Катафалк дальнего следования - Николай Иванович Леонов
– Ну да, сама, – подтвердил Александр Вадимович. – Но я только рад был такому предложению! Я даже и не надеялся на такой поворот в наших отношениях. Я думал, что не нравлюсь ей.
– Кхм, – откашлялся Гуров и снова что-то пометил у себя в блокноте. – Продолжайте.
– Я договорился со своим другом детства, и он устроил ее к себе в клинику на лечение. В этот период все было просто супер! Я приходил к ней каждый день все те полгода, которые она находилась на лечении, приносил цветы, фрукты и вообще все, что она хотела, подарил ей колечко в знак того, что она моя невеста, развелся с первой супругой… В общем, когда она вышла из лечебницы, мы с ней сразу же расписались. Свадьбу решили не делать, а поехали на неделю в Эмираты. В качестве свадебного подарка я преподнес ей машину. Это было хорошее время…
– Вы не подскажете марку и номер подаренного автомобиля? – перебил хозяина квартиры Гуров. – И скажите, где эта машина сейчас?
– Как где машина? – переспросил Вершинин и непонимающе посмотрел на Савицкую.
– Машина стояла сначала в подземном паркинге, что в соседнем доме, – пояснила адвокат. – Но там оплата почасовая, и я, по просьбе Александра Вадимовича, перегнала ее во двор дома. Там она и стоит сейчас. Это «Тойота Королла-Кросс», белого цвета. Она там такая одна.
Вершинин продиктовал Гурову регистрационный номер машины, и тот записал его в свой блокнот.
– Александр Вадимович, в своих показаниях следователю вы сказали, что в день убийства ваша супруга уехала в агентство сама, хотя чаще всего ее отвозили туда вы. Это так?
– Да, мне нужно было ехать на съемку передачи, которую я веду, вернее, вел, – в Ивантеевку, и я уехал рано утром. Таня же два дня как… В общем, она два дня уже была в хорошем настроении, и я думал, что могу смело оставить ее одну. Обычно я забирал у нее ключи от машины, чтобы она в таком… состоянии, в наркотическом, не садилась за руль, а вызывала такси. Но в тот день я оставил ей ключи на столике в прихожей. Когда я вернулся вечером, ее не было. Оказалось, что она у соседки. Я ей позвонил, когда возвращался домой, и она сказала, что у нее все нормально и она сегодня даже сама ездила на машине в агентство.
– Она была в порядке или уже приняла дозу? – спросил Гуров.
– Я не помню, – замялся Вершинин. – Мне показалось тогда, что была в порядке, голос был обычный.
– Хорошо, тогда рассказывайте дальше, – снова пометив что-то в блокноте, попросил Лев Иванович.
– Насчет того, много ли мы ругались… – Вершинин с тоской посмотрел куда-то в глубь комнаты. – Последние полгода, когда Таня снова подсела на наркотики, мы ссорились практически каждый день. Пока она сидела дома – все было нормально. Но она ужасно скучала, когда я уходил на работу. Она привыкла всегда быть в движении, на людях, любила толпу, праздник. Я поддался на ее уговоры и устроил через своего приятеля в русско-итальянское модельное агентство. Меня давно уговаривали из «Белиссимо» позволить провести с Татьяной фотосессию. Она очень фотогенична, а им нужен был для какого-то проекта именно такой тип девушки – рыжеволосой с белой кожей. В общем, я согласился. Таня первые две недели была как на крыльях. Ей так понравилось работать в качестве модели!
– Вы извините, что перебиваю, – остановил собеседника Гуров. – Просто я смотрю, времени уже мало осталось. Скажите, я так понял, что ссориться с женой вы начали, когда она вернулась к своим старым привычкам? Когда это началось?
– Месяц прошел после того, как она стала ездить в агентство. Было это… – Вершинин задумался, но потом уверенно ответил: – Это было в декабре прошлого года, двадцатого числа. Точно! Я тогда ей позвонил… А надо сказать, что я всегда беспокоился о ней и скучал, когда ее не было рядом со мной, и часто звонил ей и спрашивал, где она и чем занимается. Я понимаю, что раздражал ее этими звонками. Однажды она мне все высказала по этому поводу. Тогда-то мы и поссорились в первый раз. Да… Она расплакалась, пожаловавшись, что я ее ревную и не доверяю ей. Хотя на самом деле это не так… Так вот, вечером двадцатого мы с ней договорились встретиться и поужинать в ресторане. Я ей позвонил за полчаса до встречи, но она не ответила. Потом я снова ей звонил, причем несколько раз, и все время она не брала трубку. Я забеспокоился и поехал в агентство. Там сказали, что она с фотографом, с итальянцем… Не помню, как его зовут. Что она уехала куда-то с ним полчаса назад. А теперь представьте себя на моем месте! – в отчаянии воскликнул Вершинин.
– Не волнуйтесь так, Александр Вадимович, – пытался успокоить хозяина квартиры Гуров. – Это вполне естественно с вашей стороны – подозревать супругу в адюльтере, учитывая прошлое Татьяны. Вы ведь сами сказали, что не питали больших иллюзий насчет того, что она вышла за вас замуж по большой любви.
– Это так, – немного успокоившись, согласился Вершинин. – Но все равно мне было неприятно. Я ведь надеялся… Впрочем, повторюсь: то, что Татьяне будет со мной хорошо, – это были только мои фантазии. Да… Но возвращаюсь к рассказу. В тот день она пришла домой поздно вечером пьяная или обкуренная – я не знаю! Я не стал с ней ругаться, а уложил ее спать. Тогда, в ту ночь, я впервые спал не рядом с ней, а в комнате для гостей. Утром я спросил ее, где она была. Таня ответила мне грубо и чуть ли не послала меня. Слово за слово, разгорелся скандал. Потом такие скандалы вошли в норму. Я даже попробовал закрыть глаза на некоторые ее выходки, но это не помогало. Она сама начинала третировать меня и дразнить до тех пор, пока я не заводился и не начинал кричать на нее. Только тогда она успокаивалась. Таня вела себя как энергетический вампир!
– Скажите, а у нее и правда была любовная связь с этим итальянцем или это только слухи?
– Не знаю, – ответил Вершинин и, устало откинувшись на спинку дивана, прикрыл глаза. – Я даже нанимал частного детектива, и он подтвердил, что Татьяна несколько раз уезжала с фотографом, ужинала с ним. Но чтобы конкретно поймать ее на измене – никак не получалось. Детектив неделю последил, а потом я отказался от его услуг. Сама Таня, когда ей нужно было разозлить меня, говорила, что она с ним спит. Она даже пару раз дома не ночевала, но потом говорила мне, что была у подруги из клуба, где раньше работала. Когда же Татьяна была в хорошем настроении и… В общем, когда ей удавалось достать наркотики или выпивку, а я дома спиртное из-за нее не держал, она утверждала, что любит только меня и просто специально меня дразнит, говоря, будто у нее с этим итальянцем связь.
– А вы с самим фотографом разговаривали на эту тему? – спросил Гуров.
– Нет, – покачал головой Вершинин. – Зачем? Если связь и была, то он все равно бы мне не признался, а если не было… – Он вздохнул и встал с дивана. – А если не было, то зачем обижать человека напрасными подозрениями? Вы меня извините, я выпью таблетку. Голова что-то разболелась.
– Да, пожалуйста, – ответил Гуров, и Вершинин ушел в ванную.
– Мне уже нужно ехать на встречу, Лев Иванович, – произнесла молчавшая до сих пор Савицкая.
– Последний вопрос, и все, – кивнул Гуров, и, когда Вершинин вернулся, он спросил у него: – Александр Вадимович, как вы думаете, где Татьяна могла брать наркотики?
Вершинин застыл на какое-то время на месте, по-видимому, обдумывая ответ, а потом сел на диван и сказал:
– Понятия не имею. Но подозреваю, что у этого итальянца она их и брала. Хотя, прошу заметить, это только мои подозрения, причем ни на чем не основанные. Просто я ума не приложу, с кем она могла еще встречаться и у кого их брать. Денег я ей в последнее время не давал, следовательно, покупать она их не могла, поэтому, думаю, что ей кто-то давал их в обмен… Таня
