Михаил Литов - Люди Дивия
Я тоже не понимал, что побуждает Валунца заискивать перед Балуевым и Онопкиным, в особенности перед Балуевым, а он, вертевший по-птичьи головой и крошечными птичьими глазками пронзительно и грозно впивавшийся то в одно, то в другое, выглядел в сущности паяцем, но меня это не тревожило в такой степени, в какой тревожило старуху. Неожиданное появление Балуева и Онопкина вовсе не стало, на мой взгляд, катастрофой и крушением, я не увидел в нем никаких дурных предзнаменований, иными словами, я нимало не боялся этих молодцев, что бы они там против меня ни замышляли. Не удержусь и повторю: они, сидевшие рядышком за столом и смахивающие на парочку подгнивших груш, были забавны, в особенности Балуев с его толстым носом, как бы растекшимся над сухой и плоской, коричневой пустыней губ. Все в нем представлялось мне несуразным, и я утешал себя мыслью, что только глупец вроде Онопкина и чем-то весьма провинившийся субъект способны находить некое удовольствие в подчинении ему. Провинившимся выходил наш друг Валунец, и мне не оставалось иного, как счесть за его вину, что он сделал со мной, увлекши в пустой, бессмысленный разговор. Я уже говорил, что наши новые собеседники, друзья и единомышленники крепко загорели, но это был какой-то жидкий загар, он водянисто, наподобие нарыва болтался на их физиономиях под тонкой блестящей кожурой, и я полагал, что и прочие части их тел представляют собой такие же наполненные гноем мешочки. Это было невыгодное для них отличие от достоинства, с которым малевался в тиши деревенской избы мой и Валунца человеческий облик, и от возвышенной красоты Дарьи. Но ученый Валунец, словно и не ведая о своих преимуществах, только что не ползал на коленях перед Балуевым; преданной собачкой он заглядывал ему в глаза. Оказалось вдруг, что припасены у него и колбаса, и сыр, и белый хлеб, и калачи, и пирожки с ягодной начинкой, и прекрасное вино, нас-то он потчевал вареной картошкой да отвратительной водкой! Впрочем, Балуев отрицательно покачал головой, когда Валунец соблазняюще вознес над столом бутылку мадеры, и величественным жестом указал на водку. Выпив стакан, он понюхал хлебную корку, которую услужливо поднес к его носу Онопкин, вытер губы тыльной стороной ладони и вдруг устремил на меня, сидевшего напротив него, пронзительный, испытующий взгляд. Онопкин, собравшийся было тоже освежить силы сердитой водой, отставил стакан, увидев, как поступил его начальник, и, следуя примеру того, в свою очередь уставился на меня, стараясь выглядеть по образу и подобие высшей пронзительности, явленной Балуевым. Наступил кульминационный момент, и Валунец прекратил свою служебную беготню, замер у правой руки Балуева и тоже утвердил на мне взгляд, исполненный, однако, некоторой жалости: он сожалел, что я стал причиной сгущения туч отчасти и над его головой, но и жалел меня, в общем-то неплохого человека, которого сейчас разделают под орех.
- И что же ты на меня уставился? - спросил я Балуева. - Я что тебе, жена? И ты прослышал о моей неверности?
- Ну-ну, Никита, - затрепыхался Валунец, - не надо так... надо бы попридержать язычок... Ты взял неверный тон, и к тому странные уподобления, они двусмысленны, неоднозначны!
Балуев, желая придать больше осмысленности тому зевсову гневу, который в избытке накопил, пока бежал сюда, чтобы вот так на меня выпучиться, подпустил толику скорби в свой облик. Он жалел меня, ничтожного.
- Ты вносишь путаницу в нашу комбинацию, - вымолвил он с суровостью, в которой я лишь беспредельным смирением мог вызвать проблески великодушия. Разве ты здесь должен находиться? Тебе указали на место, отвели дом. Ты был человеком с тринадцатого участка, не более того. Оттуда ты стартовал, под этим несимпатичным номером. Тебе бы неукоснительно следовать инструкциям, а что делаешь ты? Ты прибегаешь к Валунцу, прихватив еще и какую-то... гм... девицу. Это ломает схему.
- Да, - подтвердил Онопкин и сокрушенно покачал головой.
- И это еще не все, - возвестил Балуев.
- А что же еще? - спросил я с притворной тревогой.
- Ты выбил из колеи меня. Меня и Онопкина.
- Совершенно верно, - вставил Онопкин.
- Нам пришлось поспешить сюда, чтобы исправить положение.
Онопкин воскликнул:
- И как поспешить! Мы бежали!
- Я и не предполагал, что мое необдуманное поведение представляет такую угрозу для схемы, - сказал я. - И как же ты, Пимен, собираешься исправлять положение?
- Возможно, мне придется вывести тебя из игры.
- А разве ты решаешь такие вопросы?
- Я уполномочен решить его на месте. Присмотревшись к тебе. Выслушав тебя.
- Если ты выведешь меня из игры, не разрушит ли это всю комбинацию?
- Порой для спасения всего организма полезно сразу удалить больной орган. Ампутировать.
- Нужно ли ставить вопрос ребром? - робко пробормотал Валунец. Он взял со стола и стал держать на вытянутых руках батон колбасы, как бы высказывая предположение, что добрая закуска, может быть, снимет напряжение и заставит улечься разыгравшиеся страсти. - Ведь можно решить все полюбовно...
- Кстати, - повернулся к нему Балуев, - ты тоже нарушил многие пункты, внес дисгармонию... Ты вступил с ним в общение, тогда как делать этого не следовало...
Ученый поднял колбасу повыше, горестно заслоняясь ею от гнева кентавра.
- Не выводите меня из игры! - пискнул он.
- А какие пункты он нарушил? - вмешался я. - Пункты чего?
- Мне понятно, что за пункты, я знаю, что они есть и что я их нарушил! - с пылом выкрикнул Валунец.
Балуев подобрел к нему.
- Как же ты посмел это сделать? - спросил он, озарив лицо слабой улыбкой.
- Не удержался... Слишком хорошо язык у меня подвешен... Говорил красно... увлекся...
- Ты рискуешь не попасть на встречу с Мартином Крюковым. Или ты полагаешь, что способен спокойно пережить это?
- Пережить-то я переживу, - объяснил Валунец, снова обращаясь к диалектике, - но насчет спокойствия... нет, спокоен я не буду! Ты уже и сейчас вселил в мою душу немалое беспокойство. Надеюсь, вопрос не стоит остро? И Мартин Крюков не поступит со мной столь жестоко...
Я сказал, усмехаясь:
- Наш друг Валунец, как и подобает большому ученому, человек самостоятельный, самобытный, с независимым мышлением. Он бы и сейчас не испытывал такого горячего стремления попасть на встречу с учителем, если бы не один случай... поразительный случай, который с ним недавно произошел.
- Что же это за случай? - заинтересовался Балуев. Он перегнулся через стол, и из его черных, неподвижных, похожих на дырки глаз словно полетели в меня гвозди.
- Очевидно, Никита имеет в виду то появление существа, женоподобного существа...
- Мертвой женщины, похожей на мою жену, - перебил я.
- Она возникла на пороге этой комнаты и устремила на меня взгляд, в котором...
Я поспешил поставить точку:
- А потом принялась завлекать нашего друга, напускать на него свои женские чары.
- Какой же это случай! - Балуев презрительно хмыкнул.
- А что же это, если не случай? - удивился и как будто слегко обиделся бывалый объект притязаний неведомой чаровницы.
- Это так себе, пустячок, а не случай, - сказал Балуев с высокомерием человека, прошедшего через испытания, какие нам и не снились. - Настоящий случай - это когда пробирает до мозга костей.
- Случай и в тех случаях остается случаем, когда нет подобных эффектов, - неудержимо ударился Валунец в научную полемику.
- Да и кто, скажите на милость, не видел уже этого существа, этой мертвой женщины? - гнул свое Балуев. - Я точно видел. А ты, Онопкин, скажи, ты, что ли, не видел?
Его соратник, гордый тем, что на него обратилось общее внимание, раздул губы в самодовольной ухмылке, пригладил пальцами пышные усы и вальяжно промолвил:
- Как же, имел случай.
- Значит, все-таки был случай?! - с торжеством воскликнул ученый.
- Случай случаю рознь, - назидательно заметил его оппонент.
- А если вы видели ее, - нетерпеливо вклинился я, - может вы мне скажите, была ли она действительно похожа на мою жену?
- Я и не помню, - Балуев пожал плечами, - так, промелькнуло что-то среди всякой плодотворной деятельности... Разумеется, я отметил тогда кое-какие особенности, так сказать особые приметы возникшего существа. И принял к сведению. Но забыл. С тех пор произошло много более значительных событий. А ты, Онопкин, запомнил что-нибудь?
- Она была как бы в мешке неопределенного цвета.
- В сутане, может быть? - подсказал Балуев. - Или в саване?
- Этого я не помню.
- Я, к примеру, вообще не запомнил, в чем она была, - сказал Валунец. - И была ли в чем-нибудь.
Балуев разъяснил:
- Это оттого, что она, как женщина, произвела на тебя большое впечатление и ты забылся, даже чуточку потерял голову.
- Она скорее произвела на меня впечатление как сверхъестественное существо.
Балуев перевел взгляд на Онопкина:
- А на тебя, сердешный, какое впечатление произвела эта история?
Онопкин не мог ответить сразу, не поразмыслив. Он сидел, подперев щеки руками и тупо уставившись в стол, а мы ждали, какой продукт выдаст расположенная в его голове захудалая лаборатория.
