Фридрих Незнанский - Главный свидетель
Квартира оставляла несколько странное впечатление: все три комнаты в ней были проходными. То есть раньше здесь была проведена перепланировка, что необходимо для учреждения. И в нем посетитель, к примеру попадая из прихожей в одну комнату, затем из следующей двери переходил во вторую, а оттуда – в третью, из которой и возвращался в прихожую, – своеобразный такой круг по комнатам. Зачем? А черт его знает, может, кому-то так надо было?
В средней комнате, между дверьми направо и налево, был большой эркер – выступ в стене, своеобразное трехстворчатое окно во двор. Еще не входя в дом, Филя обратил внимание Самохи на этот эркер.
Симпатичная такая деталь внутреннего фасада, она повторялась в каждом стояке между подъездами дважды. Но сейчас что-то вдруг обеспокоило Филю. Что-то ему показалось не совсем так. А что?
Он подошел к зарешеченному эркеру, из комнаты затянутому полупрозрачной пыльной шторой, и задумался.
– Есть мысль? – слегка усмехнулся наблюдательный Самоха.
– Понимаешь, Коля… может, мне показалось… Ты сам не помнишь? С той стороны здесь все в порядке? Неохота лишний раз во двор выходить.
– Ты про этот, как его…
– Ну эркер называется. Он до земли или…
– Точно! – словно обрадовался Самоха. – Только один был до земли, а остальные нависали. Как балкончики. Я еще обратил внимание. Некоторые жильцы под балконами или выступами на первых этажах делают кирпичные кладки. Подвальчики персональные устраивают. Но надо все равно проверить… Слушай, я пойду? Это ведь может быть именно то, что нам с тобой и нужно!
– А чего выходить? – пожал плечами Филя. – Люк-то ведь в такой подвал может находиться только в квартире. То есть…
Самохин вошел в пространство, ограниченное тремя окнами эркера, и легонько попрыгал, прислушиваясь. Потом они с Филей дружно вытащили из-под плинтуса фигурный вырез коврового покрытия, которым был затянут весь пол в этой, средней комнате, а Филя, став на колени, начал внимательно разглядывать блестящий паркет.
– Все правильно, вот, – сказал он наконец и, колупнув ногтем у самого плинтуса, поднялся. – Доставай какую-нибудь стамеску или лучше фомку. Здесь, по всей видимости, крышка. Люк вместе с плинтусом поднимается вот по этой линии. – Он прочертил ногтем прямую линию между паркетинами. – Не знаю, может, подъем автоматический, но тогда надо искать подводку – это по твоей части.
Теперь на колени опустился Самохин и начал методично изучать весь плинтус по периметру эркера. Потом осмотрел снизу подоконник. Полез дальше, вдоль плинтуса, к двери. И наконец обнаружил то, что искал.
От выключателя света в комнате, под обоями, он нащупал уходящий к полу проводок, который затем тянулся под плинтусом к эркеру, где и спускался под паркет. Неплохо придумано.
Но тут же вставал другой вопрос, более серьезный. Вскрывать или не вскрывать?
Ну то, что вскрывать придется обязательно, без сомнений. Как вскрывать – вот главное. Самим или обставлять соответствующими формальностями?
Дело в том, что если бы они просто нашли тайник в диване, приподняв верхнюю часть и увидев «калашников», это одна сторона проблемы. Но вскрывать тайник такого рода, где могут быть не только предметы, представляющие для следствия определенный интерес, но и возможные ловушки, без свидетелей не хотелось. Да и было бы просто неправильно истолковано законом впоследствии. Поди доказывай, что, к примеру, то же самое оружие, если оно там спрятано, заложено именно хозяином квартиры, а не тобой – в порядке провокации! Но тогда возникает и новая проблема: а кто тебе вообще разрешал лезть в чужое жилье? У тебя на руках ордер? С какой стати ты здесь оказался? Где тот стимул, который подвиг тебя без разрешения соответствующих органов проводить обыск в чужом жилье?
Ну если стимул все-таки еще как-то можно объяснить, то отсутствие ордера, иначе говоря, постановления, подписанного должностным судебным представителем либо прокурором, не объяснить ничем. Его у тебя нет и, возможно, не предвидится.
Так что же делать? Вскрыть, чтобы просто посмотреть? Или оставить все как есть и докладывать о своем открытии начальству?
Долго смотрели друг на друга Самохин с Агеевым, пока наконец Коля не тронул словно замороженного Филю за рукав и не сказал:
– Я думаю, извини, что надо бы позвонить. Ты – старший в операции, тебе и труба в руку. Валяй, Филя.
Заполошный телефонный звонок Дениса Андреевича поставил Вячеслава Ивановича Грязнова действительно в двусмысленное положение.
– Дядь Слав, что делать? Ребята-то ведь абсолютно правы! Своими неавторизованными действиями мы можем в самом деле провалить всю операцию!
– Так! Первое: спокойно и говори по существу…
Денис и рассказал, что откопали в тайной квартире Носова-младшего Агеев с Самохиным, проводя там несанкционированный обыск.
– Они на связи? – спросил Грязнов-старший, дослушав.
– Они в квартире. Но ничего там не трогают и никаких дальнейших шагов не предпринимают. Двери, естественно, вскрыли – обе сейфовые, по спецзаказу. И свет вырубили. На всякий случай. От сюрпризов.
– Пусть пока посидят. До моей команды. И носа не кажут. А я буду советоваться. Ну, племяш, чтоб вас всех! Ей-богу!..
Грязнов тут же перезвонил Турецкому:
– Саня, возник небольшой проблемный вопросец. Ты как?
– Если моему другу не с кем выпить, я, пожалуй, смогу соответствовать. Но позже…
– Ты почти рядом с идеей. Но проблема в ином. Я слышал, что наш Костя днями решил тебе поручить одно расследование, связанное с Юркиным делом. Ну и с моими архаровцами. У тебя оно, кажется, сильного возражения не вызвало? Или я не прав?
– Славка, не темни, чего надо-то?
– Да вот, понимаешь… по одному фигуранту неожиданно открылось кое-что.
– Это кто ж таков будет?
– Носов-младший. Ребята отыскали его тайный схрон. Ну и влезли без спросу, а там… Словом, ты понимаешь, санкция необходима.
– На взлом? Но, по-моему, твои орлы никогда особо не нуждались ни в каких санкциях. С чего это они вдруг?
– А в этот раз застеснялись. Вдруг, говорят, там оружие незарегистрированное обнаружится? Или чего похлеще? Задумались. Мне перезвонили… Так что у тебя с делом-то? Взвалил уж? Или чего-то ждешь?
– Вот именно: чего-то жду. Постановления… А у них там не туфта, случаем?
– Для того и позвонил. Если туфта – никакой санкции не нужно. А вдруг нет? Что тогда? Как приобщать станешь? На основании чего? Я ж всегда и, главное, в первую очередь о своем друге помню. О тебе, Саня, то есть. Цени.
– Ну и блин! К Косте, что ль, заглянуть?
– Во-во, думаю, самое время.
– А ты-то чего? Стесняешься?
– Саня, да я сейчас же лучших своих специалистов отряжу, ты только прикажи! Понимаешь, какая глупая ситуация наклюнулась… Лезть туда вроде бы рано, но уже завтра, если куда-то что-то просочится нечаянно, будет уже поздно. Революционная ситуация! Сегодня – так, а завтра – соответственно этак. Ильич тебе, Саня, кланялся.
– Ладно, не уходи. Я перезвоню. Слушай, Грязнов, а они там, часом, не шумят?
– Что ты? Тихо сидят, как мыши. Подпол, понимаешь, нашли, а не лезут. Стимул, мол, есть, а вот с указанием пока туго. Вот я и подумал, что мы вечно опаздываем исключительно по собственной инициативе. Теперь вот, к примеру, ожидать будем. У моря погоды. А тут прилив начнется и утопит, к едрене фене, все вещдоки. Верно? Сколько раз мы такое проходили с тобой, Саня? Не припомнишь?
– Нет, Грязнов, ты гусь! Стимул у него, вишь, появился… А стимул, между прочим, господин генерал, это палка такая, заостренная, которой слона в задницу колют, чтоб бежал быстрей!
– Положим, не в задницу, а в ухо, – поправил Грязнов. – А может, и в задницу… Но нам-то с тобой какая разница? Главное, чтоб дело двигалось! Словом, ты думай, ты у нас самый умный, а я пока дам команду своим собрать бригаду, эксперта там, того-другого, надо же будет, как я понимаю, понятых тоже обеспечить… А то, пожалуй, и сам тебе помогу. В первый раз, что ли?
– Точно – гусь! – захохотал Турецкий. – Ладно, сиди жди, я тебе от Кости и перезвоню.
Глава двенадцатая ОТКРЫТИЯ
Меркулов неожиданно уперся:
– Если есть основания возбуждать уголовное дело, изволь обосновать и тогда возбуждай себе на здоровье. А вот антизаконных действий Генеральная прокуратура проводить не станет.
Объяснял Турецкий, объяснял и махнул рукой – бесполезно. Но ведь, по сути-то, Костя, конечно, прав. Хотя случай выдался действительно исключительный.
В самом деле, а если в тайнике ничего не будет найдено? Если и тайника, как такового, просто не существует, а ребята обнаружили грамотно сделанный подвальчик для хранения разносолов? Почему нет? Стыда ж не оберешься! А с другой стороны – ну и что, впервые разве?
Другое дело, если, например, грязновская агентура донесла ему, что есть подозрения, будто… и так далее. Мы ж не можем запретить уголовному розыску производить оперативно-разыскные мероприятия?
