Джон Карр - Слепой цирюльник (= Охота на цирюльника)
- Хе!- засмеялся доктор Фелл.- Хе-хе-хе! Вы прочли мои последние восемь ключей, но так и не догадались? Прямо на вас смотрит улика в виде железной коробки, а вы не желаете пошевелить мозгами? Однако я вас не виню. Вам пришлось слишком интенсивно действовать. Если приходится всякий миг вертеться и подбирать человека, которого сбили с ног, ни у кого не останется достаточно времени для того, чтобы хладнокровно мыслить... Видите этот пакет?- Он положил свою ношу на стол.- Нет, пока не смотрите, что там внутри. У нас еще есть некоторое время до окончательного совета, и есть несколько вопросов, на которые мне бы хотелось пролить свет... Какова была развязка дела после того, как дядюшку Жюля уволокли в камеру? Считает ли Уистлер до сих пор, будто вор - дядюшка Жюль? И что случилось с кукольным спектаклем? Ваш рассказ кажется мне неполным. Собственно говоря, с самого начала у меня возникло сильное подозрение, что ваша банда каким-нибудь образом затешется в этот кукольный спектакль, и парки вовлекут вас в то, чтобы вы устроили представление...
Морган почесал за ухом.
- Представление... представление-то мы устроили,- признался он.Виновата тут Пегги. Она настояла, чтобы мы спасли шкуру дядюшки Жюля. Заявила, если мы откажемся, она пойдет к капитану и все ему расскажет. Мы пытались ее разубедить; напомнили, что, какими бы мотивами ни руководствовался дядюшка Жюль, он на самом деле оставил в кильватере целую вереницу ботинок; что капитан Уистлер не в том настроении, чтобы благосклонно улыбаться, после того как за борт полетели его золотые часы стоимостью в пятьдесят гиней; кроме того, дядюшке Жюлю в корабельной тюрьме даже лучше. Мы также напомнили мисс Гленн, что непосредственно перед пленением ее дяди все пассажиры видели, как он торжественно проследовал через бар и вручал по ботинку в руки каждого человека, привлекшего его внимание. Следовательно, сказали мы, пассажирам трудно будет представить, что он в состоянии сегодня играть спектакль.
- А что она?
Морган мрачно помотал головой:
- Она и слышать ничего не желала. Заявила, что мы виноваты в том, что он все это натворил. Заметила, что публика собралась в концертном зале и бешено аплодирует, ожидая начала представления; больше всех она опасалась мистера Лесли Перригора. Перригор успел подготовить искусную и сильную речь, увековечившую гений дядюшки Жюля; в тот самый момент, когда он начал свою речь, дядюшка Жюль как раз швырял за борт ботинки. Пегги сказала, что, если спектакля не будет, Перригор окажется в дураках и ни за что не позволит, чтобы о дядюшке Жюле писали в газетах, а их успех зависит от него. Она была похожа на сомнамбулу; не слушала никаких разумных доводов. Наконец мы обещали играть, если она согласится, чтобы дядюшка Жюль оставался в тюрьме. Такой вариант показался нам наилучшим выходом для всех, потому что люди обычно охотно прощают пьянице любые безумства, но чаще всего подают в суд из-за недоразумений чистой воды. Керт настаивал, что возместит ущерб, который составлял на круг двести фунтов. И нам показалось, что на "Королеву Викторию" пора уже снизойти благодати...
- Продолжайте!
- Однако благодать не снизошла,- угрюмо продолжал Морган.- Я просил, я умолял Пегги. Я уверял ее: если мы попытаемся устроить спектакль, произойдет что-то ужасное, и Перригор разъярится больше, чем если бы спектакля вовсе не было. Она ничего не слушала. Пегги не увидела опасности даже тогда, когда мы на скорую руку отрепетировали за кулисами первую сцену. Могу похвастаться: я исполнял роль Карла Великого живо и с королевским достоинством, но Керт, которому досталась роль рыцаря Роланда, слишком увлекся и все время пытался прочесть по-французски длинный доклад об экспорте сардин из Лисабона. Мы сильно ошиблись, посадив к роялю капитана Валвика. Он не только сопровождал выход армии франков бодрыми звуками песенки "Мадлон"... Поскольку кто-то успел в общих чертах поведать ему, что мавры - "чернокожие", то коварный мавританский султан выходил на сцену под звуки "Когда святые маршируют". Потом...
- Продолжайте!- воскликнул доктор Фелл, глаза которого снова заблестели от слез. Он прижал руку к губам, пытаясь сдержать рвущийся из него смех.Вот чего я не совсем понял. Ведь эта сцена должна была стать одной из изюминок вашего рассказа. Почему вы так неохотно рассказываете о спектакле? Выкладывайте все! Так состоялся спектакль или нет?
- Н-ну... и да и нет,- Морган смущенно заерзал на стуле.- Во всяком случае, начался. Да, признаю, спектакль в каком-то смысле нас спас, потому что старухи парки теперь были на нашей стороне; но я бы предпочел, чтобы мы спаслись как-нибудь иначе... Вы ведь заметили, что сегодня я не особенно весел! Вы, наверное, также заметили, что со мною нет жены? Предполагалось, что она встретит меня в Саутгемптоне, но в последнюю минуту я послал ей радиограмму, чтобы она не приезжала, потому что я боялся, вдруг кто-то из пассажиров...
Доктор Фелл выпрямился.
- Что ж,- вздохнул Морган и сухо продолжал: - Полагаю, мне придется все вам рассказать. К счастью, дальше первой сцены дело не пошло - сцены, в которой Карл Великий произносит пролог. Карлом Великим был я. У Карла Великого были длинные седые бакенбарды, его почтенную голову увенчивала золотая корона, усыпанная бриллиантами и рубинами, его могучие плечи укрывала пурпурная мантия, подбитая горностаем, на поясе висел украшенный драгоценностями палаш... Под кольчугу предусмотрительно засунули четыре диванные подушки, дабы император выглядел подороднее. Повторяю, Карлом Великим был я.
Карл Великий произносил текст пролога за освещенной газовой ширмой, которую установили сзади; он стоял словно в высокой картинной раме. Да. Надо признаться, пролог удался! Мистер Лесли Перригор как раз закончил свою пылкую речь, длившуюся ровно пятьдесят пять минут. Мистер Перригор заявил, что спектакль - именно то, что нужно. Он выражал надежду, что его слушатели, чьи мозги впали в спячку от миазматической вялости Голливуда, получат освежающий шок во время захватывающего действа, в котором каждый жест отражает пламенные порывы человеческой души. Он просил зрителей внимательно следить за развитием сюжета, даже если им не удастся в полной мере оценить все оттенки и полутона, все неуловимые переходы и ускользающие от восприятия связки, смелые аккорды, отражающие метафизические искания человека, которые не в силах превзойти даже самые мощные страницы Ибсена. Он произнес еще массу комплиментов в адрес отважного императора Карла Великого. Карлом Великим, напоминаю, был я.
Выбившись из сил, оратор замолчал. В тишине послышалось три глухих удара. Несмотря на все усилия, предпринимаемые для того, чтобы остановить капитана Валвика, последний все же исполнил "Марсельезу" в качестве увертюры. Боюсь, занавес подняли немножко рановато. Изумленным очам мистера Перригора, среди всего прочего, во всем многоцветье предстала газовая ширма, зловеще и пышно освещенная на фоне темного задника. Увидел он и почтенного Карла Великого. А также... свою жену. Положение было... как бы сказать... исполнено неуловимых переходов и ускользающих от восприятия связок. Да. Был момент, когда кольчуга порвалась, а диванные подушки разлетелись во все стороны, словно подстреленные из ружья. Да, я был Карлом Великим... Теперь вы, возможно, поймете, почему мне не хотелось вплетать данный сюжет в нить моего повествования. У меня нет сомнения: зрители получили освежающий шок, наблюдая захватывающее действо, в котором каждый жест отражал пламенные порывы человеческой души.
Морган отхлебнул большой глоток пива. Доктор Фелл повернулся лицом к окну. Морган заметил, что плечи доктора вздрагивают, словно бы от изумления и оскорбления. - Во всяком случае, нас это спасло и навсегда спасло дядюшку Жюля. Занавес закрыли под шквал аплодисментов! Полагаю, представление понравилось всем, кроме, наверное, мистера Перригора. Такой невероятный успех никогда еще не сопутствовал ни одной пьесе, длящейся буквально несколько минут, пока чья-то умная голова не догадалась опустить занавес. Публика будет рваться в театр марионеток дядюшки Жюля в Сохо до конца его дней, и зрителям будет совершенно все равно, пьян он или трезв. И можете быть совершенно уверены в том, что, какие бы чувства он ни испытывал по данному поводу, мистер Лесли Перригор никогда не напишет в газетах ни одной строчки, порицающей его. Лучи заходящего солнца упали на ковер, ярко высветив завернутый в коричневую бумагу пакет в центре стола. Спустя некоторое время доктор Фелл, успокоившись, повернулся к своему гостю.
- Итак,- заметил он, в то время как его лицо понемногу утрачивало багровый оттенок,- значит, закончилось все ко всеобщему удовольствию, да? Кроме, возможно, мистера Перригора и... Слепого Цирюльника.- Он раскрыл перочинный нож и подбросил его в руке.
- Да,- признал Морган.- Да, кроме одного. В конце концов, факт остается фактом. Понятия не имею, в какую игру вы со мной играете, но мы все еще не знаем одной существенной детали. Мы не знаем, что произошло на "Королеве Виктории", хотя, несмотря на все дурачества, нам известно, что там произошло убийство. А в убийстве нет ничего особенно смешного. Да и Керт так и не вернул свой фильм; возможно, кое-кому такая подробность покажется смешной, только не ему... и не его дядюшке.
