Алёна Белозерская - Высшее наслаждение
– Иди, – Майкл указал подбородком на дверь, заставив Полину нахмуриться.
– Играешь со мной?
– Даю свободу. Я действительно слишком «прижал» тебя, постоянно одергиваю и не желаю прислушиваться к твоему мнению. Иди к своему Сафонову. Ты уже большая девочка и сумеешь сделать правильный выбор.
Он еще раз поцеловал Полину, которая в замешательстве топталась на месте, не зная, как поступить: воспользоваться разрешением встретиться с Романом или же остаться. Майкл умел смущать своей внезапной «добротой». Еще в юности он научился пользоваться этой уловкой: сначала говорил «нет», приводил сотни аргументов в пользу своей правоты, а после снисходительно разрешал брату и сестре, а также другим людям, которые доказывали «взрослость и самостоятельность», поступать так, как они желают. Чаще всего случалось, что человек, который боролся за свободу, оказывался смущенным, когда ему предлагали воспользоваться желанной независимостью, и не был готов к ней. Люди с упоением бросались в омут вольной жизни, а после возвращались к Майклу, прося совет, как исправить последствия своих слишком напористых и необдуманных попыток изменить жизнь. Примеры не нужно было далеко искать, самым главным из них являлась его вечно мятущаяся сестра. Полина рьяно противостояла любым запретам, полагаясь лишь на свои чувства и желания, которые приносили хлопоты и разочарования. Так, она категорически отвергла совет Майкла тщательно подумать над предложением Люка Матуа стать его женой. Да и первое ее замужество было слишком поспешным. Импульсивная, непримиримая, Полина раздражалась, когда ее лишали возможности выбора и поступала наперекор близким, желающим защитить ее, самую ранимую и эмоциональную из всей семьи. Загнанная в угол «заботой» братьев, она начинала совершать глупости, потому что руководствовалась только обидой и упрямством, однако когда получала свободу, в ней вдруг просыпались разум и расчетливость.
– Я ухожу, – улыбнулась Полина, с легкостью и искренностью, которая разозлила Майкла, осознавшего свой проигрыш в этой «борьбе интересов».
Сафонов не нравился ему, впрочем, то же он мог сказать и о других мужчинах, которые появлялись в жизни сестры. Все они пользовались Полиной, либо ее чувствами, либо положением в обществе и возможностями. Каждый пытался что-то взять, она же, будучи «слепой» и щедрой, всегда делилась, а после оставалась ни с чем. Сафонов, пожалуй, был самым большим разочарованием сестры: она и любила его слишком самоотверженно, и столь же сильно ненавидела, когда он уходил от нее. Майкл хорошо помнил ее переживания и не хотел, чтобы это повторилось снова.
Полина заглянула брату в глаза, продемонстрировав полную уверенность в том, что делает, поцеловала его и, подхватив пальто, как юная девчонка, спешащая на первое свидание, побежала к двери. В холле отеля она поняла, что забыла телефон в номере, замялась на мгновение, похлопала по карманам и, нащупав бумажник, решила не возвращаться. Полина, выйдя на улицу, прошла вперед в поисках свободного такси.
Странное ощущение преследования охватило ее, словно кто-то спешил следом, буравил спину пристальным взглядом и вот-вот схватит за плечо. Полина обернулась и внимательно всмотрелась в лица прохожих. Сердце учащенно забилось, когда она увидела мужчину, с которым едва не столкнулась в холле отеля. Тогда она сделала крутой вираж, ловко обогнув его грузную фигуру, а сейчас он стремительно приближался к ней, отчего все внутри похолодело. Увидев проезжающее мимо такси, Полина взмахнула рукой и быстро скрылась внутри. Она назвала адрес и приникла к окну. Толстого белобрысого мужика уже не было видно, она с облегчением вздохнула, посмеявшись над своей впечатлительностью, которая часто играла с ней злые шутки, делая глупые фантазии слишком реальными и пугающими.
Всю дорогу до дома, где жил Роман, Полина находилась в предвкушении встречи и была очень разочарована, когда заметила, как он садится в свою машину. Она выскочила из такси, но «Порше» Романа отъехал уже далеко, поэтому он не увидел ее, машущую руками и громко зовущую его, в надежде привлечь внимание. В эту минуту Полина пожалела о том, что поленилась вернуться в номер за мобильным, тем самым лишив себя возможности позвонить Роману. Выхода было два: либо остаться ждать его на ступеньках дома, либо отправиться в отель. Полина выбрала первый вариант, так как не хотела снова видеть самодовольное лицо брата, который непременно посмеется над ее неудачным «путешествием», и задумчивый взгляд Тони, раздражающей своим непривычно тихим и вместе с тем взволнованным поведением.
С грустью оглядев пустую улицу, Полина медленно побрела к дому Романа, вздрагивая от порывов ветра, который неприятно обдавал лицо холодом и мелкой моросью. Она уже намеревалась присесть на ступени, когда рядом с лестницей остановились две машины и из первой вышел высокий лысый мужчина с цепким взглядом и бескровными тонкими губами.
– Мадам, – обратился он к ней, указал рукой на вторую машину, задняя дверца которой со стороны тротуара приоткрылась, – прошу вас, садитесь.
Полина с тревогой посмотрела в его «кирпичное» лицо и сделала шаг назад. Взгляд его не изменился, остался таким же невозмутимым. Мужчина был уверен в своем физическом превосходстве и явно догнал бы Полину, если бы она попыталась бежать. Полина огляделась, отметив, что прохожих вокруг не было, поэтому крики о помощи остались бы незамеченными. Затем она перевела взгляд на свои полусапожки на низком ходу, словно примерялась, как далеко сможет убежать, и вздохнула, увидев, что из первой машины вышли еще двое. Мужчины быстро приближались к ней, а лысый, пригласивший «покататься», уже утратил невозмутимость и лукаво улыбнулся.
Бросив тоскливый взгляд на окна квартиры Романа, Полина медленно направилась к машине с открытой дверцей. Она вдруг поняла, что ей вовсе не страшно и удивилась своему спокойствию. Сердце не дрожало внутри, хотя руки были холодными. Мысли поражали ясностью, а предчувствие подсказывало, что ей нечего бояться. Лысый пристроился к ее шагам, легко притронулся ладонью к спине, но вперед не подталкивал, просто контролировал движения. У машины он остановился, почтительно подал руку, помогая устроиться внутри, затем захлопнул дверцу и направился к стоящей впереди машине. Спокойствие было мгновенно утрачено, когда Полина увидела рядом с собой грузного мужчину с круглыми щеками, обросшими белесой щетиной. Именно с ним она едва не столкнулась в отеле, и он же следовал за ней по улице.
– За вами нелегко угнаться, мадам Матуа, – по-дружески тепло прозвучал его голос. – Я – Патон, – представился он. – Шеф охраны мистера Абакяна. И сейчас мы едем к нему.
– На казнь? – вырвалось у Полины.
Она заметила, как в приступе смеха плавно заколыхался живот Патона, и округлила глаза. В ее представлении шеф безопасности должен обладать спортивной фигурой. Так, например, Жак Руа, глава охраны Люка, был настолько великолепно сложен, что Полине порой приходилось заставлять себя отвести взгляд от его рельефной груди и упругого зада. Да и фигуры подчиненных Руа вызывали не меньшее восхищение. Этот же «шеф» имел дряблые щеки, тройной подбородок и пивной живот. К тому же одежда его в отличие от элегантных и строгих костюмов Руа выглядела неаккуратной: воротничок рубашки потемнел от пота, пиджак измялся в сгибах локтей, а брюки казались вытянутыми на коленях. Полина скептично повела бровями, осмотрев «шефа», что еще больше развеселило его.
Джерри Патон неожиданно для себя поддался неуловимому обаянию мадам Матуа. Он представлял ее совершенно иной, более холодной, даже коварной, никак не игриво-насмешливой и уж тем более не столь откровенно-непринужденной. Худая, как подросток, выглядевшая смешной в этом свободном пальто, которое больше подошло бы рослой женщине. Тощие ножки с торчащими коленками, обутые в мягкие сапожки с широкими голенищами. Косметики на лице у мадам было минимум, волосы небрежно лежали на плечах, влажные от мокрого ветра. В общем, Полина Матуа не соответствовала тому образу соблазнительницы, который возник у Патона в голове, когда он изучал ее досье. Вглядевшись внимательней, он все же оценил строгую красоту ее лица и изящную шею. Но больше всего Патона привлекли глаза мадам. Глубокие, серые, они блестели любопытством, светились умом и вызывали восхищение полным отсутствием страха. Полина вела себя по-детски непосредственно и даже не пыталась завуалировать мысли, глядя на большой живот Патона, который и ему самому уже начал мешать.
– В прошлом году сломал ногу, – со странной виной произнес он. – Два месяца провел без движения, набрал лишних двадцать килограммов. С тех пор не могу от них избавиться.
Полина растянула губы в вежливой улыбке, никак не прокомментировав этот короткий отчет о причинах расплывшейся фигуры, с трудом помещающейся в тугом пиджаке.
