Мэри Кларк - Убийство в прямом эфире
Свернув со скоростного шоссе и начав взбираться по крутой подъездной аллее, ведущей к территории Клойстерса, он проехал мимо нескольких встречных автомобилей. Но когда он сделал последний поворот в сторону музея, то увидел прямо перед собой горящие мигалки полицейских машин.
Глава 111
Лорен тоже посмотрела на царапины на своей открытой ладони.
— Ты и представить себе не можешь, как мне жаль, что ты это увидела, — сказала она.
— Господи, Лорен, — потрясенно прошептала Элиза. — Что ты наделала?
— Ты же наша знаменитая ведущая «Вечерних новостей», — сказала Лорен. — Вот и догадайся.
— Ты убила Констанс. Ты взяла единорога и подбросила его Бойду, — недоверчиво начала Элиза, пораженная тем, как в этой мозаике все наконец начинает становиться на свои места. — Но почему? Зачем ты сделала это?
— Констанс была моей соперницей, — сказала Лорен.
— Ты шутишь, это несерьезно, — сказала Элиза.
— О нет! — воскликнула Лорен. — Это очень даже серьезно. Если бы Констанс действительно перешла на «Дейбрейк», неужели ты думаешь, что кто-нибудь стал бы смотреть меня? Наши рейтинги стремительно полетели бы вниз. Во всем обвинили бы меня. И уволили бы.
— Я просто ушам своим не верю, — сказала Элиза.
— Моя карьера и репутация означают для меня все, Элиза.
— Хорошо, но теперь и твоя карьера, и репутация гроша ломаного не стоят, — возразила Элиза.
Лорен открыла свою сумочку, и Элиза отшатнулась, когда увидела, как она вынула оттуда шприц.
— Ты сошла с ума, Лорен, просто сошла с ума.
— Если не будешь дергаться, особенно больно не будет, — сказала Лорен, подходя ближе. — Я много раз видела, как усыпляют животных, и, если успокаивать их, конец наступает вполне мирно.
В голове Элизы стремительно прокручивались имеющиеся у нее варианты. Она стояла спиной к обрыву. Если рвануться вперед, придется пробежать достаточно близко от Лорен, чтобы та могла уколоть ее иглой.
— Значит, это ты убила того бедного парня из приюта для бездомных собак, — сказала Элиза, стараясь выиграть время, пока в голове созреет какой-то план.
Лорен молчала.
— А как же Урсула Бейлс?
— Они вышли на мой след, Элиза. Они могли разоблачить меня. — Лорен сделала шаг вперед, вынуждая соперницу отступить. Элиза пятилась, лихорадочно пытаясь сообразить, сколько еще пространства осталось позади нее, прежде чем она достигнет обрыва.
— Лорен, опусти шприц, — жалобно попросила Элиза. — Прошу тебя, Лорен. И мы сможем как-то помочь тебе.
Лорен только рассмеялась в ответ.
— Не нужна мне никакая помощь. Пока все складывается очень удачно.
— Если ты убьешь меня, все поймут, что это сделала ты. Сейчас у музея меня уже ждет мои водитель, оператор расскажет, что оставил нас вдвоем. Даже Стюарт Уитакер знает, что я пошла тебя искать.
— Что-нибудь придумаю. Я прекрасно умею обманывать, — сказала Лорен. — Я расскажу им, что ты поскользнулась и упала вниз со скалы. Произошел ужасный несчастный случаи. Жуткий, просто жуткий. — Губы Лорен скривились в саркастической улыбке. — Только подумай, как завтра утром взлетят вверх наши рейтинги.
Глава 112
Теперь к поискам подключился еще и Би Джей.
— Эй, Боб! — крикнул он парню, грузившему осветительное оборудование в съемочную машину «КИ Ньюс». — Ты Элизу не видел?
— Видел, как же, — ответил оператор. — Я совсем недавно оставил их вдвоем с Лорен.
— Где? — быстро спросил Би Джей.
Оператор показал рукой.
— Вон там, где этот кадр собирается построить усыпальницу для Констанс.
Глава 113
Лорен все приближалась, продолжая держать шприц в вытянутой руке.
— Не стоит сопротивляться, Элиза, — говорила она. — Все складывается даже более удачно, чем я планировала. Я не знала, что мы сегодня вечером останемся с тобой вдвоем. Я взяла с собой шприц только из предосторожности, на всякий случай. Но теперь я могу воспользоваться им, а потом сбросить тебя со скалы. Так будет еще лучше. В результате ты точно умрешь, исключая возможность остаться в живых калекой. Ты бы сама возненавидела себя за такой исход.
Элиза старалась сохранять спокойствие.
— Но если ты вколешь мне этот препарат, вскрытие все равно покажет, что именно убило меня на самом деле, — сказала она. — Все знают, что со мной здесь была ты. И все поймут, кто во всем этом виноват.
Лорен задумалась над ее словами.
— Ты права, — наконец произнесла она. — Ты абсолютно права. Но я думаю, что мы должны рискнуть. Я рискую тем, что твое падение с нескольких десятков метров на камни может не убить тебя, а ты рискуешь провести остаток своих дней в инвалидной коляске или того хуже.
При этих словах Элиза, выбрав момент, ринулась вперед и ударила Лорен. Она целилась той в грудь, надеясь сбить ее с ног. После этого удара шприц вылетел из руки Лорен высоко в воздух, а сама она качнулась назад.
Элиза присела, опасаясь, что игла может воткнуться в нее. В это же мгновение Лорен восстановила равновесие и бросилась вперед, чтобы не дать возможности Элизе первой добраться до шприца и стараясь поймать его на лету. Шприц упал иглой вниз, уколов Лорен в ладонь, после чего отскочил и покатился по земле.
Элиза встала, но тут же была сбита на землю опять. Лорен прыгнула ей на грудь. Женщины боролись, катаясь по траве и постепенно приближаясь к краю обрыва. Лорен с размаху ударила Элизу локтем в бок, и та вскрикнула от боли.
Собрав все свои силы, Элиза сделала резкий выпад коленом вверх, попав Лорен в живот. Та ослабила хватку ровно настолько, чтобы Элиза сумела вырваться. Вскочив на ноги, она побежала, но при этом потеряла ориентацию. Думая, что спасается, она приближалась к краю утеса.
Лорен с трудом встала и попыталась догнать ее, держась руками за живот. Она неловко бежала вперед, сконцентрировавшись только на Элизе и не видя больше ничего вокруг. Внезапно Элиза остановилась и повернулась липом к своей преследовательнице. В самый последний миг она отступила в сторону, увернувшись от Лорен, которая уже ринулась на нее. Лорен поняла, что Элиза успела сообразить, где они находятся, но было поздно: она сорвалась с обрыва и, кувыркаясь, полетела вниз, по пути к далекой земле ударяясь о валуны, острые камни и кусты на крутом склоне.
Четверг, 24 мая
Эпилог
— Доброе утро, — поприветствовал телезрителей знакомый голос Элизы Блейк. — Сегодня четверг, 24 мая, это «КИ ту Америка», и мы ведем наш репортаж из музея Клойстерс в Нью-Йорк-Сити.
Элиза стояла перед камерой в том же шифоновом коктейльном платье, которое было на ней вчера: на этом настоял Лайнус.
— Это будет похоже на поступок Джеки Кеннеди, которая, возвращаясь из Далласа в Вашингтон, была в том же розовом костюме с засохшей кровью своего мужа, — сказал он. — Это привнесет атмосферу ужаса в дома нашей аудитории.
Тот факт, что Лорен Адамс с серьезными травмами увезла «скорая помощь», что эта женщина, которую Лайнус, надо полагать, любил, если и выздоровеет, то предстанет перед судом за три убийства, что телеведущая его шоу явно не соответствовала образу того идола, который он старательно создавал перед американскими зрителями, — все это представлялось не таким уж важным, когда он зычным голосом раздавал распоряжения персоналу «КТА». Самым главным моментом, затмевающим все остальное, для Лайнуса было то, что сегодня утром практически все телевизоры в стране будут включены на его канал. Хотя сезонные замеры — периоды времени, когда рассчитывается аудитория телесети для определения цен на рекламу на следующий сезон, — закончились за день до вчерашних событий, это все равно была редкая удача. Сегодня Лайнус был полон решимости показать аудитории потрясающее шоу, а по ходу дела — увести к себе зрителей других утренних программ, по возможности, навсегда.
Элиза вспоминала перед камерой события вчерашнего вечера, рассказывала, где состоялось их противостояние с Лорен, находясь на месте будущего мемориала Констанс Янг. Элиза комментировала кадры, снятые с того участка, откуда Лорен сорвалась с утеса — это был хотя и не отвесный обрыв, но все же очень крутой склон, заросший кустами и низкорослыми деревьями, где легко можно было свернуть себе шею, — а также общий план территории Клойстерса, где повсюду виднелись полицейские машины с включенными мигалками.
Понимая, что ей неминуемо придется давать свидетельские показания в будущих судебных разбирательствах, Элиза очень тщательно подбирала слова, описывая то, что произошло между нею и Лорен Адамс. Как журналистке ей хотелось быть правдивой и точной, но как участница всех этих событий Элиза не хотела сказать ничего такого, что могло бы поставить под сомнение справедливое рассмотрение дела в суде.
