Диля Еникеева - Вендетта по русски
Любовник звонил ей днем, когда Ефим был на работе, говорил, что скучает, звал её в Москву. Эля тоже скучала по нему и ломала голову, как ей вырваться в столицу. О том, чтобы поехать вместе с мужем, и речи не могло быть. Она знала, что там он в свободное время развлекается так, как привык, и ни за что не согласится взять её с собой.
- Здравствуйте, Павел Владимирович. Это Владимир Кривцов.
- Не понял. Кто таков?
- Жених вашей дочери.
- У моих дочерей пока нет женихов.
- Мы с Лолитой решили пожениться.
- Ну и?..
- Я хотел бы с вами встретиться.
- А я при чем, раз вы решили пожениться? Вы же моего согласия не спросили.
- Хотелось бы, чтобы все было как положено - я попрошу руки вашей дочери.
- Хм... А почему Лолита сама мне не позвонила?
- Еще позвонит. Мне хотелось узнать, когда вы будете в Москве.
- Да что это так всех интересует? Телефон просто не смолкает, и всем не терпится увидеть меня в Москве!
- Я скоро должен вернуться в Лондон.
- А, так ты тот самый Вовчик, с которым она здесь тусовалась?
- Да.
- Ну ладно, - смилостивился Павел Владимирович. - Поговорим. Я прилечу 24 июля. Буду дома в пять часов. Позвони мне и мы договоримся о встрече.
- Во вторник? - уточнил Владимир.
- Не знаю, сумею ли я выкроить время для тебя в день приезда, в семь часов у меня особое рандеву. - Павел со значением помолчал. - А чего тебе так приспичило поговорить?
- Мне нужно вернуться на работу, - ответил Владимир.
- Так прилетай сюда и потолкуем.
- Нет, лучше встретиться здесь. Если все будет нормально, то мы с Лолой сразу подадим заявление.
- Вообще-то, парень, ей ещё рано замуж. Отложите-ка это дело на год-другой. Лолите нужно закончить колледж, а то пойдут дети, то да сё.
- Но мы ведь уже решили!
- Так какого черта тебе нужно мое согласие, раз вы все решили! вспылил Павел.
Владимир молчал, лихорадочно подыскивая веские доводы, а отец его потенциальной невесты продолжал, все больше впадая в гнев:
- То одна дочурка устроила мне сюрприз, теперь вторая! Уж от Лолиты я этого никак не ожидал. Все, парень, мне ни к чему с тобой встречаться. Раз мои дочери делают что им в голову взбредет, и им плевать на мое мнение, пусть живут как хотят.
- Погодите, Павел Владимирович, - торопливо проговорил Владимир, боясь, что абонент бросит трубку. - Может быть, нам все же встретиться втроем? У нас с Лолой большие планы.
- Какие ещё планы?
- Мы решили организовать совместный бизнес.
- Она что - надумала бросить учебу?
- Нет, Лола закончит колледж. А я открою фирму в России.
- На какие шиши?
Владимир замялся - ему не хотелось обсуждать эту щекотливую тему по телефону.
- Давайте поговорим об этом при встрече.
- А, так ты надеешься, что я отстегну тебе энную сумму? - догадался Павел и по молчанию бойфренда дочери понял, что не ошибся. - Нет, парень, тут ты просчитался. Ты прикарманишь мои бабки и оставишь Лолиту с носом. Даже и не мечтай - ничего не получишь. Когда дочь закончит колледж, она будет работать в моей фирме. Я не зря вкладывал деньги в заграничное обучение, дочка у меня толковая, деловая, её знания мне и самому пригодятся. А ты не разевай рот на чужой каравай.
На следующий день Жека сдавал дежурство и имел возможность уйти часов в двенадцать, а Алле нужно было принять еженедельную ванну из минерального источника. Она решила заехать в больницу на очередной сеанс смехотерапии и разрабатывания больной руки, потом съездить в физиотерапевтическую лечебницу, а затем отправиться на свидание к любовнику.
Предупредив о своих планах Олега, но, разумеется, умолчав о том, о чем ему знать не следовало, Алла договорилась, чтобы верный оруженосец приехал пораньше, и в восемь утра легкой походкой вошла в отделение, предвкушая встречу с любовником.
Каждое их свидание - это праздник не только тела, но и души. Одно огорчение - время пролетает как одно мгновение. Но зато они видятся почти каждый день.
Вначале Алла решила зайти к Жеке - не терпелось его увидеть. К девяти на работу придет Олег, для конспирации она побудет в обществе хирургов, Женя тоже будет там, похохмят, как обычно, а сейчас в их распоряжении целый час, который они проведут наедине.
Открыв дверь ординаторской, она застыла на пороге.
Женя, облаченный в зеленый хирургический костюм, промокший от пота на груди и под мышками, полулежал в кресле в расслабленной позе, вытянув длинные ноги, закрыв глаза, и было похоже, что спит. В правой руке он держал медицинскую шапочку и марлевую маску, волосы слиплись, взмокший лоб блестел, лицо было серым, осунувшимся и даже постаревшим.
Алла попятилась, поняв, что он оперировал всю ночь и страшно устал. И в этот момент любовник открыл глаза и тихо произнес:
- Привет, Алка.
- Привет, Жека, - так же тихо отозвалась она.
- Заходи, почему ты стоишь в дверях?
- Думала, ты спишь, не хотела тебя беспокоить.
Он сел прямо и ещё раз повторил:
- Иди сюда.
Войдя в комнату, Алла прикрыла за собой дверь, прошла, села напротив него на стул и спросила:
- Устал?
- Да, но не в этом дело.
Она молчала, ожидая, что Женя сам все расскажет, - если захочет.
- Вчера вечером в травматологию оперативники привезли двоих мужиков пострадавшего и нападавшего. Мой друг Славка Филимонов тоже дежурил и позвал меня на подмогу. Менты попросили меня сшить бровь виновнику - поймав на месте преступления, они прилично отдубасили его, а пока я накладывал ему швы, продолжали колоть по горячим следам. Тот сообщил, что его за ящик водки нанял бывший ментовской начальник, который в свое время посадил его на пять лет. Мент дал ему задание зарезать коммерсанта, - именно того мужика, который в тот момент лежал у Славки на операционном столе. Убить за ящик водки, представляешь? - Женя вскинул на неё тусклые серые глаза, в которых не было и проблеска прежнего огонька и веселья. - Мужик оказался крепким, сопротивлялся как мог, а этот уголовник озверел и стал бить его ножом до остервенения. Пятнадцать ножевых ран... Многие проникающие - в грудную полость, в брюшную. Мы со Славкой всю ночь оперировали. К утру закончили, отвезли в реанимацию. Полчаса назад он умер - сердце не выдержало. Почти десять часов в наркозе...
Он замолчал и закрыл глаза. Алла тоже молчала. Да и не нужно было ничего говорить. Чувства, которые сейчас испытывал Жека, ей были понятны. Ему пришлось оказывать медицинскую помощь явному отморозку, которого трудно назвать человеком. Конечно, хирург обязан это делать, но ведь врач имеет право на естественные человеческие эмоции. А потом Жека всю ночь стоял за операционным столом, пытаясь спасти жизнь человеку, которого этот ублюдок изуродовал - за ящик водки. Хирург Евгений Ермаков сделал все, что мог, а пациент скончался.
Посидев какое-то время, Женя открыл глаза и посмотрел на нее:
- Хорошая у меня профессия, правда?
- Хорошая, - с искренним убеждением ответила она. - Жека, я понимаю, слова сочувствия тебе не нужны. Наверное, любому врачу тяжело, когда больной умирает... Но ведь твоей вины в том нет.
- Нет, - кивнул он. - Мы со Славкой работали с такой скоростью, что и самому сейчас не верится. Да что толку... Пациент в морге... - Он немного помолчал, потом вытер важный лоб шапочкой. - Пятнадцать ран и всюду кровоточит, не знаешь, за что хвататься в первую очередь. Славка оперировал в одном месте, я в другом, а без ассистента работать трудно. Мне жаль, что я потратил время на этого... - Женя запнулся, не зная, как назвать преступника. - Зашивал его сраную бровь, не зная, что на операционном столе истекает кровью человек, - медсестра травматологии позвонила и просила срочно прийти, не посвятив в суть дела, я сразу взялся шить и лишь спустя десять минут за мной прибежала операционная сестра. Удивительно, как мужик столько продержался с такими ранениями. Другому бы и одного хватило. Честно говоря, он с самого начала был не жилец, просто я всегда борюсь до последнего, если есть хоть малейшая надежда. Анестезиолог говорит: "Нельзя столько держать пациента в наркозе", - а что делать? - не оставлять же его так... И по-живому не соперируешь. На местную анестезию времени не хватало, да и не делают под местной такие обширные операции. Было бы дело днем, вчетвером бы работали или даже вшестером. А ночью мы со Славкой одни на весь корпус. Операционная сестра помогала как могла, да все равно рук не хватало. - Он опять замолчал, потом посмотрел на Аллу незнакомым ей взглядом: - Кто же таких ублюдков на свет-то рожает, а? Моя мать акушер-гинеколог, принимает роды, спасает новорожденного, если он родился в асфиксии или с родовой травмой, а потом из них вырастают уроды, способные за ящик водки пятнадцать раз ударить ножом, и менты, нанимающие их убить.
- Как фамилия этого ментовского начальника, Жека?
- Не помню, я не очень прислушивался.
- Белоголовцев?
- Кажется, да. - Женя ненадолго задумался, потом кивнул. - Да, Белоголовцев. А ты что - его знаешь?
