Блики смерти - Наталья Гриневич
— Перспективная среда для кандидатов в подозреваемые.
— Возможно. Но ничего конкретного я там не нарыл.
— Может, плохо рыл?
— Конечно, Максим Козлов — оболтус и лоботряс. Попадался и на запрещенке. Но там это скорее норма. Другие дети Козловых тоже учатся в этой гимназии: Даниил — в шестом классе, Эльвира — в первом. Про них — ничего интересного: дети как дети. За Даниилом сегодня приезжала мать и срочно забрала его с занятий. Его классная руководительница сообщила, что позже ей позвонил отец мальчика и сказал, что сын в течение некоторого времени не будет посещать занятия.
— А дочь?
— Она уже не учится. Возникли проблемы с психикой под влиянием случившегося. Впала в мутизм.
— Ясно. Дуй к Козловым и постарайся поговорить с младшим. И про девочку узнай. А я — к мозгоправу.
* * *
Пробиться к психологу тоже оказалось не просто. Викентий Ромуальдович Дементьев арендовал огромное помещение в центре города. С отдельным входом и отдельным выходом, чтобы исключить возможность встреч пациентов между собой. Таким образом, конфиденциальность обеспечивалась максимально.
В приемной Майорова встретила красивая секретарша самого гламурного вида. Удостоверение майора МВД не произвело на нее особого впечатления:
— Сожалею: Викентий Ромуальдович занят. В настоящее время он проводит психотерапевтический сеанс, а его нельзя прерывать.
Иван Дмитриевич окинул взглядом стройную фигуру, обтянутую в офисный костюм, гладко зачесанные волосы и безупречный макияж. О да! Именно такая секретарша должна символизировать престиж успешного и дорогого психоаналитика.
— Что ж! Я подожду, — не стал спорить Иван Дмитриевич и собрался устроиться в одном из кресел.
— Простите, но у Викентия Ромуальдовича расписан весь рабочий день. Пациентам назначается точное время. Сеансы не возможно ни отменить, ни сдвинуть время начала.
— Послушайте! Речь идет об убийстве! — не выдержав, вспылил Майоров.
— Извините, мы не можем нарушать график.
— Хорошо. Я подожду окончания рабочего дня.
Расположившись в кресле, он приготовился к долгому ожиданию. День был трудный. Впрочем, как и всегда. Картины на стенах, приглушенное освещение, уютная мебель — все в приемной создавало атмосферу умиротворения и спокойствия. Когда же он, майор Иван Дмитриевич Майоров, по-нормальному отдыхал в последний раз? Отдохнуть… С этой мыслью Майоров незаметно для себя провалился в сон.
Когда он проснулся, за окном было темно. Секретарши не было, а вместо нее в приемной орудовала уборщица.
— Почему меня не разбудили, когда Дементьев вышел? — пробормотал он.
— А он и не выходил, — дружелюбно откликнулась уборщица. — По крайней мере, сюда. У него свой выход.
Так Майорова давно никто не кидал.
* * *
— Ни к сыну, ни к дочери меня не подпустили, — докладывал на следующий день капитан Драгунский. — Сказали, что дети после гибели старшего брата находятся в стрессовом состоянии и проходят психологическую реабилитацию. Беспокоить их категорически запретили. Короче, послали меня.
— Ты побеседовал со специалистами, которые с ними работают?
— Говорю же: на порог не пустили. Без официального постановления впредь просят не беспокоить.
— Они что? Не понимают, что это важно для расследования? К тому же, не исключена смертельная угроза и младшим детям!
— Выпроводили меня грубо. У меня такое впечатление, что они сами что-то скрывают. Семья, я имею в виду. Козлов с женой, тесть — а у него связи: и во власти, и в криминальной среде.
— Ясно. Надо выяснить, где и под чьим присмотром находятся дети. Им тоже может грозить опасность. И версию с тестем надо отработать. Попробуй узнать через информаторов, с кем у него были разборки.
* * *
Варвара Яковлевна понимала, что теперь смертельная опасность грозит Элечке. Ее увезли к дедушке, отцу Варвары. Антон сказал, что там безопаснее. Как он не понимает? Разве кто-то будет так беречь ребенка, как родная мать?
Сиделку приставили. Как к больной. В то время как жизнь дочери — в опасности. Необходимо выбраться отсюда. Только бы улучить момент, когда сиделка выйдет. Или заснет. А уж сама-то она будет пока притворяться спящей и вообще больной, не способной подняться без посторонней помощи.
Только ночью Варваре удалось прошмыгнуть мимо задремавшей сиделки и пробраться в гараж.
* * *
— Ты зачем приехала?
Отец встретил Варвару на пороге и внутрь пускать не собирался.
— Где моя дочь? Я должна быть рядом с ней. Ты не можешь разлучать меня с родной дочерью. Я мать!
— Ты не мать. Ты убийца, — холодно ответил отец. — К тому же, сумасшедшая. Твое место — или в тюрьме, или в психушке. Если не хочешь попасть ни туда, ни туда, возвращайся домой и носу никуда не высовывай.
— Что ты такое говоришь?
Сверху послышались легкие детские шаги.
— Доченька!
Варвара кинулась наверх. Отец не успел ее удержать.
* * *
— Меня отстранили от дела. Так что расследуй без меня. Поступила жалоба от семьи Козловых. Не нравится им, что я их беспокою. — Иван Дмитриевич выглядел спокойным и усталым.
— Мне сразу стало ясно, что дело темное, — похвастался проницательностью капитан Драгунский. — А я как раз нарыл интересные данные. Из, что называется, конфиденциальных источников. Или вам это уже не надо? В связи с отстранением?
— Валяй. Рассказывай.
— Второй сын Козловых исчез. Его больше не видели ни в гимназии, ни домашняя прислуга, ни прислуга тестя. Дочь — у дедушки, то есть у тестя Козлова. С ней работает тот же психолог, который и Варваре вес сбрасывал.
— Вот как! Ему же грозит опасность! Если семья хочет спрятать все концы в воду, то они постараются устранить нежелательного свидетеля их семейных тайн. Срочно надо его предупредить!
Иван Дмитриевич кинулся звонить в приемную психолога.
— Викентий Ромуальдович не вышел на работу. И на связь не выходит. Я не могу до него дозвониться. — Больше секретарша ничего не могла сообщить.
— Нельзя терять ни минуты! Возможно, он уже убит. Но возможно, его еще можно спасти.
— Вы же отстранены.
— Вот и поеду к Козлову как частное лицо.
* * *
— Задержите ее! Не подпускайте к девочке!
Но Варвара оказалась проворнее. Обливаясь слезами, она прижала к себе дочь:
— Не бойся, доченька! Больше нас не разлучат.
Со всех сторон ее окружала челядь отца. Ну, нет! Она им не сдастся! Не отдаст свою кровиночку!
Варвара, не выпуская из объятий Элю, отступала внутрь помещения, выходившего на открытую террасу.
— Держите ее! Она сумасшедшая!
Послышался шум борьбы, а потом — пронзительный визг, вслед за которым снаружи раздался звук падения.
* * *
Когда Иван Дмитриевич Майоров подъехал к особняку Козлова, хозяин как раз выезжал из ворот.
