Люси Кларк - Виновато море
– Возможно, их никогда и не будет.
– Должны быть. Иначе что же я буду потом делать? Просто улечу домой? И буду дальше проживать свою жизнь?
– Тебя это пугает?
Сидевшая за соседним столиком пара, взяв напитки, перебралась в ресторан на ужин.
– Лондон для меня уже больше ничего не значит: семьи нет, жениха нет, работы нет.
– Будет нелегко, но ты справишься. Ты – сильная, Кейти. И стойкая. И у тебя есть друзья. Есть я.
Хотел ли он что-то подчеркнуть, не причислив себя к категории друзей? Она взглянула на него, но выражение его лица казалось невозмутимым, непроницаемым.
– Почему бы нам не вернуться вместе? – спросил он. – Если ты пока еще морально не готова к возвращению в Лондон, можешь погостить какое-то время у моих. Поучишь меня своим покерным трюкам.
Кейти улыбнулась.
– Когда-то тебе придется возвращаться. Почему бы не вместе со мной?
– Чем ты займешься дома? – спросила она, меняя тему. – Останешься в Корнуолле?
– Зависит от работы – вернусь на радио или нет.
– Тебя примут назад на радиостанцию?
– Сомневаюсь. Их не особо озадачил мой уход.
– Ты же столько работал, чтобы туда устроиться. Я думала, тебе нравится.
– Нравилось.
– Так почему же ушел?
Он пожал плечами:
– У меня никогда не получалось сказать ей «нет».
Кейти вспомнила о том, что произошло у них с Миа. Это была одна из немногих тем, которые они еще не обсуждали, и сейчас она возникла сама собой. Она посмотрела на него в упор:
– Ты любил Миа?
Он глубоко вздохнул:
– Да.
Ее словно резануло внутри. Боль продолжала расти и распространяться, так что ей захотелось унять ее, обхватив себя руками. Но вместо этого она взяла свой бокал, чтобы как-то занять руки.
– С каких пор?
Финн поводил костяшкой пальца по подбородку.
– Когда нам было шестнадцать, мы пошли на концерт, и она меня поцеловала. Так – просто чмокнула в губы, и все. Совершенно не задумываясь. Но тогда я впервые воспринял ее не просто как приятельницу.
Кейти удивленно раскрыла глаза:
– И все это время ты…
– Нет. Нет, пожалуй, нет. Сейчас очень трудно сказать, потому что Миа всегда для меня так много значила.
– Но когда вы вместе путешествовали…
– Я понял, что люблю ее.
У Кейти перехватило в горле. Сделав еще глоток, она допила свой напиток.
– Тяжело было наблюдать за ней с Ноем?
– Это было пыткой.
– Что он за человек?
– Потрясающий серфер. Абсолютно зациклен на своей страсти. Думаю, эта самоотреченность Миа и притягивала.
Кейти кивнула.
– Но он был еще и замкнут – своего рода одиночка. Сторонился общества. Он всегда казался мне каким-то неблагополучным. Я вовсе не претендую на объективность, но таково было мое впечатление.
– Миа писала то же самое. Она говорила, что в нем чувствовалась некая печаль, созвучная ее собственной.
– Знаешь, – Финн сглотнул, – если бы я чувствовал, что он ее любит, возможно, я был бы о нем другого мнения.
– Почему?
– Было бы проще ее отпустить.
Они оба замолчали.
Финн поерзал на стуле, и, подняв глаза, Кейти увидела, что у него нервно дергается нога.
– Хочу спросить, Кейти. Насчет дневника… Кое о чем другом… О чем, возможно, Миа написала.
«Что вполне естественно», – подумала она.
– Спрашивай, о чем считаешь нужным.
– Миа писала что-нибудь о том, – он потупил взгляд, – почему она переспала со мной?
Ей вспомнились те страницы – описание падающих с неба звезд и греющего вкуса рома во рту.
– Ей хотелось почувствовать то же, что чувствовал ты.
– Однако этого не произошло.
– Ты всегда был ее лучшим другом. Она писала, что ей оказалось крайне сложно представить тебя в ином качестве.
– Она сожалела о случившемся?
– Она сожалела о том, что это все изменило.
– Прости, видимо, несколько странно это обсуждать. После того что было между нами.
Она внимательно посмотрела на него.
– А когда мы были вместе, ты… любил ее?
Он сделал глубокий вдох:
– Мне было тяжело, когда мы с Миа не общались. Очень тяжело. Но когда я был с тобой, мне никогда не хотелось, чтобы это была Миа, а не ты.
Приятно услышать хотя бы такое.
– Я сожалею о том, как у нас все закончилось, – неожиданно сказала она.
– Это в прошлом.
«Вовсе нет. Это здесь и сейчас», – мысленно возразила она.
– Помнишь, что я тогда сказала тебе? Мы были в баре в Клэпэме.
– Конечно. Ты сказала, что все было замечательно, но, на твой взгляд, бесперспективно.
Ее сердце заколотилось.
– Это была неправда.
– Что ты имеешь в виду?
– Меня тревожила Миа. Ей не давало покоя, что мы были…
– Мисс Кейти! – К их столику стремительно направлялся Кетут. – У меня для вас письмо!
– Письмо? – Она недоуменно заморгала.
– Да, факс. Вот он. – Он протянул ей белый лист бумаги.
Развернув его к свету, она стала читать:
Кейти!
После Вашего визита я навел справки относительно Вашего украденного рюкзака. Кажется, Вам повезло: вчера полиция арестовала часть малайзийцев из банды, о которой мы с Вами говорили. Как мне сообщили, у них обнаружили Ваш рюкзак, хотя не уверен, что в нем сохранилось что-то ценное.
Не думаю, что мое участие сыграло решающую роль в возвращении Вам рюкзака. Полиция планировала сделать это на текущей неделе. Возможно, мой запрос лишь немного ускорил процедуру. Очень надеюсь, что эта находка немного поднимет Вам настроение, чего Вы, несомненно, заслуживаете.
С уважением,
Ричард Хастингс.
Она подняла взгляд на Кетута. Тот сиял.
– Ваш рюкзак уже отнесли к вам в номер.
Стуча сандалиями по плиточному полу, Кейти выскочила из бара. Промелькнув мимо одетого к ужину семейства, по широкому коридору устремилась к своему номеру. Финн следовал за ней. Сунув ключ в замок, она влетела в комнату.
На полу, прислоненный к изножью кровати, в ногах, стоял рюкзак Миа. Он казался еще более потрепанным, чем ей помнилось. Передний карман был разодран, а снизу вверх расползлось темное пятно, словно он валялся в масле. Кейти подняла его и положила на кровать, стараясь не думать о том, почему он стал казаться легче. Расстегнув пряжку и распустив кулиску, сунула руку внутрь.
«Прошу, – мысленно повторяла Кейти, – прошу тебя, окажись на месте». Она стала торопливо вынимать из рюкзака содержимое: одежда, обувь, туалетные принадлежности – все спуталось в один клубок, и она вытащила на кровать все разом. Шампунь вытек, и ее пальцы стали липкими и влажными. Кейти разбирала вещи одну за другой: зеленое платье, книжка, наушники, карманный фонарик. Она сунула руку в самый низ и пошарила по дну – там больше ничего не оказалось.
– Нет! – Она перевернула рюкзак вверх тормашками и энергично потрясла. – Ну же! – Отложив рюкзак в сторону, Кейти стала копаться в рассыпанных на кровати вещах: шлепанцы, щетка для волос, кардиган, крем от солнца, шорты. Не может быть. Она перевернула все вверх дном, перетрясла одежду, отбросила в сторону обувь. Затем повторила всю процедуру вновь.
– Его нет! Ее дневника нет!
Обернувшись, она увидела, как Финн подсел к рюкзаку. Он ощупал его руками, а затем открыл молнию на боковом кармане, который она в спешке, должно быть, пропустила. Кейти увидела что-то мелькнувшее цвета морской синевы, и затем он, точно фокусник, извлек дневник из рюкзака.
– Слава богу! – воскликнула она, и, взяв его в руки, провела пальцами по обложке. Корешок поистрепался и лопнул, и материал будто бы поизносился. Она провела большим пальцем по толще страниц – все на месте.
– Финн… – Она резко обернулась. И замерла.
С крайне серьезным видом он держал в руках платье. Это было платье Миа цвета влажной травы – один из немногих предметов ее одежды, который Кейти оставила в рюкзаке. Она наблюдала, как он перебирает тоненькие бретельки, которые когда-то скользили по плечам Миа. Ей было интересно, что за воспоминания заставили его на мгновение закрыть глаза. Он поднял платье, словно пытаясь что-то найти в его ткани, поднес его к лицу и вдохнул запах ее сестры.
«Даже несмотря на то, что тебя больше нет, все равно с Финном прежде всего будешь ты?»
Финн открыл глаза, и они встретились взглядами. Оба молчали. Казалось, будто присутствие Миа вдруг стало настолько очевидным, что даже в комнате стало теснее. Оба они держали в руках ее частичку.
Внезапно Финн выпустил платье из рук и откашлялся.
– Ну вот – дневник наконец-то к тебе вернулся.
– Да.
– Тебе, должно быть, жутко хочется его почитать, – сказал он, поднимаясь. – И я предоставляю тебе эту возможность.
Кейти кивнула. Едва за ним успела закрыться дверь, как она, забравшись на кровать, придвинула к себе дневник и раскрыла заветные кремовые страницы.