Наталья Александрова - Перстень Екатерины Великой
– Что слышали, – спокойно ответила Катя, – Имя и фамилия у вас настоящие, а вот отчество…
– Я вам уже показывала свои документы, – бросила Ольга неприязненно, – но если вы на этом настаиваете – могу показать еще раз. Вы все никак не можете примириться с тем, что отец оставил мне свои акции?
Она снова повернулась к Рокотову и проговорила:
– Алексей… Алексей Григорьевич, я прошу вас, объясните ей…
Рокотов по-прежнему держался отстраненно, но Катя слишком хорошо его знала, поэтому, все еще не видя его лица, она поняла, как он напряжен.
– Вот, кстати, насчет вашего отца… – продолжила Катя. – Кого вы имеете в виду? Ведь покойный Юрий Борисович Муратов не имел к вам никакого отношения!
– Мне это уже надоело! – воскликнула Ольга. – Я не собираюсь выслушивать эти гнусные обвинения! Алексей Григорьевич, что здесь происходит?
– В самом деле, Екатерина Алексеевна, – вмешалась в разговор Фира, – это некрасиво… Ведь, кажется, выяснили уже все, зачем же заново начинать…
– Не собираетесь выслушивать? – резко проговорила Катя. – А взглянуть не хотите?
Она открыла свою папку и продемонстрировала несколько листов с подписями и печатями.
– Что это такое? – Фира потянулась к бумагам.
Бубенцов тоже пытался в них заглянуть. Всех опередил Рокотов, он коршуном набросился на документы и проглядел их профессионально быстро.
– Это – справка из загса города Заборска, – говорила Катя для остальных, – которая удостоверяет, что Мария Ивановна Васильева, – та самая Маша Васильева, которую вы, Эсфирь Ильинична, помните и у которой действительно был роман с Муратовым, – умерла бездетной. Так что Ольга… гм… Юрьевна не имеет к ней никакого отношения. А вот – заверенные подписью и печатью местного загса показания тамошней сотрудницы, которая признает, что по просьбе Ольги Васильевой, за небольшую мзду, выписала ей фальшивую копию свидетельства о рождении, где заменила ей отчество, а также вписала в качестве матери бездетную Марию Ивановну Васильеву.
– Ничего не понимаю… – растерянно протянула Фира.
– До вас, Эсфирь Ильинична, всегда медленно доходит! – усмехнулась Катя. – А вот Алексей Григорьевич, кажется, все понял! Что, неужели вы были не в курсе авантюры вашей подруги?
Действительно, Рокотов смотрел на Ольгу со смешанным чувством удивления и злости, как будто она подкинула ему неожиданную гадость.
«Неужели и правда не знал? – подумала Катя. – А ведь, пожалуй, не знал… поверил ей… точнее, раз уж Муратов поверил, так и он тоже посчитал Ольгу его родной дочкой. А времени проверять у него не было, слишком быстро все случилось, свекровь-то в одночасье умерла… Как же это, Алексей Григорьевич, вы так прокололись-то?»
– Ольга, – проговорил наконец Рокотов, – это правда?
– Зараза Ленка! – выдохнула девица в сердцах. – Надо же, как она меня подставила!
– Ну вот, по-моему, комментарии излишни, – Катя оглядела присутствующих, – Ольга… Юрьевна достаточно сообразительна, чтобы не изворачиваться, когда ее поймали за руку!
– Так это правда? – растерянно спросила Фира. – Как же вы могли обманывать пожилого человека? Ведь Юрий Борисович вам поверил… ведь он… он вас полюбил…
– Да что я ему сделала плохого? – фыркнула Ольга. – Ему только лучше было, хоть не чувствовал себя на старости лет таким одиноким! Вы даже не представляете, как он обрадовался, когда я к нему пришла и сказала, что я – его родная дочь! То есть сначала, конечно, удивился, а потом, когда я рассказала про тетю Машу… она, между прочим, его любила всю жизнь!
– Но это же ложь, ложь! – не унималась Фира. – Что может быть хуже лжи?
– Глупость, – ответила девица, глядя на нее в упор.
«Она права», – Катя едва не сказала это вслух, но, переглянувшись с Бубенцовым, поняла, что он думает то же самое.
– Что вы хотите сказать? – Фира захлопала глазами.
– Ничего, успокойтесь! И вообще, если хотите знать, я и не рассчитывала на его наследство! Так, решила немножко пощипать старичка, чуть-чуть деньжат с него стрясти, в лучшем случае хотела квартирку какую-нито купить. А эти ваши акции мне вообще по фигу…
– Идиотка! – выкрикнул Рокотов, поднявшись из-за стола. – Как ты посмела на такое решиться! Как ты меня подставила!
– А ты-то при чем? – Ольга смотрела на Алексея с удивлением, как будто впервые его увидела.
– Как ты не понимаешь? – усмехнулась Катя. – Наш дорогой Алексей Григорьевич сделал на тебя ставку. Когда он понял, что я соскочила с крючка и больше не собираюсь плясать под его дудку, он решил поставить на тебя и с твоей помощью захватить власть на канале…
– Что?! – Ольга посмотрела на нее с неприязнью. – Ты врешь, врешь! Он полюбил меня, а ты этого не можешь простить, вот и наговариваешь на Алексея!
– Ну ты и дура! – вздохнула Катя. – Откуда только такие берутся?
– Алексей, скажи ей! – Ольга умоляюще посмотрела на Рокотова, но тот только поморщился.
– По-моему, все ясно! – усмехнулась Катя. – Честно говоря, я думала, что это все он придумал – нашел тебя в Заборске и подослал к Муратову под видом дочери. Но его удивленный вид убедил меня в том, что он действительно ничего не знал… Да и проверить все твои россказни, в общем-то, ему не составило труда, господин Рокотов все же юрист и не стал бы действовать так топорно.
– Точно, он ничего не знал, – подтвердила Ольга. – Я это все сама придумала. Заходила к тете Маше по-соседски, а она мне все уши прожужжала этим своим хахалем. Видать, больше у нее в жизни ничего не происходило, вот она и твердила, какой он важный и влиятельный, да как он ее любил… хотя, если подумать, у других и того не было!
Ольга перевела дыхание и продолжила:
– Я сперва думала, что она все выдумывает, а потом тетя Маша показала мне Муратова по телевизору. Ну, у нее-то его фотография на видном месте стояла, так что я поверила. А она снова завела свою песню – как он ее любил, бла-бла-бла… я ей говорю – если он так тебя любил, почему не женился? А она мне – ты еще молодая, ты ничего не понимаешь! Сама-то она больно много понимала! Прожила всю жизнь в глухой дыре, ничего хорошего в жизни не видела! Только и вспомнить было, что с приличным мужиком роман крутила…
– Да какой там роман! – опомнилась Фира. – Пару раз всего и переспали, а она-то уж и…
– Вы про это уже говорили, – перебила ее Катя, – это никому не интересно.
Ольга снова продолжила:
– А когда она померла да потом наш дом сгорел – тут-то я все и придумала. Пошла новый паспорт получать взамен сгоревшего, и стукнуло мне в голову – она Васильева, и я Васильева, надо только отчество поменять. Тем более подруга у меня в загсе работает – что ей стоит вписать в свидетельство о рождении другое отчество? Поеду, думаю, найду Муратова этого, посмотрю, как и что. Может, и выгорит дельце-то, старичок одинокий, никого у него нет, только рад будет… А тетя Маша мне говорила, что не женат он и бездетный. И небедный, так чего же добру пропадать?
– Вот как… – вступил в разговор молчавший до того Бубенцов. – Так, может, ты его и оприходовала по-родственному этой штукой, что в кабинете стояла? – Он оглянулся, но статуэтку каменного пеликана забрала полиция, как вещественное доказательство по делу об убийстве.
– Да вы что? – заорала Ольга. – Да за каким чертом мне это было надо? Говорю же, хотела получить от старика денег немножко. А наследницей становиться в мои планы не входило, я ведь не полная дура, понимала, что себе дороже это обойдется, так и оказалось…
– Однако мотив у тебя был… – гнул свою линию Бубенцов, – да еще какой мотив-то…
– Это мошенничество! – опомнилась Фира. – Нужно в полицию обратиться! Эту девку посадят!
– Да погоди ты! – окрысился Бубенцов. – Вечно наперед забегаешь! Какая еще полиция? Нам тут посторонние не нужны! От них потом неприятностей не оберешься!
– Он прав, – вступила Катя, – тем более что вы, Эсфирь Ильинична, теперь права голоса не имеете, акции-то вы продали…
Фира посмотрела на нее таким затравленным взглядом, что Кате даже стало ее жалко. Ну, глупая тетка по определению, что же теперь делать-то, всю жизнь такой прожила!
– Сейчас мы должны решить вот какой вопрос, – спокойно продолжала Катя, проведя рукой по перстню. Она почувствовала исходящую от него силу и уверенность. Все в порядке, перстень с ней, теперь у нее все получится.
– Так вот… – она помедлила, – мы должны определить, существовал ли преступный сговор между господином Рокотовым и… самозванкой. Дело в том, что мы-то, конечно, верим, что господин Рокотов оказался втянутым в эту историю помимо своей воли…
– Как это – помимо воли? – Ольга вскочила с места. – А кто меня уговаривал объявиться с этими чертовыми акциями? Кто говорил, что в таком случае канал, считай, что у нас уже в кармане, и после этого мы заживем богато и счастливо? А теперь меня одну на мошенничество подводят? Да мне этот канал сто лет был не нужен! Нет уж, не выйдет, одна париться на нарах не стану!
