вышла, наверно, какой-то трагичной и глубоко несчастной, потому что Борис заговорил со мной, совсем как с больной:
– Ника, все хорошо… Тебе нечего бояться… Вот увидишь, все будет хорошо…
– А может быть, действительно не все так плохо? – задала я сама себе вопрос и поплелась к машине.
Не стоит паниковать, мысленно приказала я сама себе и постаралась взять себя в руки. Все равно найдется какой-нибудь выход, и в моей или в Дашкиной голове сверкнет какая-нибудь светлая мысль, которая и подскажет мне спасительное решение…
ГЛАВА 22
Сев в машину, я рассеянно посмотрела на фотографию с вечным летом в Лос-Анджелесе и подумала о том, что от этой фотографии исходит какое-то тепло и даже надежда на то, что в перспективе все должно быть обязательно хорошо. Очень хотелось верить, что ситуация разрешится, причем разрешится в мою пользу. Нужно только не раскисать, держать себя в руках и трезво оценивать пусть и крайне неприятную ситуацию, сложившуюся вокруг меня. Самое главное, чтобы Вероника улетела. В конце концов, не все уж так плохо. Вечером Вероники уже не будет в Москве, и я какое-то время буду в безопасности.
– Ника, это пройдет, – тихо сказал охранник после того, как машина тронулась, и положил свою руку на мою.
Выдернув руку, я вновь скользнула взглядом по фотографии и еле слышно спросила:
– Что пройдет?
– Такое состояние. У всех невест так бывает перед свадьбой. У моей жены точно такое же было.
– Что было-то? Ты о чем?
– Такой депресняк и постоянные нервные срывы. Что она только не вытворяла! Ее родители не знали, что с ней делать. То плакала, то смеялась, то начинала такие истерики закатывать, что страшно становилось, и даже посуду била. Мне грубить начала. У нас отношения сошли почти на нет. Я, если честно признаться, даже подумал, что она замуж за меня не пойдет. Уже руки опустил и ни на что не надеялся. Единственное, так это перед родней неудобно было. Думал, что люди подумают, да ведь и судачить начнут. В общем, намучился со своей невестой перед свадьбой – страшное дело. Смотрел на нее и думал: боже мой, на ком я собрался жениться? Она ведь какая-то капризная истеричка! То это ей не так, другое тоже не так… Только свадьба прошла, все капризы и истерики как рукой сняло. Все встало на свои места. Я потом у одного психолога спросил, что это такое было, и он сказал мне, что это называется синдром невесты.
– Как?
– Синдром невесты.
– А что это такое?
– Это состояние девушки, когда она прощается с прошлой жизнью и встает на семейный путь. Девушка понимает, что ей придется расстаться со своей свободой, и начинает чудить. То же самое происходит с тобой. Это нормальное состояние. Ты сама не знаешь, чего хочешь. На любимого накричала, ничто тебя не радует… Я тебе точно говорю, что это синдром невесты. Как только свадьбу сыграете, все пройдет. Прилетишь в свой любимый Лос-Анджелес и почувствуешь себя легко и свободно.
– Ника, может, домой поедем? – поддержал охранника водитель. – Хорошенько выспишься, отдохнешь. А вечером можешь поехать в бассейн. Он успокаивает нервную систему. А еще сногсшибательная банька с чаем и медом и, конечно же, расслабляющий массаж. Вот увидишь, все плохое отойдет на задний план, и останется только хорошее.
– Ладно, уговорили, – натянуто улыбнулась я и закинула ногу на ногу.
– Вот это другой разговор. Так, может, все-таки позвонить и арендовать баньку, сказать, чтобы все подготовили в лучшем виде? Вечером хорошенько попаришься.
– Нет, подожди пока звонить. Я посмотрю, как буду чувствовать себя вечером.
Закрыв глаза, я подумала о том, что мне и в самом деле не помешало бы попариться в бане, поплавать в бассейне и сделать хороший массаж. Но мне нельзя было ни в баню, ни тем более плавать в бассейне по той причине, что на мое лицо был нанесен грим, который в воде сразу растечется, отчего моя внешность резко изменится.
– Значит, едем домой? – почему-то обрадовался охранник. Мне показалось, что он обрадовался тому, что я успокоилась и стала более смиренной.
– Домой так домой.
Как только у меня вновь зазвонил мобильный и я, достав его из сумочки, увидела, что номер телефона звонившего не определился, я ощутила нахлынувшее на меня волнение.
– Выключила бы ты его… – посоветовал охранник.
– Зачем?
– Потому что разговоры по телефону сейчас тебя только раздражают. Попробуй хотя бы какое-то время обойтись без телефона. Я уверен, что ты сразу почувствуешь себя легче.
– Номер не определен… – произнесла я задумчиво.
– Тем более лучше не брать. Когда впадаешь в депресняк, телефон лишь усугубляет плохое настроение.
– Если номер не пределен, то это может быть и международный звонок, – посмотрел в зеркало заднего вида водитель.
– Международный?!
– Ну, да. Может, папа из Штатов звонит или кто из родственников.
– Папа?
– Необязательно папа, может, и из родственников кто-то.
– У Дарьи два телефона, – начала разговаривать я сама с собой. – Один определяется, а другой нет. Она мне всегда звонит с того, который определяется. Значит, это не она.
Кто-то был очень настойчив и звонил без перерыва.
– Ника, это, наверно, отец, – вновь посмотрел в зеркало водитель. – Надо бы взять, а то еще он подумает чего.
– Что он может подумать?
Меньше всего на свете мне сейчас хотелось разговаривать со своим так называемым американским отцом, потому что я очень сильно боялась, что он сможет задать мне вопрос, на который я не смогу ответить.
– Подумать, что с тобой могло что-то случиться. Ты же сама знаешь, как отец всегда за тебя трясется и как сильно переживает.
– Ладно, была не была.
Для того чтобы мой охранник и водитель не подумали лишнего, я поднесла трубку к уху и приготовилась к разговору со «своим» американским папой. Единственное, за что я больше всего переживала, так это за то, что папа вдруг начнет говорить со своей дочерью на английском языке, хотя по идее этого не должно было случиться, ведь у папы русские корни. Если папа общается со своей дочерью на английском, то я пропала, потому что мой английский оставлял желать лучшего. Данную деталь общения отца и дочери я, к сожалению, не уточнила у Вероники, Ну, ладно, если все-таки это произойдет не в лучшем для меня варианте, то мне придется сделать вид, что соединение неважное и слышимость плохая, несколько раз повторив банальное «Алло», прервать связь. По крайне мере, папа услышит мой голос и поймет, что если я в состоянии снять трубку, значит, не все так плохо, просто сегодня очень плохая связь.
Сняв трубку, я закричала «Алло» и стала прислушиваться к незнакомому мужскому голосу.
– Люся, ты?
От того, что совершенно незнакомый мужской голос назвал мое имя, я ощутила, как по моей спине заструился холодный пот.
– Это Вероника, – едва дрогнувшим голосом сказала я и стала ждать, что будет дальше.
– Люся, это Роберт.
– Простите, кто?
– Роберт. – Мужчина заметно волновался и то ли от волнения, то ли от того, что он так всегда разговаривает, очень сильно заикался.
– Роберт?
– Да, Роберт. Я, конечно, понимаю, что мое имя тебе ничего не говорит, но я любимый человек Вероники. Я тот Роберт, с кем она должна была вылететь в Турцию.
– Да, теперь поняла. – Я постаралась наладить сбившееся дыхание, но у меня ничего не получалось. Так у меня всегда: когда я начинаю жутко нервничать, мне тут же перестает хватать воздуха. – А почему она сама не позвонила? Вы уже где, в аэропорту? Я пыталась до нее дозвониться, но у нее телефон недоступен.
