Майкл Коннелли - Револьвер для адвоката
– И натыкаются на имя Страттона Стергоса…
– Точно. Имя, которое им ни о чем не говорит. И Лэнкфорд идет работать. Он же следователь. В его распоряжении полный комплект: и компьютер, и доступ к данным правоохранительных органов. Довольно скоро он выясняет, что Страттон Стергос живет на Салем-стрит в Глендейле, и это для него не просто звоночек, а колокольный звон, потому что десять лет назад он сам занимался на этой улице двойным заказным убийством.
– Которое он так и не раскрыл.
– Именно. Поэтому или самостоятельно, или по требованию Форсайта ему нужно проверить мистера Стергоса и проследить его связь с делом Дейтон. Мы с Сиско думали, что так и будет. Еще мы думали – или, скорее, надеялись, – что если это двойное убийство было точкой соприкосновения между ним и Марко, Лэнкфорд может звякнуть своем дружку, агенту УБН, и сказать: «Я тут должен проверить одного парня. Не хочешь посодействовать в деле, с которым у нас намечаются проблемы?»
– И ты установил камеры. Все, теперь я поняла. Но что случилось со Стергосом?
– Неделю назад мы постучали к нему в дверь и предложили на две недели арендовать его дом. Для съемок фильма.
– То есть вы типа натуру искали?
– Точно.
Я улыбнулся, потому что обман, на который мы пошли, по сути обманом и не являлся. Мы ведь и в самом деле сняли фильм. Только премьера этого шедевра пройдет не на Голливудском бульваре, а в 120-м департаменте Уголовного суда на Темпл-стрит, в центре города.
– Итак, Стергос взял деньги и, прихватив жену, отправился в небольшой отпуск к дочке во Флориду. Мы установили камеры по всему дому и вклинили имя Страттона Стергоса – нашу бомбу замедленного действия – в список свидетелей. И вот теперь у нас есть результат.
С этими словами я указал на ее сумку, стоящую между моих ног на полу автомобиля.
– Из видео понятно, что Марко особо не светился, – продолжал я. – Лэнкфорд подошел к двери один. Если бы Стергос оказался дома и открыл дверь, то он бы начал официальный опрос. «Я работаю на окружного прокурора, ваше имя в списке свидетелей, что вам об этом известно», – ну и все такое. Марко держался бы позади, однако начеку, на случай если Лэнкфорд решит, что со Стергосом возникла проблема.
– Начеку для чего? – поинтересовалась Лорна.
– Для того, что уж там потребуется. Вспомни Глорию. Вспомни Эрла. Парни беспредельщики. У нас тут на пленке Стергоса нет, и Марко вламывается в дом и подбрасывает в морозилку наркотики. Выходит, при необходимости они могли в любой момент арестовать Стергоса. Это не позволило бы ему свидетельствовать в суде или подорвало бы к нему доверие, если бы он давал показания.
– Просто немыслимо!
– Именно бомба. Главное – решить, когда преподнести такое известие.
Я чуть не прыгал, осознавая, какой козырь получил.
– А ты разве не должен сдать эту запись в полицию? – спросила Лорна.
– Не-а. Это наша запись. Думаю, с ее помощью мы натравим их друг на друга. Посмотрим, удастся ли сделать так, что один пойдет против другого. Больше всего на присяжных действует, когда раскалывается «свой». Это круче, чем видео. Круче, чем чертово ДНК.
– А как же Стергос? Как ты собираешься его защитить? Сам его втянул, а он и не…
– О нем не переживай. Во-первых, Сиско наверняка позаботился о наркотиках, которые подбросил Марко. Потом у нас есть эта запись. На Страттона Стергоса никто ничего не повесит. Он вообще валяется на пляже где-то во Флориде, осчастливленный на четыре куска.
– Четыре куска!.. Откуда?
– Мои собственные деньги.
– Микки, ты бы лучше не залезал в деньги на колледж для Хейли. Это будет последней каплей.
– Говорю тебе, деньги не оттуда.
Она не ответила и не успокоилась. Наверное, потому, что понимала: я вру. Но у меня было еще больше года до того момента, когда придется вносить плату за колледж. Я посмотрел на часы, а потом на медленно текущую передо мной стальную реку.
– Посмотрим, сможешь ли ты съехать на Альварадо-стрит.
– С такой скоростью мы туда никогда не доберемся.
И снова недовольный тон. Лорна еще злилась на то, что с утра прождала меня десять минут. Или на то, где именно я провел те десять минут, из-за которых опоздал. А может, это был отголосок нашей позавчерашней перебранки. Да какая разница. Мне не хватало Эрла. Он никогда не усугублял свои комментарии интонацией.
– А если «Марко Поло» не сработал бы? – поинтересовалась Лорна.
– В смысле?
– Что, если бы они пропустили Страттона Стергоса? Что тогда?
Я на секунду задумался.
– Мы разрабатывали и другие варианты. Да и в суде я пока справляюсь. Только один день защиты, а я уже подрываю линию обвинения. У нас и без этого достаточно хорошая позиция.
Я снова подтолкнул ногой ее сумку.
– Но теперь… все изменилось.
– Будем надеяться.
34
Я влетел в 120-й департамент за минуту до девяти. Форсайт уже сидел за своим столом; позади, за ограждением, примостился Лэнкфорд. За столом защиты одиноко расположилась Дженнифер Аронсон. Необходимости приводить Лакосса из камеры не было, потому что присяжные придут только после слушания по делу об исправленном списке свидетелей.
– Я уж думала, ты не успеешь, – прошептала мне Дженнифер тревожным голосом.
– Ты бы и сама справилась. Слушай, со вчерашнего вечера ситуация поменялась. И мне нужно с этим разобраться. Прости, на объяснения нет времени.
– Что произошло?
Я не успел ответить, как секретарь суда сообщил, что судья намерена обсудить новый список свидетелей у себя в кабинете. Мы встали, и секретарь открыл двери, ведущие в коридор позади зала суда.
Судья Лего ожидала двух юристов. Увидев Дженнифер, она попросила меня придвинуть стул из-за стола переговоров к стульям, уже стоящим перед ее рабочим столом. Мы заняли места напротив нее, Дженнифер между мной и Форсайтом. Я беспрепятственно занял правый стул, и теперь судья смотрела на меня слева.
– Я решила провести слушание в кабинете, чтобы была возможность обсудить все менее формально, – сказала Лего. – Роза, начинайте вести протокол.
Она обращалась к стенографистке, которая, поставив перед собой машинку для стенографии, примостилась слева у дальнего угла стола. Я отметил, что Лего дала добро на ведение протокола только после того, как высказала пожелание закрыть от СМИ данное судебное разбирательство.
Сам факт слушания дела при закрытых дверях можно было опротестовать, но я решил, что мое возражение ничего не даст и уж точно не прибавит очков в глазах судьи. Поэтому промолчал, хотя чувствовал, как в ожидании протеста меня поедает глазами Дженнифер. Как правило, лучше, если заседание проходит в открытом формате. Лучше для обвиняемого, чтобы общественность не заподозрила, что за кулисами заключили сделку и скрыли какую-то информацию.
Судья назвала для протокола имена всех присутствующих и приступила к делу:
– Мистер Форсайт, полагаю, вам хватило времени изучить скорректированный список свидетелей со стороны защиты. Почему вы медлите с ответом?
– Спасибо, ваша честь. У меня и моего следователя едва хватило времени, чтобы просмотреть список имен. И, ваша честь, скорректированный список в данном случае несколько неверный термин. Добавить тридцать три имени – это не корректировка, а заново составленный список. К тому же безосновательно. Разве можно ожидать, что сторона обвинения…
– Ваша честь, – начал я, – позвольте прервать мистера Форсайта. Защита готова предложить компромисс, который решит многие проблемы и, возможно, даже обрадует обвинение.
Из внутреннего кармана пиджака я извлек копию списка, который правил в машине после того, как Лорна съехала на Альварадо и неплохими темпами стала пробираться к зданию суда.
– Продолжайте, мистер Холлер, – сказала судья. – В чем состоит ваше предложение?
– У меня здесь копия скорректированного списка, и я вычеркнул все имена, которыми мы можем поступиться.
Я протянул ей листок. Копию для Форсайта я не сделал. Судья стала изучать список и через пять минут от удивления изменилась в лице:
– Мистер Холлер, можно вычеркнуть одно, два… ну хорошо, четыре имени. Но как вы так легко и быстро отмахнулись от двадцати девяти имен, чрезвычайно необходимых вчера?
Я кивнул, словно соглашаясь с нелепостью своих действий:
– Ваша честь, за последние двадцать четыре часа у защиты кардинально изменилось видение, как лучше представлять линию защиты мистера Лакосса.
Я бросил взгляд на Дженнифер. Она знала про ход «Марко Поло», но понятия не имела, что случилось прошлой ночью в Глендейле. Однако мой сигнал уловила и кивнула, подтверждая полное согласие.
– Да, ваша честь, – сказала она. – Мы считаем, что можем продолжать только с четырьмя оставшимися именами, которые добавили в исходный список свидетелей.
Судья подозрительно прищурилась и протянула документ через стол Форсайту. Тот быстро пробежал его глазами, очевидно фокусируясь на тех именах, которые я хотел сохранить, а не на тех, что я готов был выбросить. Довольно скоро он кивнул. Я и не ожидал, что он так просто сдастся.
