Чарлз Тодд - Доказательство виновности
— Он… скажем, имеет отношение к виноделию и родом из Фуншала.
— Но ведь все было очень давно? Насколько мне известно, больше о том происшествии никогда не говорили. Даже если в Фуншале возникли какие-то затруднения. Уверена, что Мэтью все известно — точнее, он знал бы, если бы такие трудности возникли снова. — Агнес Френч снова заговорила о том, что ее беспокоило. — Я получила записку от мисс Таунсенд. Она спрашивает, нет ли у меня вестей от Луиса. Именно мне пришлось сообщить ей, что Луис, скорее всего, умер и что по обвинению в убийстве арестовали Гудинга. Если она в самом деле любила моего брата, ей следовало приехать, а не писать мне письмо. Объясняться на бумаге очень неприлично!
— А с мисс Уитмен вы больше не разговаривали? — спросил Ратлидж.
— Нет, и не собираюсь.
— Гудинг много лет прослужил старшим клерком в лондонском отделении вашей фирмы. Неужели он решил пожертвовать всем только потому, что ваш брат предпочел его внучке мисс Таунсенд?
— Он души не чает в Валери. Обожает ее. Ее обожали и все остальные… Даже мой отец.
Ратлиджу не в первый раз пришла в голову мысль: а если Луиса Френча убила его сестра Агнес, а потом подстроила все так, чтобы вину возложили на Гудинга и Валери Уитмен? В конце концов, забытый в машине платок явно указывал на женский след. Кому-то очень хотелось бросить тень на мисс Уитмен.
Тщательно все обдумав, Ратлидж пришел к выводу: горничная мисс Френч наверняка заметила бы, что ее хозяйка отсутствует продолжительное время. А кроме нее, в доме постоянно живут кухарка, несколько горничных… нет, невозможно!
— Давно ли ваша горничная служит у вас? — спросил он вслух.
— С тех пор, как мне исполнилось десять лет. Ей тогда было восемнадцать, и мама решила: мне пойдет только на пользу, если кто-нибудь будет присматривать за мной. Наверное, ей казалось, что Нэн не даст мне сбиться с пути. Но мы с ней скоро крепко сдружились.
А близкие друзья охотно солгут друг ради друга. Скроют не только детские шалости, но и убийство? Хэмиш сказал: «А может, она и отца с матерью убила? Ведь она ухаживала за ними и вполне могла от них избавиться, когда они стали доставлять ей слишком много хлопот».
Ратлидж подумал: Агнес Френч такая закоренелая эгоистка, что возможно все. Братья не сомневались, что она позаботится о больных родителях. Конечно, врач на вскрытии заметил бы что-то необычное. И потом, родители Агнес умерли очень давно. Его предположения невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть.
И все же… интересное предположение. Он решил рискнуть.
— Вы ухаживали за родителями перед их кончиной. Должно быть, вам пришлось очень тяжело.
— Да. Отец мог бы себе позволить самый лучший профессиональный уход. Но он не хотел, как он говорил, выбрасывать деньги на ветер. Это он велел мне стать маминой сиделкой. Тогда мне в самом деле пришлось очень трудно. Маму нельзя было назвать хорошей, послушной пациенткой. Но забота о матери была моим долгом, и я выполняла его.
— А потом все повторилось — с ним самим.
— О да. Майкл и Луис посоветовались и решили, что так будет лучше всего. Я никогда не была особенно близка с отцом. И иногда мне бывало даже приятно сознавать, что он во всем зависит от меня.
Агнес Френч, похоже, никогда не скрывала своих чувств. Ратлидж невольно подумал: была бы она так же откровенна, если бы в самом деле убила родителей?
Ратлидж ничего не знал наверняка. Мисс Френч твердо знала одно: ее несправедливо затирали всю жизнь. Горечь и обида настолько заслоняли все остальное, что она, наверное, даже не понимала, в какой капкан загоняет себя, столь откровенно рассказывая о своем отношении к покойным родителям.
Вскоре после этого Ратлидж ушел. Он так и не приблизился к ответу, который удовлетворил бы его. Он получил лишь еще одно, пусть и косвенное, доказательство того, что Афонсо Диас побывал в доме Френчей.
На душе у него было тяжело. Он понимал: навестив вначале мисс Френч, он лишь тянул время. Ему очень не хотелось ехать к Валери Уитмен.
По пути к ее дому он пытался придумать, что ей сказать. Какие подобрать слова, способные помочь мисс Уитмен пережить темные времена. Что может быть хуже? Ее деда обвиняют в двойном убийстве. Ее собственное положение весьма шатко.
Подходя к ее двери, он вынужден был признаться самому себе, что не знает, как начать с ней разговор.
Валери чуть приоткрыла дверь. Ратлидж сразу понял, какими тяжелыми выдались для нее последние дни. Под глазами темнели круги, да и сами глаза заметно потускнели. Она плохо спит, что неудивительно.
— Почему они так с нами? — спросила она, увидев, кто пришел. — Мне надоело, что ко мне все время идут соседи — якобы для того, чтобы посочувствовать. А на самом деле все они злорадствуют. Мисс Таунсенд приехала одной из первых, по доброте сердечной. Мне стало ужасно жаль ее. Она должна была выйти за Луиса. Представляю, какой удар она перенесла, когда узнала, что в убийстве Луиса обвиняют моего дедушку! Она сказала, что приехала против воли своего отца. Он, по ее словам, очень расстроился, потому что ему не нравится, что его пациенты сплетничают о нем. Мол, хорошего же мужа выбрала себе его дочь.
— Доктор Таунсенд производит впечатление довольно тяжелого человека.
— Он хороший врач. Поэтому все терпят его грубость и его манеры… Точнее, их отсутствие.
— Вы верите в то, что Луиса Френча убил ваш дед?
Валери Уитмен покраснела. Ратлидж не понял — то ли от гнева, то ли от чего-то еще.
— Вы тоже хотите позлорадствовать? Я думала… вы ведь меня предупреждали!
— Предупреждение остается в силе. Считается, что у него был сообщник. Или сообщница.
Она попыталась закрыть дверь.
— Не нужно мне такое говорить.
— Я стараюсь доискаться до правды, — ответил Ратлидж, словно извиняясь.
Мисс Уитмен покачала головой.
— Или надеетесь, что я проболтаюсь и оговорю его и вы сможете его повесить! — Она выглянула на улицу, увидела, что за ними внимательно наблюдает соседка, и сердито обратилась к Ратлиджу: — А вам не приходило в голову, что истина в чем-то другом? Ну, например… Луис хотел прибрать к рукам всю фирму, а не только лондонское отделение. А может, он сам покушался на жизнь Мэтью? Или даже нанял кого-то убить его… И вы не можете найти тело Луиса потому, что он где-то прячется до тех пор, пока моего деда не повесят?
Ратлиджу показалось, что она сама пожалела о своих словах. Но, не дав ему ответить, Валери отступила на шаг и захлопнула дверь перед самым его носом.
Ее доводы в защиту деда показались Ратлиджу вполне разумными. Они объясняли как смерть Трейнора, так и исчезновение Френча.
А если все так и было, значит, в Дандженессе нашли труп Трейнора. Но что на самом деле она сказала? «Или даже нанял кого-то убить его…» Ему показалось, что Френч, насколько он мог судить о его характере с чужих слов, вполне способен нанять головореза, который позаботился бы о том, чтобы Трейнор не добрался до Англии.
Ратлидж кивнул соседке, которая не сводила глаз с домика Валери Уитмен, и поехал в Дедхэм. На сей раз он застал мисс Таунсенд одну.
— Мой отец поехал навестить тяжелобольного, — объяснила она. Ей явно не хотелось приглашать инспектора в дом. Вспомнив, как вел себя ее отец, когда он пришел в первый раз, Ратлидж не стал ее осуждать. — А мать в гостях у подруги, — добавила Мэри Эллен.
— Мисс Таунсенд, вы не хотите прогуляться со мной? Я ведь приехал по делу. Вряд ли ваш отец станет возражать против того, что вы помогаете в расследовании органам правопорядка.
Она робко улыбнулась, хотя глаза ее наполнились слезами, и пригласила его в гостиную.
— Значит, насчет Луиса все правда… И насчет мистера Гудинга тоже. Я думала, может быть, мисс Френч нарочно так жестока со мной. Мне хотелось поехать к ней, поговорить, утешить, но отец решил, что ни к чему теперь навязываться им в родство… Знаете, я ведь ездила к мисс Уитмен! Взяла велосипед и поехала. Надеюсь, никто не донесет отцу.
— У нас есть все основания полагать, что так и было дело. Но еще остается надежда на то, что ваш жених жив, — мягко произнес Ратлидж.
— А я уверена, что он умер, — с несчастным видом ответила Мэри Эллен. — Иначе почему он не попытался связаться со мной, заверить, что с ним ничего не случилось?
«Потому что, — ответил Хэмиш, — похоже, он такой же себялюбец, как и его сестра».
Ратлидж ответил:
— Может быть, он чего-то… или кого-то… боится. Возможно, Гудинг по ошибке убил не того человека, приняв его за Луиса. Луис узнал обо всем и решил спрятаться.
— Но мистера Гудинга посадили в тюрьму. Луис теперь должен чувствовать себя в безопасности.
— Вы знакомы с Мэтью Трейнором? Как они ладили с мистером Френчем?
— Я должна была познакомиться с ним после того, как он приедет в Англию. Луис собирался устроить прием. Теперь, конечно, ничего не будет. Луис обмолвился о нем один-единственный раз; помню, он сказал, что Мэтью — человек Майкла и до сих пор вел дела так, как было принято при Майкле. Видите ли, Майкл и Мэтью были одногодками. Так как Луис встал во главе лондонского отделения, он считал, что ему как сыну основателя фирмы следует выказывать больше… не знаю, как сказать… почтения? Мистер Трейнор у себя на Мадейре привык жить тихо, изолированно, но теперь все изменилось. В Соединенных Штатах приняли «сухой закон», и им необходимо было искать новые рынки сбыта.
