Наталья Александрова - Ожерелье казненной королевы
– Что это? Что это такое?
И меня весьма ощутимо потрясли за плечо.
Очень не хотелось просыпаться. Не открывая глаз, я отмахнулась от крика, как от назойливой мухи… Мухи… Ну конечно, голос принадлежал хозяину дома Андрею Константиновичу. Да вот же он сам предстал перед моими сонными очами.
– Что вы так кричите? – возмутилась я, потому что очень не люблю, когда меня будят подобным образом.
Бывало, Генка как пихнет в бок утром «Где носки, где полотенце? Кофе сварить не может мужу!» А этот тоже выдумал – трясти как грушу! Да еще орет! И вид у него сердитый и грозный, ну да меня теперь ничем не испугаешь.
– Что вы так кричите? – Я поморщилась и прикоснулась к виску, который пронзило болью.
– Я не кричу. – Он сделал шаг назад, увидев, что я окончательно проснулась. – Я хочу спросить…
– Что я делаю в этой комнате? – рассердилась я. – Да отдыхаю вот после тяжелых трудов! А если нельзя входить, то дверь запирайте. Или табличку вешайте, как в музее: «Посторонним вход запрещен»!
– Да я вовсе не это хотел спросить. – Он отступил еще дальше после моей отповеди. – Вот это… – он указал на брошь, – откуда это у вас?
– Ну, знаете! – Сон слетел с меня вместе с усталостью. – Что вы себе позволяете? Думаете, ваша Мегера Викторовна права и я пришла сюда шарить по укромным местам в поисках того, что плохо лежит? Не беспокойтесь, эта брошь всего лишь из серебра, и никакими бриллиантами тут и не пахнет, это горный хрусталь!
– Послушайте! – На этот раз голос его звучал твердо. – Я не выпущу вас из этой комнаты, пока не узнаю, откуда у вас эта брошь. Это очень важно!
– Это подарок, – угрюмо сказала я, – мне ее подарили, потому что «Ж» – начальная буква моего имени. Меня зовут Жанна.
– А меня – Андрей. – Он шагнул ближе.
– Мы уже встречались… – Я отвернулась.
– Ну да, вчера… тут…
– Не только. Неделю назад, в библиотеке, еще портрет Марии-Антуанетты рассматривали.
– Так та покойница были вы? – Он рассмеялся, и морщина на лбу разгладилась, от этого лицо помолодело.
Симпатичный такой мужчина, приятный во всех отношениях… только не для меня…
– Мне пора. – Я попыталась подняться из мягкого кресла.
– Постойте! – спохватился он. – Подождите! Я вам должен сказать… Хотя… дайте слово, что не уйдете, я вернусь через пять минут. Это очень, очень важно!
– Хорошо…
Он убежал, а я, сидя в кресле, попыталась пригладить волосы и решила, что, если сейчас явится сюда Мегера Викторовна и начнет шипеть, я убью ее вот этими бронзовыми часами.
Он вернулся через четыре минуты. И протянул мне коробочку из синей мягкой кожи. А там, внутри, лежала точно такая же брошь, стилизованная в виде буквы «Ж». Такая, да не такая.
Я не слишком разбираюсь в бриллиантах, у меня их нет, но тут все было ясно. Светлый металл, платина или белое золото. И бриллианты. Не слишком крупные, но много. И все это сверкало…
– Какая красота… – Я отколола свою брошь и положила рядом. Разумеется, она никак не смотрелась в таком соседстве, но видно было, что они совершенно одинаковые.
– Не сочтите меня ненормальным… – Андрей Константинович присел рядом и потер лоб. – Дело в том, что я… когда-то давно я видел сон…
Я хотела вылупиться на него в полном удивлении и удержалась с большим трудом. Только ненормальные пересказывают мало-знакомым людям свои сны, но Андрей Константинович совсем не был похож на ненормального.
– Мне снилось… – продолжил он с какой-то странной неуверенностью, неожиданной в таком большом и сильном человеке, – мне снилось, что я вхожу в какую-то комнату и вижу на диване спящую полусидя женщину. Эта женщина была в длинном платье голубого шелка, лицо ее закрыто вуалью, а на груди у нее брошь… точно такая брошь из белого металла с бриллиантами. Я подошел к этой женщине, сердце мое забилось. Мне мучительно хотелось поднять вуаль и увидеть ее лицо. А еще… – он взглянул на меня смущенно, – еще мне хотелось поцеловать ее. Разбудить ее поцелуем. Но едва я протянул руку, чтобы поднять вуаль, – мой сон оборвался…
– Прямо «Спящая красавица», – фыркнула я насмешливо. Хотя… мне вовсе не хотелось смеяться над ним. Такое взволнованное, растерянное у него было лицо.
Но он, к счастью, не заметил моей насмешки. Он продолжал горячим запинающимся голосом:
– То есть, я сказал вам неправду… не всю правду. Я видел этот сон не один раз… Да что там, я и сейчас вижу его почти каждую ночь. Эта спящая женщина всегда по-разному одета: на ней то пышное старинное платье с кринолином, то маленькое черное платье, то простые джинсы и свитер, только брошь всегда одна и та же, вот эта самая брошь. И лицо всегда закрыто вуалью…
Я представила, как смешно выглядит вуаль с джинсами, и тихонько хихикнула.
На этот раз он это заметил.
– Вам все это кажется смешным? Я понимаю, это действительно звучит очень глупо, но для меня это так важно… Почти каждую ночь я вижу эту женщину, почти каждую ночь пытаюсь увидеть ее лицо… Я не сомневаюсь, что это не простой сон, что это – моя судьба!
Он сжал руки и чуть не выкрикнул:
– Каждую ночь я пытался увидеть это лицо – и вот сегодня я его увидел! Это ваше лицо, Жанна! Это вас я искал всю жизнь – и наконец нашел!
Ну что скажешь в ответ на такое признание? Честно говоря, я растерялась и, чтобы выиграть время и собраться с мыслями, попыталась перевести разговор на нейтральную тему.
– А откуда у вас эта брошь, вторая?
– А, вы об этом… – Он словно проснулся, небрежно взглянул на бриллиантовую брошь и объяснил:
– Как-то я был на одном ювелирном аукционе и увидел ее. Понятно, что я ее купил – ведь это точная копия броши из моего сна. Брошь современная, изделие известного ювелира. Купив, я спросил у автора, что это за вещь, сам ли он придумал ее рисунок. И можете себе представить – он признался мне под большим секретом, что увидел рисунок этой броши в одной старинной книге, это была брошь восемнадцатого века, якобы принадлежавшая графу Калиостро.
– Вот оно как! – Тут я тоже взволновалась.
– Ну, сами понимаете, – продолжал Андрей, – это не больше чем легенда, но ваша брошь – та самая, старинная…
Он замолчал.
В комнате воцарилась неловкая напряженная тишина. Почувствовав, что дольше молчать нельзя, Андрей проговорил мягким умоляющим голосом:
– Я понимаю, все это звучит странно, может быть даже пугающе, нельзя так сразу обрушивать на человека свои сны, свои мечты, но я прошу вас пока только об одном: примите от меня эту брошь… И еще… я арендовал на май яхту, хотел с друзьями поплавать по Адриатике… весной там так красиво! Так вот… Жанна… я очень вас прошу: присоединяйтесь к нам. Не отказывайте мне сразу, подумайте!
Что тут думать-то! Как будто каждый день предлагают мне плавать по Адриатике на собственной яхте! И дарят бриллиантовые броши!
А если серьезно… Я посмотрела в лицо Андрею и поняла, что этому человеку я могу рассказать, ничего не скрывая, о том, как искала пропавшее ожерелье, как познакомилась с графом Калиостро, про все свои приключения. И он поверит, что я ничего не выдумала, чтобы увлечь его, поверит, что все так и было. Поверила ведь я, что он видел меня во сне…
Следующий месяц пролетел в сумасшедшей гонке. Мы спешно заканчивали съемки первой части сериала, после чего продюсер обещал всех распустить на время. Я пока жила в той же квартире, Федин шеф любезно предоставил ее мне до окончания съемок. Поскольку я была безумно занята, мы с Андреем мало времени проводили вместе и с нетерпением ждали путешествия на яхте.
Был конец апреля, в это время у нас в городе всегда хорошая погода, это на первое мая пойдет снег, но я этого безобразия не увижу, улечу в теплые края. Перебирая в шкафу вещи, которыми успела обзавестись, я со стыдом обнаружила там то самое пальтецо золотистого искусственного меха, которое одолжила мне костюмерша с киностудии. Совершенно вылетело из головы, что я обещала его вернуть! Я позвонила Майке и осторожно покаялась. Майка сказала, чтобы я не брала в голову, поскольку та костюмерша давно уволилась. Пальто я все же решила вернуть – зачем мне оно?
Назавтра я купила большую коробку бельгийского шоколада и отправилась на киностудию.
Охранник на входе встретил меня как родную.
Я толкнула дверь и заглянула в гримерную.
Майка колдовала над какой-то бесцветной блондинкой, в которой я не сразу узнала знаменитую нынче актрису. Просто удивительно, что может сделать с внешностью умелый гример!
– Ой, ты занята… – проговорила я, – я тебе хотела шмотки вернуть и поблагодарить… Ты мне тогда очень помогла…
– Ну и ладно, – ответила Майка, не поворачиваясь. – Положи все там, на тот диван, я потом разберусь… Ты извини, мне сейчас разговаривать некогда…
– Ладно, я тогда попозже зайду.
Я закрыла дверь гримерной, развернулась…
И застыла на месте, не веря своим глазам.
Прямо передо мной с идиотской улыбкой стоял Генка.
