Спящие секреты - Евгений Прядеев
«Кошка!» — озарение отозвалось тупой болью в затылке, но теперь Петрович смотрел на курган из костей совсем другими глазами. Неведомый извращенец приносил сюда похищенных домашних животных и мучил их, а затем убивал и разбирал на запчасти.
Хозяин Лексуса, оказывается, приблизился к разгадке вплотную. Его мейн-кун действительно был здесь, а подкожный чип перестал подавать сигнал уже после смерти кота. Или просто сигнал не проходил через бетонные стены, но сути дела это сильно не меняло.
Неизвестный извращенец в этом логове мучил, а затем убивал похищенных домашних животных. Участковый, наверное, тоже бы сильно удивился, приведи его сюда Латунин. Действительно, одно дело — банальная кража с целью продажи, и совсем другое — неизвестный псих, который систематически мучает животных. Что дальше? За людей примется?
Все кости были белыми и чистыми. Ни мышц, ни остатков сухожилий, а это значит, что неизвестный действовал достаточно неторопливо и осознанно. Может быть, это логово Биладова? Тогда становится понятно, как его охранник оказался в лесу и почему пытался убить Латунина.
С другой стороны, почему тогда он не нашёл Петровича, лежащего практически возле входа к столь тщательно хранимой тайне? Кто же тогда здесь так резвится?
В этот момент Латунин замер, пытаясь понять, что за звук уловили его уши. Ему показалось, что снаружи кто-то скребётся в дверь бункера. Странно, дверь легко открывается. Это не могут быть люди. Может быть, какой-нибудь заблудившийся зверёк?
«Медведь, например... Или лось рога чешет...», — услужливо подсказал внутренний голос, откровенно посмеиваясь над страхами Латунина. Впрочем, ему уже было настолько хреново, что он согласился бы и на медведя. Сожрёт — значит сожрёт. Сил уже ни на что не осталось.
Почему-то на душе стало тихо и спокойно. Наверное, Петрович просто слишком обессилел, и незаметно для него самого организм наконец решил сдаться. Латунин прекрасно понимал, что даже если сейчас на пороге появится охранник бизнесмена Мурад с пистолетом в руке, то у него не будет никаких сил оказать ему достойное сопротивление.
Блин, да он даже подсвечником в него кинуть не сможет!
Петрович вздохнул и шагнул к стене, а затем, не сумев опереться на неё рукой, просто обессилено сполз на пол. Приходите и убивайте!
Тем временем за дверью послышался какой-то шум, неясный возглас, и вот, наконец, начали крутиться петли. Увидев появившегося на пороге человека, Петрович ошарашено открыл рот и понял, что бредит.
Глава 17. Отдел 15-К
— Однако… — протянула Мезенцева, глядя на то, как скрываются за поворотом, ведущим к лестнице, ведьма и её внучка. — Если честно, я подобного нахальства давно не встречала.
— Пусть катится, — махнул рукой тоже изрядно раздосадованный Нифонтов. — Так-то она права, её внучке предъявить пока нечего. Но я думаю, что мы ещё найдём возможность с ней побеседовать.
— Точно, — вспомнила Мезенцева. — Она же сама сказала, что у неё здесь внук лечится. Надо будет попозже заглянуть, проведать болящего.
— Тамара Петровна, — обратился Николай к переводящей взгляд с него на Женьку ведьме. — Я же правильно понимаю, что вы знакомы с этой парочкой? По крайней мере, из вашего общения я сделал именно такой вывод.
— Более-менее, — передёрнула плечами главврач. — Вернее будет сказать, что я знакома с Марией, а внучку её увидела первый раз только сегодня. Хотя, как вы сами понимаете, она ей не внучка.
— Понимаем, — кивнул Николай. — Поэтому я и решил поинтересоваться. Как так получилось, что ведьма встаёт грудью на защиту оборотня? По-моему, ваше племя к ним не очень тепло относится…
— Маша всегда была не от мира сего, — вздохнула Тамара Петровна. — Ну, по крайней мере, если мерить обычными для ведьмы мерками. Например, категорически отказывалась от денег за свои услуги или помощь. Еду, одежду детскую — это брала, а вот деньги — нет, наотрез. Да и от ковена она всегда старалась держаться подальше.
— Даже так? — удивился Нифонтов. — Мне казалось, что одиночки среди ведьм — огромная редкость.
— Ну да, — ответила Тамара Петровна. — Маша как раз таки исключение, подтверждающее правило. Мы первое время её на все шабаши звали, старались вовлекать в нашу компанию. Всё-таки Мария в нашей округе чуть ли не самая старшая из всех нас по возрасту. А она придёт, посидит в уголочке, а потом внезапно домой собирается. Мы ей: подожди, куда, сейчас только гулянка начнётся! А она в ответ — некогда мне тут с вами, новости я послушала, а до сплетен издавна неохочая! У меня внук голодный и коза не доена.
— Я вообще-то считала, что у ведьм молоко всегда скисает, — заметила Женька, засовывая руки в тесные карманы джинсов.
— Глупости это всё, — отмахнулась Тамара Петровна. — Россказни писателей-недоучек! С чего ему скисать-то, если руки помыты? Тем более у Машки коза была, и она вроде даже её молоко заговаривать научилась… От болезней там или порчи… А девочка эта… Если честно, я не очень в курсе всей истории… По-моему, она её крохой нашла чуть ли не на улице и решила выходить. Родной-то внук у неё обычный, к оборотням отношения не имеет.
— То есть мальчик не унаследовал никаких способностей? — уточнил Николай, внимательно слушавший Тамару Петровну. — Обычный человек рядом с ведьмой и оборотнем? Оригинальное тогда получается у него детство, ничего не скажешь.
— Ну, тут уж как судьба распорядится, — пожала плечами женщина. — Родственников, как и родителей, не выбирают. Дочка-то Маши вместе с мужем погибла, когда мальчик был ещё совсем маленьким. Я не знаю всех подробностей, но вроде как они поехали однажды в Москву за покупками и не вернулись. Они случайно оказались в месте бандитской разборки, и вот такой печальный итог. Впрочем, для девяностых вполне себе рядовое событие… Вот после той трагедии Мария окончательно и отдалилась от ковена, как, впрочем, и от всех остальных своих знакомых. Центром мироздания для неё с тех пор стал внук, хотя внешне она никогда ему этого не показывала.
— Да уж, — протянула с усмешкой Мезенцева. — С таким характером это абсолютно несложно. Наверняка до сих пор держит парня в ежовых рукавицах, шагу не позволяя ступить из-под крыши родного дома.
— Давайте, может быть, закроем эту тему, — досадливо передёрнула плечами
