Ю Несбё - Пентаграмма
Закрыв шкаф, Харри повернулся к задней стене контейнера, где на раме для сушки висели шторы, судя по виду, ручной работы. Он отдернул их и увидел перед собой немой оскал маленьких хищных зубов. Остатки меха были серого цвета, а коричневые глазки-пуговки покрылись заметным слоем пыли.
– Куница, – определил Фалькейд.
– Хм…
Харри посмотрел вокруг. Искать больше негде. Неужели он и вправду ошибся?
И тут его взгляд привлек ковер, по виду напоминавший персидский. Он был скатан и поставлен на попа. Харри подвинул разломанное плетеное кресло, встал на него и посветил внутрь ковра. Полицейские внизу ждали в нетерпении.
– Хм… – Харри слез с кресла и выключил фонарик.
– Ну что? – спросил Фалькейд.
Харри покачал головой. Внезапно его одолела дикая злоба, он пнул платяной шкаф, и тот некоторое время качался из стороны в сторону, словно исполняя танец живота. Ему нестерпимо захотелось выпить. Один глоток – избавление от боли. Он уже намеревался выйти из контейнера, как вдруг услышал за спиною скрип – как будто что-то скользит по стене. Непроизвольно обернувшись, он увидел, как дверца шкафа распахнулась, и, сбивая с ног, на него рухнул чехол для одежды.
Какое-то мгновение Харри не понимал, где он и что с ним случилось. Потом, открыв глаза, сообразил, что лежит на спине. В затылке чувствовалась тупая боль. От его падения с сухого пола взметнулось облачко пыли, и Харри жадно ловил ртом воздух. Тяжелый чехол давил на него, ему казалось, будто он тонет, будто его запихнули в огромный пластиковый пакет с водой. В панике он ударил по гладкому чехлу рукой, и кулак ощутил что-то мягкое и податливое.
Харри замер и лежал теперь совершенно тихо. Мало-помалу его отпустило, и теперь ему уже не казалось, что он тонет. Ему казалось, что он утонул: по ту сторону серого пластика он увидел чьи-то остекленевшие глаза.
Так нашли Мариуса Веланна.
Глава 30
Суббота. Арест
За окном тихо, словно робкое дыхание, пронесся блестящий серебристый авиалайнер. Беата смотрела на Олауг Сивертсен. Та, вытянув шею, глядела в окно и часто моргала. Морщины на ее старых руках казались узкими долинами, темно-синие жилы – реками, а костяшки пальцев – горами с белыми снежными шапками. Беата посмотрела на свои руки. Подумала, что пара рук может сделать в течение жизни. И что не может или не в силах сделать.
В девять пятьдесят шесть Беата услышала, как скрипнула калитка и кто-то зашагал по гравиевой дорожке.
Она встала, сердце забилось легко и часто – как счетчик Гейгера.
– Это он, – сказала Олауг.
– Точно?
Олауг грустно улыбнулась:
– Я слышала, как он ходит по этой дорожке, когда он был еще маленьким. А когда он вырос и стал возвращаться домой поздно, я, бывало, просыпалась от звуков его шагов. Он пройдет всю тропинку за двенадцать шагов. Можешь посчитать.
В двери неожиданно возник Волер:
– Кто-то идет. Оставайтесь здесь. Что бы ни случилось. Хорошо?
– Это он, – сказала Беата и кивнула на Олауг.
Волер кивнул в ответ и снова исчез.
Беата положила на руку старушки свою ладонь:
– Все хорошо.
– Вот увидите, это ошибка, – сказала Олауг, не глядя на нее.
Одиннадцать, двенадцать. Беата услышала скрип входной двери.
Потом – крик Волера:
– Полиция! Мое удостоверение – на полу перед тобой! Бросай пистолет, или я стреляю!
Она почувствовала, как вздрогнула рука Олауг.
– Полиция! Убери пистолет, или мне придется стрелять!
Зачем кричать так громко? Ведь между ними не больше пяти-шести метров.
– В последний раз предупреждаю! – крикнул Волер.
Она встала и вынула из кобуры на поясе револьвер.
– Беата… – дрожащим голосом позвала Олауг.
Девушка посмотрела ей в глаза и увидела в них мольбу.
– Бросай оружие! Ты целишься в полицейского!
Четырьмя шагами Беата пересекла кухню, открыла дверь и с изготовленным оружием шагнула в коридор. В паре метров спиной к ней стоял Том Волер, а в конце коридора – мужчина в сером костюме. В одной руке он держал чемодан. Когда Беата выходила из кухни, в ее голове уже был план действий, и сейчас она испытала некоторое недоумение.
– Стреляю! – крикнул Волер.
Беата увидела онемевшее, с открытым ртом лицо с мужчины в конце коридора. Плечо Волера дернулось вперед, готовясь встретить отдачу.
– Том…
Она произнесла это тихо, но Том Волер замер, как будто ему стрельнули в спину.
– У него нет никакого пистолета, Том.
Беате казалось, что она смотрит кино. Кто-то нажал на паузу в середине абсурдной сцены, и она застыла, и только кадр подрагивал время от времени. Беата ждала выстрела, но выстрела не последовало. Естественно, Том же не идиот. Во всяком случае, не в медицинском понимании этого слова. Импульсы свои он контролирует. Наверное, именно это больше всего испугало Беату, когда они еще встречались, – холодное самообладание.
– Раз уж ты все равно здесь, – наконец процедил Волер, – может, наденешь на нашего арестанта наручники?
Глава 31
Суббота. «Разве не радость – ненавидеть?»
Когда Бьярне Мёллер снова вышел к журналистам, осаждающим вход в Главное управление полиции, была уже почти полночь. И, хотя в жаркой дымке над Осло можно было различить только самые яркие звезды, ему пришлось заслонить глаза рукой от вспышек фотоаппаратов и света камер. На Мёллера обрушился поток вопросов.
– Не все сразу. – Он указал на одну из поднятых рук. – Будьте добры представиться.
– Рогер Йендем, «Афтенпостен». Свен Сивертсен признал свою вину?
– Как раз в настоящий момент у него берет показания ведущий следователь инспектор Волер. Пока он не закончит, я не могу отвечать на такие вопросы.
– Правда ли, что в чемодане Сивертсена обнаружены бриллианты и оружие и что бриллианты в точности такие же, как и те, что находили на жертвах?
– Да, это я могу подтвердить. Теперь вы, прошу.
Молодой женский голос произнес:
– Сегодня вечером вы сказали, что Свен Сивертсен проживает в Праге, и мне удалось найти его официальный адрес. Это пансионат, но там отвечают, что он уехал оттуда больше года назад и никто не знает, где он живет теперь. Вам это известно?
Другие журналисты лихорадочно принялись записывать вопрос, а потом и ответ Мёллера:
– Еще нет.
– Я переговорила с некоторыми людьми, – продолжал женский голос с плохо скрываемой гордостью. – Они утверждают, что у Свена Сивертсена в Чехии есть гражданская жена. Имя им неизвестно, но один из опрошенных более чем открыто намекнул, что она была женщиной легкого поведения. А это полиции известно?
– Теперь – да, – ответил Мёллер. – Благодарим за помощь.
– Мы тоже, – крикнул кто-то из толпы, после чего все дружно загоготали. Женщина смущенно заулыбалась.
Голос с эстфоллским произношением представился:
– «Дагбладе». Как это восприняла его мать?
Отыскав глазами в толпе журналиста, задавшего вопрос, Мёллер прикусил нижнюю губу, чтобы со зла не выдать ненужную информацию, и сдержанно ответил:
– Не мне об этом судить. Да, слушаю вас.
– «Дагсависе» интересуется, как за четыре недели труп Мариуса Веланна не был обнаружен на чердаке общежития при такой жаре?
– Вопрос времени еще предстоит уточнить, но, по всей видимости, преступник положил труп в пластиковый чехол для хранения платьев или костюмов и запечатал его резиной для герметичности, прежде чем… – Мёллер замялся: нужное слово никак не приходило на ум. – Повесить его в шкаф на чердаке.
В толпе зашушукались, Мёллер подумал, что, наверное, переборщил с деталями.
Рогер Йендем задал еще какой-то вопрос.
Мёллер видел, как двигаются его губы, а в ушах звучала мелодия Стиви Уандера: «I just called to say I love you». В передаче «Такт за тактом» ее так хорошо пела та – ну как ее? – сестрица, которой должна была достаться главная роль в мюзикле.
– Извините, – очнулся Мёллер. – Вы не могли бы повторить?
Харри и Беата с приличного расстояния смотрели на толпу журналистов и курили. Беата сообщила, что по торжественным случаям тоже курильщица, и стрельнула у Харри сигарету.
Сам Харри не чувствовал никакой торжественности. Скорее сонливость.
Вот из дверей показался Том Волер, его улыбающуюся физиономию встретили ослепительными вспышками. По стене Главного управления, словно празднуя триумф, заплясали тени.
– Он теперь знаменитость, – сказала Беата. – Человек, который вел расследование и собственноручно арестовал велокурьера-маньяка.
– Два пистолета в руках и все такое? – улыбнулся Харри.
– Да, прямо Дикий Запад. Можешь объяснить, зачем кричать, чтобы парень бросил пушку, которой у него нет?
– Волер, наверное, имел в виду оружие, которое у Сивертсена было с собой. Я бы крикнул то же самое.
