Интуиция, дедукция и железный кулак - Игорь Екимов
Народ громко зааплодировал, но Силачёв на этом не остановился. Теперь он взял пружину другой рукой, левой, и снова сдавил. Загорелись красная и жёлтая лампочки. Силачёв продолжал давить, сделав зверское лицо. И наконец «светофор» снова загорелся всеми тремя цветами!
Публика пришла в полный восторг. Аплодисменты долго не прекращались. Михаил Николаевич протянул силомер хозяину, на лице которого читалось полное обалдение. Ганс, судя по его лицу, тоже был весьма удивлён.
— Ну-у… — растерянно произнёс в микрофон Пётр Андреевич. — По-моему, на этом соревнование можно заканчивать.
Он вернул «светофор» парню из обслуживающего персонала, снова включил музыку и пошёл на своё место. Силачёв и Ганс потянулись за ним.
— Слушай, Михаил Николаич, — сказал хозяин, когда они снова расселись за столиком, — как ты это сделал-то?
— Ну, — засмеялся Силачёв, — если говорить о физических упражнениях, то мой самый главный талант — мощнейшее рукопожатие. Я им с детства обладаю. Ни в каких единоборствах я ни разу не становился чемпионом мира — до этого мне ещё далеко было — но я бы им обязательно стал, если бы устроили официальные соревнования, кто больше выжмет на силомере. Уж в своей весовой категории я бы точно всех вынес.
— А сколько ты выжимаешь на обычном силомере, со шкалой?
— Сколько шкала позволяет.
— Я тоже. На силомере до ста килограмм я выжимал каждой рукой по сто.
— А я выжимал каждой рукой по сто двадцать.
— А разве такие силомеры бывают? — удивился Пётр Андреевич.
— Да, мне такой попадался.
— Пётр Андреевич, — вмешался в беседу Ганс, — извините, но мне скоро уезжать. Давайте выпьем последний раз, и я поеду.
— Что ж вы — пьяным за руль? — забеспокоился Силачёв.
— Да нет, меня отвезут.
— А горячие закуски не будешь? — спросил Пётр Андреевич.
— Уже не успею.
— Ну ладно.
Ганс налил Петру Андреевичу и себе коньяку, Силачёв налил себе апельсинового сока, и они выпили на прощание. Затем Ганс вынул мобильник, позвонил и сказал:
— Коля, я сейчас выхожу. Можешь подъезжать.
Он поднялся из-за стола, попрощался с Силачёвым и пошёл к выходу. Пётр Андреевич отправился его провожать.
Михаил Николаевич остался за столиком один и довольно развалился на спинке стула, чувствуя себя настоящей суперзвездой. И правда, после силовых трюков на него с восхищением, не отрываясь, смотрел весь зал. Обстановка была очень приятная, вокруг сидели приличные люди (неприличных Пётр Андреевич сюда бы и не пригласил), играла спокойная задумчивая музыка. Конкретно в этот момент звучала песня «It's a wonderful, wonderful life», но и остальной репертуар был примерно в том же духе — вероятно, Пётр Андреевич сам подбирал музыку к сегодняшнему вечеру.
И вдруг Силачёв ощутил на себе чей-то крайне недоброжелательный взгляд. Он осмотрелся по сторонам, но ничего подозрительного не заметил. Однако ощущение осталось. Интуиция тут же подсказала: «Кому-то ты здесь очень мешаешь».
Михаил Николаевич обладал поистине сверхъестественной интуицией. Если она срабатывала, то не ошибалась никогда. Силачёв насторожился: ведь его представили всем присутствующим как знаменитого сыщика, и если он кому-то очень мешал — это могло означать, что здесь готовится преступление.
Вернулся Пётр Андреевич. Тут же подошёл официант с тележкой и расставил на столе всё, что привёз. Сначала — горячие закуски: две тарелки, в каждой из которых было по два очень аппетитных бифштекса и жареная картошка с луком. Потом — небольшие закрытые стаканчики и бутылочки со сметаной, майонезом и тремя видами соусов: кому что больше по вкусу. И, наконец, длинную тарелку, заполненную бутербродами с красной икрой.
— Спасибо, — кивнул Силачёв, взял одну тарелку с горячей закуской, щедро добавил туда сметаны и начал неторопливо есть.
— Ну вот, — сказал Пётр Андреевич, открывая бутылочку с острым соусом, — буду теперь искать нового управляющего. Может, ты попробуешь?
— Спасибо за доверие. Кстати, у тебя сегодня охрана хорошая?
— Ну ты даёшь! — расхохотался Пётр Андреевич. — Прямо сразу вступил в должность. Хоть бы поинтересовался, какую я тебе зарплату предложу. А охрана-то у меня хорошая. Правда, мы заперли в подвале сторожевых псов, чтобы они не загрызли никого, но и без них моя дача — неприступная крепость. Куча вооружённых охранников, трёхметровый забор с колючей проволокой поверху, скрытые видеокамеры в доме и во дворе, и ещё, конечно, сигнализация на заборе и в некоторых других местах — если она сработает, то приезжает группа быстрого реагирования. Этого достаточно?
— Ну… на первый взгляд, пожалуй, достаточно.
К сожалению, интуиция Силачёва работала хоть и безошибочно, но совершенно неуправляемо. Поэтому она не подсказала ему, действительно ли здесь замышляется преступление, и если да, то какое именно. А могла бы и подсказать — в его практике были даже такие случаи. Теперь же он не знал, чего остерегаться.
Пётр Андреевич обильно полил горячую закуску соусом, перемешал и попробовал.
— Ух как вкусно получилось! А ты бы лучше позаботился о своей собственной безопасности — твоя-то дача вообще как проходной двор.
— Уже нет, — возразил сыщик. — Сегодня я завёл сторожевого пса.
— Какая порода?
— Белая овчарка.
— А, знаю, знаю: официально эта порода называется «белая ШВЕЙЦАРСКАЯ овчарка». Сокращённо — Бэ-Шэ-О. Где ж ты такого купил?
— Нигде, — ответил Силачёв. — Сегодня утром он дрейфовал на льдине по нашему озеру. Ну, я увидел это безобразие и снял его оттуда — у меня же лодка есть.
— Да ты прямо дед Мазай! — снова рассмеялся Пётр Андреевич. — Значит, ты спас его и решил оставить у себя?
— Да это не я решил. Это он решил! Мне от него было не отделаться. Даже когда я к тебе поехал, он сначала пытался сесть со мной в машину, а потом, когда я его выгнал, он побежал за машиной вдогонку. Пришлось его привязать как следует. А цепь я ещё не купил, поэтому привязал его к дверной ручке проводами…
Пётр Андреевич развеселился ещё больше.
— Проводами к дверной ручке?! Ну ты даёшь! А ошейник-то у него есть?
— Ошейник имеется.
— А, ну, значит, и хозяин тоже имеется. Придёт и заберёт у тебя собаку.
— Так я и не против, но пока что-то его не видно.
— А ты напиши объявление и расклей по деревне и по посёлку. Что вот, мол, нашёл собаку породы Бэ-Шэ-О. И хозяин сразу найдётся.
— Кстати, — вспомнил Силачёв, — ты представляешь, из-за этого пса я наткнулся на покойника!
И он рассказал Петру Андреевичу, как довёз собаку до берега и выпустил, и как пёс обнаружил человеческий труп.
— …Я, естественно, вызвал милицию. Когда они приехали, я им всё рассказал и показал, а потом поплыл домой
