Мария Жукова-Гладкова - Встреча без возможности прощания
– Давайте вернемся к Римме Ивановне, – предложил Степан Петрович. – Анну она хотела довести до самоубийства? До психушки? Вроде она собиралась из окна выпрыгнуть, а Коля ее удержал.
– У нее не было четкого плана, – ответил Андрей Павлович. – И она не знала точно, как действует препарат. Решила поэкспериментировать, ей понравилось.
– А у нее у самой с головой все в порядке? – спросил Саша.
– Думаю, что не очень, – ответила Аполлинария.
– Так, с Лебединским и Свистоплясовым я все понял, – опять заговорил Степан Петрович. – Давайте далее продолжим в хронологическом порядке. Следующие жертвы погибли ночью. Андрей Павлович, вы что-нибудь видели? Слышали?
– Я слышал, как Римма встала с нашей супружеской постели и ушла. Долго отсутствовала, вернулась возбужденная. Я, естественно, за ней не ходил. Еще не хватало мне за ней бегать.
– Кого она пошла убивать, по вашему мнению?
– Я считаю, что Толика. Вначале она, вероятно, отправилась за пикой на балкон и заодно решила сбросить тело Владимира вниз. Почему – не знаю. Может, захотела всех запутать. Может, не желала, чтобы в нашей квартире оставался лишний труп. Это вы у нее самой спросите. Я думаю, что Шурик просто не вовремя проснулся. – Андрей Павлович посмотрел на Аполлинарию. – Пошел в туалет или попить. Ах, вспомнил! Я же сам просил его оставить Аполлинарию ночью одну. Не знаю уж, что он подумал. Он пошел спать… Вроде должен был уйти в зал к Толику. А мог просто по квартире ходить. Попался на глаза Римме как лишний свидетель. Он, как и Лебединский, не был крупным мужчиной. Римма явно ударила его по голове чем-то тяжелым, потом задушила.
– Но как женщина могла… – открыл рот Саша.
– Например, чтобы подставить мужчин, – высказал свое мнение Коля. – При таком способе убийства скорее подумают на мужчину – и подумали. А Римма Ивановна вполне могла задушить оглушенного, да и она знала, как открываются доспехи. Потом, как я понимаю, она подбросила пику в сумочку Аполлинарии. Ведь именно Римма Ивановна ходила за ней. Если держала пику постоянно при себе, то, конечно, успела ее засунуть в сумочку.
– Значит, и пистолет она мне подбросила? – зашипела Аполлинария. – И она убила Петьку? Но ведь они же были любовниками!
– Когда речь идет о больших деньгах… – развел руками следователь. – К тому же Петр Годунов пришел с другой женщиной. Это тоже могло сыграть свою роль.
– А потом она же инсценировала «самоубийство» Анны, – закончил Андрей Павлович. – И хотела подставить тебя, Аполлинария. Всех она убить не могла, и требовался козел отпущения. На кого-то же надо было свалить убийства?
Аполлинария высказалась непечатно.
– Кстати, а как она все успела? – спросил Алекс Мерлин.
– Можно было успеть, – ответил Коля. – Петра…
– С Петром мне понятно, – перебил писатель-фантаст. – Он остался спать, Римма, как хозяйка, выходила из зала…
– Она тогда тазы с продуктами из холодильника носила, – напомнил Саша. – Могла успеть. Легко.
– С Анной тоже, – вздохнул Коля. – Аполлинария нашла пистолет под матрасом и побежала к нам в кухню. Я сам заставил ее выпить чаю. Я считал, что вы должны успокоиться. – Он посмотрел на известную певицу.
– Да, я много времени провела в кухне, – согласилась Аполлинария. – Римма могла зайти ко мне в комнату, забрать пистолет и убить Анну.
– А потом, когда мы все стояли над Анной, очень быстро появилась Римма Ивановна, – вспомнил Саша.
– Из своей комнаты, то есть вашей спальни, – я посмотрела на хозяина, – она не смогла бы услышать наши голоса. Наверное, она пряталась где-то в коридоре или тренажерном зале…
– Да, электричества не было, – вспомнила Аполлинария. – Спрятаться было легко.
– Телефоны утопила она? – посмотрел на Светозарова Саша.
– Конечно, кто же еще? – ответила вместо него Аполлинария и повернулась к Андрею Павловичу. – Купи мальчику новый телефон – такой, какой ему Лебединский подарил. От тебя не убудет.
– Хорошо, куплю, – сказал Светозаров. – Или лучше деньгами отдам, и он сам купит такой, какой хочет. Хорошо, юноша?
Саша кивнул.
– Но зачем? – спросила я. – Зачем она убила всех этих людей?!
– Сонечка, ты плохо слушала, – повернулся ко мне Степан Петрович. – Актриса Тоня встречалась не только с одноклассниками, но и с твоей хозяйкой. И ей тоже показывала образец завещания. Помнишь, что завещано Римме Ивановне? Она же остается почти ни с чем – по ее меркам. Хотя я бы, например, да и ты тоже были бы рады однокомнатной квартире в Петербурге и десяти тысячам долларов – на первое время. Я бы лично десять тысяч долларов мог растянуть…
– Не юродствуйте, – оборвал его Андрей Павлович.
– Я просто объясняю ситуацию юной девушке, для которой однокомнатная квартира и десять тысяч долларов – огромное богатство, и она не поняла, зачем вашей супруге было убивать ваших одноклассников. Ведь не поняла же?
Я кивнула.
– А затем, Сонечка, что если из одноклассников никого не останется, завещание можно оспорить. Да в данном случае и оспаривать-то не надо. Если человек не успевает вступить в права наследства, то его наследникам ничего не причитается. То есть Анна умерла – с завещанного Андреем Павловичем ее дочь ничего не получит. Более того, на кону очень большие деньги, дорогое имущество. Адвокаты Риммы Ивановны за процент со всего этого будут биться, как львы. Например, представят соответствующие справки о психическом состоянии Андрея Павловича на момент составления завещания. Та же чернокожая красотка Диана вполне может выступить в качестве свидетельницы. Диана работает исключительно из-за денег, а не любви к своему занятию. Сейчас у нее возникли сложности, так как она лишилась надежной партнерши. Готов поспорить на что угодно, что она согласится выступить свидетельницей на стороне Риммы, которую ее совсем недавно нанимали выживать из квартиры. Римма в случае смерти всех одноклассников Андрея Павловича остается единственной наследницей. Она – законная супруга.
– Я точно не помню, как все сформулировано в завещании, но мне кажется, что там было сказано о разделе имущества между оставшимися наследниками в случае, если кто-то умрет, – сказала Аполлинария Крылова. – И Римма там упоминалась вместе с нами, в одном ряду. Так, Андрей?
Светозаров кивнул.
– Так что же ты наделал, урод?! – закричала певица в полную силу своего голоса. – Сколько людей погибло из-за того, что ты с бабой нормально развестись не можешь?! Ну я бы еще поняла, если бы ты ее прикончил или Петьку, но за что погибли Толя, Шурик, Владилен, Володька, Анька?
– Почему вы так ненавидите свою жену? – спросил Степан Петрович.
– Из-за погубленных детей, – ответила вместо Андрея Павловича Аполлинария.
– Дорогая Поленька, – заговорил Светозаров, – я никого не убивал и не собирался. И ты никого не убивала и, как я понимаю, не собиралась, хотя тебе на самом деле нужны деньги на концертную программу. И Алексей никого не убивал, – Андрей Павлович кивнул на писателя-фантаста. – И Петька Годунов не убивал. И Лебединский не убивал. И Володька. И Толик. И тем более Шурик. Я не думал, что дойдет до убийства. Я думал, что мы просто весело проведем время. Вы будете ругаться, считая, что другие не знают условий завещания. Ведь Тоня же каждому говорила, что сообщает условия только ему, так как является поклонницей его или ее таланта. То есть про талант она говорила тебе, Аполлинария, тебе, Леша, Лебединскому и Годунову. Анне и Володьке просто говорила, что ей нужны деньги и она решила продать информацию тому, кто, по ее мнению, может заплатить. Они – деловые люди, а с творческими личностями она связываться не хочет. И вы на самом деле очень забавно переругивались. Вспомните. Я развлекался.
– Ты просчитал действия своей жены, – сказала Аполлинария. – Если ты так точно предсказал реакцию нас всех на сообщение Тони, то жену свою ты знал еще лучше. Ты знал, что она начнет убивать.
– Она ненавидела всех ваших одноклассников и сама мне об этом говорила, – вспомнила я.
– Это она после того возненавидела, как узнала условия завещания, – высказал свое мнение Алекс Мерлин.
– А вы планировали в конце встречи сказать, что завещание – фикция? – спросил Коля.
– Не знаю, – ответил после некоторых размышлений Андрей Павлович. – По обстоятельствам.
– А как у вас со здоровьем? – поинтересовался Коля.
– Прекрасно, – ответил Андрей Павлович. – Есть, конечно, мелкие проблемки, в очках, например, теперь приходится читать, не то что в молодости, но ничего серьезного.
– Значит, никаких смертельных болезней? – нейтральным тоном уточнила Аполлинария.
– Расстроилась, Поленька?
– Я расстроилась, когда узнала, что ты смертельно болен. Представь себе, я тебя жалела! Как теперь понимаю, зря.
