Владимир Колычев - Никто не хотел убивать
Сейчас завести машину и убраться бы отсюда ко всем чертям. Пусть Стас и Лиза подыхают от голода и гангрены. Зачем ему Лиза, когда у него теперь есть другая послушная рабыня? Совместно пролитая кровь связывает людей покрепче родственных и дружеских уз.
Машину он завел, но выезжать со двора не торопился.
– Будешь жить. Извини, что любовника твоего замочил, но так я ему замену нашел. Угадай, кого именно?
– Себя, кого ж еще? – Она презрительно скривилась.
– Себя? А с чего ты взяла, я что тебя хочу?! – Басмач ответил ей такой же гримасой. – Думаешь, что королева красоты? Или тебе кажется, что я шлюх люблю?
– Вот и не надо меня любить.
– Таких королев как грязи. Но так уж и быть, я тебя трахну, даже сделаю своей любовницей, а то и женюсь на тебе. Слушай, а ведь это идея! Сначала сделаю тебя вдовой, а потом женюсь на тебе. Значит, деньги Стасу ты отдала во вторник?
Женя не ответила, да ему это и не требовалось. Ведь вопрос был риторическим.
– Во вторник, значит. А в среду я мог твоего мужа замочить.
А ведь это действительно знак судьбы. Он мог пристрелить Беляхова, затем – Губкова, оставить Женю без могущественного покровителя и повязать ее кровью. Со вторым он справился, а с первым – нет. Но ведь судьба подавала ему знаки, она вела его к браку с Женей, к тому богатству, которым владел ее муж. Да, Женя опознала его, но для всех других он оставался Федором Маликовым. Под этим именем Басмач и войдет в управление делами господина Беляхова.
Он вышел из машины, открыл ворота, выехал со двора. Закрывая ворота, Басмач вспомнил про «ПМ», который находился у него за поясом. Он начисто протер ствол, вернулся в машину, схватил Женю за руку и снова заставил ее сжать в ладони рукоять пистолета. На этот раз на орудии убийства остались только ее пальчики.
– Извини, но я без страховки в большие игры не играю.
Он снова вышел из машины. За пышным кустом жасмина у ворот лежал обломок железобетонной плиты. Под него Басмач и спрятал пистолет.
Женя все понимала, поэтому не предпринимала попыток убежать от него. У нее была возможность выскочить из машины и поднять крик. Но нет, она сидела спокойно и дрожала как мышь.
– Ты не переживай, все будет тип-топ, – стронув машину с места, сказал он. – Сейчас мы вернемся в твой бардак. Если ментов там нет, упакуем твоего покойника и вывезем в лес. Можно пальчики стереть, но тебя там видели. Если менты уже там, то ты обязательно угодишь под подозрение.
Басмач задумчиво пожевал воздух. Знаки судьбы выстроились в комбинацию, как звезды на небе. Он понял, куда они его направляют. Стратегия уже ясна. Еще не все понятно с тактикой, но голова работает, значит, будут приняты правильные решения.
– Тебе придется своему мужу позвонить, – заявил он.
– Зачем?
– Узнать надо, где он был, когда ты Губкова замочила.
– Не я его замочила!
– Нет, ты. Смирись с этой мыслью. Так тебе будет легче жить. А еще проще станет, если Губкова убил твой муж. Мы можем подбросить ему ствол, из которого ты пристрелила полковника, и сделаем это, если, конечно, у твоего любимого супруга нет надежной отмазки. Ты должна узнать, есть ли у него алиби.
– Так и спросить. Мол, как у тебя с этим? – Женя усмехнулась.
– Не напрямую, конечно. Я не понял, ты что, не хочешь помочь самой себе?
– Тебе. Еще я не желаю подставлять своего мужа.
– Тогда сядешь сама. За убийство мента пожизненное дают, если ты не знаешь.
– Э-э…
– Что, не хочешь подыхать в тюрьме? – Басмач глумливо засмеялся.
– Какая же ты сволочь!
– И ты такой же будешь. Когда мужа предашь. Ты это сделаешь. Поможешь его подставить или убить. А еще лучше и то и другое.
Беляхова и в самом деле можно было сначала замочить, затем вложить ему в руку пистолет. Труп похоронить, а ствол с пальчиками подбросить ментам. Они с легкостью схватятся за эту версию. Губков был любовником Жени. Беляхов его за это застрелил, а потом подался в бега. Вот пусть менты его и ищут. Труп они не обнаружат, значит, и повода делить наследство покойного не будет. Женя станет владеть бизнесом Беляхова безраздельно, а Басмач нагреет на этом руки.
Но в этом случае Женя не будет привязана к трупу Губкова, а значит, может отбиться от рук. Но так ведь ее можно прицепить к гибели Беляхова. Повесил же Басмач на Лизу убийство Поляка. Может, потому и удержалась она сегодня от искушения сбежать вместе со Стасом?
– О чем ты все думаешь? – ядовито спросила Женя. – Чужими жизнями ворочаешь?
– Точно.
– Умеешь ты по трупам шагать. Только далеко ли ушел?
– Далеко. Аж до самой до тебя. Видишь, даже внешность сменил, чтобы тебе понравиться.
– Не нравишься ты мне.
– Я старался.
– Душа у тебя черная. Ты думаешь, почему я тебя узнала?
– Влюблена ты в меня по уши, Женя, потому и узнала. Это любовь тебе подсказала, – с сарказмом сказал он.
– Козел ты!
– Вот я и говорю, что любовь зла…
– Не люблю я тебя!
– Стерпится – слюбится. Поверь, я просто сгораю от желания стать хорошим, но сначала должен побыть очень и очень плохим.
Басмач знал, что пойдет на все, чтобы обеспечить себе красивую жизнь. Более того, он уже мчался к своей цели на всех парах. Женя очень ошибалась, если думала, что сможет остаться чистенькой. Он обязательно запачкает ее кровью Беляхова.
Басмач развернул машину и взял обратный курс. В дом он заходить не стал, потому что пистолет полковника Губкова находился во дворе. Завтра, если все пройдет удачно, он вернется сюда и пристрелит Стаса. Возможно, Басмач сделает это из пистолета Губкова, чтобы добавить на душу покойного Беляхова еще один смертный грех.
Да и с Лизой надо что-то решать. Возможно, ее тоже придется убрать.
Ноги у Лизы красивые. Да и сидела она перед Стасом в весьма эротической позе. Платье задрано, обнаженные ноги приподняты и согнуты в коленях, пальцы на них шевелятся под самым его носом. Только не до соблазнов ему сейчас, хотя он сам, извиваясь червем, подполз к этим ее ногам.
Пальцами ног она зацепилась за краешек носка, которым был забит его рот, и вытащила кляп.
– Спасибо тебе! – выдохнул Стас.
Ему неудержимо хотелось отплеваться, но Лиза сидела совсем рядом, как бы в нее не попасть. Что ж, он умеет терпеть. В тюремной больнице Стас прошел серьезную школу. Уроков по этой теме там хватало.
Теперь пришла его очередь расклеить ей рот. Руки у него связаны за спиной, но если Лиза ляжет на бок, он сможет подобраться к ней задом и пальцами зацепиться за край клейкой ленты. Сделать это будет не просто, да и она может не так его понять. Поэтому Стас и подлез к ее ногам, чтобы она вытащила кляп и выслушала то, что он скажет. С этим Лиза справилась, теперь очередь за ним.
– Тебе надо лечь на бок, – сказал он и объяснил, зачем ему это нужно.
Лиза поняла все правильно и спокойно легла на пол. Но будет ли она и дальше такой послушной, вот в чем вопрос? Он должен сначала поговорить с ней, а потом уже развязать. Вдруг Лиза не захочет освобождать его?
Он справился и с этим заданием, но потратил не меньше получаса. А еще нужно было достать бритвенное лезвие из несессера, который валялся на полу.
Лиза приходила к нему, чтобы извиниться за свою глупость. Она раскаивалась в том, что совершила, но Стаса освобождать не собиралась.
– Почему ты не сказала, что с Басмачом живешь? – спросил Стас.
– А это он?
– Разве нет?
– Не похож.
– Я не знаю, что он сделал с лицом, но голос его, так?
– Да. – Лиза вздохнула.
– А чего так тяжко?
– Он Поляка убил. Зарезал. А на ноже мои пальчики.
– Я даже знаю, как они туда попали. – Стас усмехнулся.
– Это не пальчики попали, а я влипла.
– Без пальчиков нам сейчас никуда. Ты меня развяжешь?
– Как?
– Я объясню. Развяжешь?
– Если скажешь, как это сделать, – неуверенно проговорила она.
– Не развяжешь ведь.
– Почему?
– Басмача боишься.
– Боюсь.
– А ведь он тебя приговорил.
– Приговорил?
– Ты же слышала, он уехал. Нет его в доме и не будет. Он здесь нас подыхать оставил.
– Да?.. Не знаю.
– Ты что, ничего не поняла? Он деньги забрал, а нас с тобой тут бросил.
– Да, деньги он забрал, но ведь вернется.
– Не вернется! И мы здесь подохнем, если не освободимся!
– Освободимся.
– Развяжешь меня?
– Развяжу.
Стас задом подполз к несессеру, с трудом расстегнул молнию, вытащил оттуда лезвие, распаковал его, вернулся к Лизе и заставил ее лечь на бок спиной к себе.
– Смотри, лезвие очень острое, а я тебя не вижу, поэтому буду резать медленно-медленно. Наберись терпения и руками не шевели.
Веревки на руках у Лизы толстые, крепкие. Стас был стеснен в движениях и обзоре, но все-таки срезал путы, не поранив Лизу, и получил за это награду.
– Извини, но я тебя развязывать не буду, – с горечью и сожалением сказала она, забрав у него лезвие.
– Пойми, у меня руки уже второй день связаны. Еще чуть-чуть, и гангрена начнется. Если уже не началась.
