Дело о демоническом коте - Лариса Куницына

Жислен прислонился к стене и замер, скрестив руки на груди, а Марк склонился над лоханью, чтоб, наконец, смыть с себя грязь и песок, приставшие к коже во время ночного купания. Он слышал, как тихонько напевали за работой прачки. Потом их пение резко смолкло, и он услышал позади осторожные шаги. Кто-то крадучись приближался к нему. Протянув руку за полотенцем, он опустил его в холодную воду, а потом взялся за конец и, резко развернувшись, хлестнул им по лицу человека, который оказался за его спиной. В руке у того был меч, но он ахнул и отшатнулся от неожиданности, получив по лицу удар холодным мокрым полотенцем. Его меч упал на пол. Марк увидел ещё несколько стражников за его спиной. Они поспешно вытаскивали из ножен оружие.

Ударом ноги Марк оттолкнул подошедшего и подхватил с пола его меч, после чего переместился к стене так, чтоб никто не мог зайти ему за спину. Стиснув эфес, он посмотрел на противников исподлобья и недобро усмехнулся.

— Хватит, хватит, — услышал он голос Бонена, и тот появился из-за спин своих подчинённых. — Не злись так, парень. Мы просто хотели проверить, так ли ты грозен, как выглядишь. Всё-таки назваться именем де Сегюра, это довольно нагло.

— Проверили? — процедил Марк, взглянув на него.

— Ещё бы! — Бонен задумчиво изучал шрамы на его теле и руках. — Вижу, воин ты бывалый, и моим парням шеи свернёшь одним взглядом, а потому давай объявим мир. Обещаю, что никто тебя задирать не станет, ладно? Отдай меч.

Марк передал оружие законному владельцу, который смущённо топтался рядом, а капитан не преминул дать тому затрещину, видимо, в качестве наказания за оплошность.

— Вот и хорошо, — кивнул Бонен, завершив свою воспитательную миссию. — Ты мне нравишься, парень, но, уж извини, ни бароном, ни графом я звать тебя не стану. Так как же к тебе обращаться?

— По имени, — пожал плечами Марк, возвращаясь к лохани. — Красавицы, дайте другое полотенце. Это намокло.

— Закончишь, возвращайся в казарму. За обедом поговорим, — произнёс Бонен и вместе со своим воинством покинул прачечную.

Промыв волосы мылом, которое дали ему прачки, Марк растёр руки и плечи грубоватым льняным полотенцем и натянул просохшую, ещё тёплую от очага рубаху. Поблагодарив девушек, он под их влюблёнными взглядами вышел в коридор и направился в казарму.

Там слуги уже накрывали длинный стол к трапезе, и капитан сразу поманил его и указал на место напротив. Вскоре все стражники, находившиеся в казарме, расселись на скамьи, и капитан солидным кивком разрешил им приступить к трапезе.

— Так откуда ты, друг мой? — спросил он, взглянув на Марка.

— Из столицы, — ответил тот, взявшись за ложку.

— Опять за своё! — рассмеялся капитан. — Не хочешь говорить, не говори, врать-то зачем?

— Ты называешь меня лжецом? — поинтересовался Марк, с любопытством посмотрев на него.

— Ладно, столица велика, ты можешь быть оттуда, — снисходительно согласился Бонен. — И говорить правду ты не желаешь.

— Я говорю правду, а верить мне или нет — ваше дело. Лучше скажи мне, капитан, кто у вас здесь расследует преступления?

— Мы. Когда тебя привезли в замок, ты был в беспамятстве и не увидел нашего городка. А он совсем невелик: одна улица вдоль и три поперёк. Жителей немного, все свои, потому и держать здесь полицию, резона нет. Все преступления расследует городская стража.

— Так ты можешь сказать мне, кто такая Анриет Сове и что необычного в её смерти?

— Могу, только…- Бонен замолчал и обернулся к дверям казармы.

Взглянув туда, Марк увидел красивого юношу в нарядном камзоле из изумрудного бархата. У него были короткие чёрные волосы и яркие тёмно-карие глаза. Подойдя к ним, он учтиво кивнул капитану, а потом недовольно взглянул на Марка и выложил перед ним на стол кошелёк и стилет.

— Я оруженосец его светлости Рауль де Лажуа, — представился он. — Господин барон велел вернуть вам ваши вещи, а также приказал мне сопровождать вас во время вашего расследования.

— Благодарю, господин де Лажуа, — кивнул Марк и сунул свой стилет в ножны, а кошелёк в карман.

— Садись, Рауль! — капитан спихнул со скамейки сидевшего рядом стражника и приглашающе похлопал ладонью по освободившемуся месту.

Юноша благодарно кивнул ему и сел, немного враждебно глядя на Марка. Тот пожал плечами и снова взглянул на Бонена.

— Так вы можете рассказать мне об этом деле?

— Ты, и правда, решил заняться им? — усмехнулся капитан. — Или у твоих родичей нет пяти тысяч золотых?

— Есть, но я опасаюсь, что вместо пяти тысяч монет под стены вашего городка явятся полтысячи воинов моего деда. Он суров в таких делах. Так что давайте не будем его злить. Я о вас забочусь. Так что?

— Ничего, парень! Нет никакого дела. Это всего лишь пустышка! Уловка нашего господина, чтоб отомстить тебе за унижение. Мать отчитала его при всех, а ведь он барон! Конечно, госпожа вправе это делать, ведь долг матери наставлять сына, и он не станет злиться на неё. Но это ты был причиной его неловкого положения. Вот он и подстроил тебе такую каверзу.

— И всё же, кто эта женщина? — продолжал настаивать Марк.

— Ладно, если тебе так хочется знать, я расскажу всё, что мне известно. Анриет была редкой красавицей, хоть и сомнительного происхождения. В пятнадцать лет она вышла замуж за купца Сове и думала, что судьба улыбнулась ей, ведь теперь она могла больше не опасаться бедности. Но муж вскоре умер и у неё остался лишь маленький домик у западной башни, да старая кляча, на которой её супруг привозил в город товар. Однако она не стала унывать, поскольку быстро поняла, что её красота — это товар куда более ходовой, чем галантерея. Она завела себе любовника, потом второго, третьего. Она привечала всех, кто был щедр к ней, и скоро перебралась в хороший дом на улице барона Жоффруа, а это, я тебе скажу, самая богатая улица города, где живут благородные люди и успешные купцы. Кого только она не принимала у себя, даже наш господин барон к ней захаживал.