О чем расскажет ветер - Оксана Алексеевна Ласовская
— Не знаю, — помрачнел Манчуров. — С квартиры, которую она снимала, она, оказывается, съехала еще за несколько дней до похищения. Сим-карта заблокирована.
— И вы еще сомневаетесь, что это она, — покачал головой Максим, и Валерий Сергеевич (о чудо!) промолчал в ответ.
— Расскажите нам об Ирине, — попросила Юля. — Все, что знаете. Где работает, с кем общается, малейшую известную вам информацию.
— Да с какой стати? — взгляд Манчурова стал ледяным. — Мне кажется, это вы должны отвечать на мои вопросы, а не я на ваши.
— Вы хотите вернуть ребенка? — второй раз повторила Юля, поднявшись, прошлась по комнате и остановилась напротив олигарха, засунув руки в карманы. — Тогда давайте дружить.
— Я ничего не понимаю, — вдруг совершенно по-человечески вздохнул Манчуров. — Выкуп не требуют, значит, им нужно что-то другое.
— Что?
— Вот взять, к примеру, вас. Может быть, вам зачем-то нужно добраться до Ирины. Вы придумали всю эту схему, чтобы через меня выйти на нее. А?
— У вас мания преследования, — закатил глаза Максим. — Не слишком ли сложно?
— Не знаю.
— Вам придется нам поверить.
— Ничего мне не придется, — разозлился Валерий Сергеевич. — Я сейчас позову охрану, вас запрут в подвале, и вы быстро расколетесь!
— В этом нет никакого смысла, — Юле вдруг стало страшно, она поняла — олигарх не шутит.
— Не факт. Я вам не верю.
— Да зачем бы мы пришли к вам, если бы похитили ребенка!
— Чтобы отвести от себя подозрения. — Манчуров встал и приблизился к Юле. — Говори, сволочь, где мой сын! — девушка не успела пискнуть, как олигарх схватил ее за горло и с силой сжал его.
Юля судорожно хватала ртом воздух, перед глазами все поплыло. Боковым зрением она увидела метнувшегося Максима, и вдруг хватка ослабла. Девушка закашлялась, согнувшись пополам, но отдышаться ей не дали. Макс схватил ее за руку и потащил к двери:
— Быстрее!
Выскочив на улицу, они за несколько секунд пересекли двор и подбежали к машине. Обернувшись, Юля увидела двоих охранников, бежавших за ними следом. Один из них выхватил пистолет и выстрелил. Пуля чиркнула по дверце, и Юля взвизгнула. Максим толкнул ее в машину и, сев за руль, дал по газам. Сзади неслись выстрелы. Юля оглянулась, вцепившись в сиденье.
— Они садятся в машину, — задохнулась от ужаса она.
Максим молчал, сосредоточенно глядя перед собой и давя на газ.
— Макс, они догоняют нас!
Сзади раздались выстрелы.
— Проклятие, но это же не боевик какой-то! — крикнула Юля, со страхом глядя на Максима. — Они же не будут стрелять по нам и дальше? Мы же в городе!
Мужчина по-прежнему не говорил ни слова, он гнал машину вперед на немыслимой скорости и лишь изредка бросал быстрые взгляды в зеркало заднего вида.
Когда пуля отскочила от стекла и на нем остались уродливые трещины, Максим взглянул на Юлю и велел:
— Быстро вниз, чего торчишь в стекле!
Юля не стала спорить, сползла вниз и затихла. Машину раскачивало от большой скорости, и девушка закрыла глаза. Все ее тело сковал ужас.
Она не заметила, как все затихло. Выстрелы больше не звучали, машина стала ехать тише, а потом и вовсе остановилась. Максим откинулся на спинку сиденья и вытер пот со лба. Потом оглянулся на Юлю, вышел из машины, открыл дверцу и подал девушке руку.
— Выходи.
— Ты оторвался от них? — тихо спросила она.
— Ну а ты как думаешь? Правда, теперь нам с тобой негде жить. Мой адрес Манчуров знает.
Юля подала ему руку и вышла на улицу.
— Почему тогда он не стал искать тебя дома, а сразу пошел в милицию?
— Потому что он идиот. Наверняка приходил, но нас ведь дома все время не было. И он решил объявить нас в розыск. Милиция, кстати, тоже, скорее всего, побывала у меня дома, но, к счастью, не застала.
На улице моросил мелкий дождь, но заметно потеплело. Несмотря на это, девушке было холодно. Она запахнула куртку и, подняв голову, подставила лицо под дождь. Максим отошел от машины и закурил. Руки его подрагивали, когда он поднес зажигалку к сигарете.
— Ты не сердишься? — спросила Юля.
Макс с удивлением обернулся.
— За что?
— Ну это ведь я настояла на том, чтобы поехать к Манчурову, — вздохнула девушка. — Ты был против этого изначально.
— Не сержусь, — усмехнулся Максим. — Какой смысл сердиться? Как вышло, так вышло.
— А еще я назвала тебя тряпкой. И трусом, — Юля неожиданно для себя заревела, видимо, сказался полученный стресс. — И ты мне должен был это припомнить…
— Я уже давно понял, что у тебя несносный характер, — засмеялся Максим, выбросил сигарету и, шагнув к Юле, обнял ее. — Все, не реви. Прорвемся! Ну ты чего? Выше нос!
— Прости меня.
— Я на тебя не злюсь. Давай успокаивайся, и будем думать, куда нам двигать дальше.
— Кушать хочется, — жалобно захлюпала носом Юля.
— Вот это уже другой разговор, — обрадовался Максим. — Садись, сейчас купим чего-нибудь и перекусим.
— Нам не опасно раскатывать по городу?
— Опасно. Поэтому мы сейчас купим какой-нибудь дряни, типа шаурмы на рынке, проедем в лес и там поедим. И отдохнем. И подумаем.
— Хорошо, — покорно кивнула Юля, хотя прежде даже во сне не стала бы есть шаурму с рынка.
Через час, наскоро перекусив, молодые люди лежали на откинутых сиденьях в машине, слушая шум дождя и смотря на раскачивающиеся ветки деревьев.
— Макс, я не понимаю просто… Манчуров, он… Он же не бандит какой-то, что за перестрелки в городе? Что ты ему сделал, кстати, когда он схватил меня?
— Ничего особенного. Просто применил один прием, и он потерял сознание. У нас было несколько секунд, чтобы убраться из дома, пока появится охрана. Я же знаю, что там везде камеры, знаю, где комната охраны. Нужно было действовать быстро.
— Ты знал, что они могут стрелять?
— Догадывался.
— Ужасно. У меня создалось впечатление, что Манчуров вообще ничего не делает, чтобы сына найти.
— Не думаю. Просто он и правда идиот. Вцепился в нас и завис на этом. Но все же я думаю, что Ирину он искал. Не нашел и решил, что мы врем, — Максим тяжело вздохнул.
— А где его жена? Валерия Сергеевича? О ней ведь и речи нет, где она?
Максим вдруг побледнел и сел.
— Ты чего? — испугалась девушка.
— Юль, тут все намного запутаннее, чем ты думаешь, — мужчина запустил руку в волосы и взлохматил их. — Я должен тебе кое в чем признаться.
— В чем? — Юля замерла, чувствуя, что внутри что-то мелко дрожит. Она вдруг подумала, что, если Максим окажется таким же вруном, использовавшим ее,
