Сладкая парочка - Марина Серова
Откровенно говоря, одно из главных достоинств Мешкова в том, что он не пьяница. С другой стороны, ему физиология не позволяет перебарщивать с водкой.
– То есть?
– Мне кажется, что у него внутри градусник. Как только перебрал норму, сразу все лезет обратно. И вообще Валерий не склонен решать свои жизненные проблемы с помощью алкоголя.
– А как он их решает?
– По-разному… – Курганов задумался, видимо, прикидывая, стоит ли говорить мне об этом. – В основном с помощью женщин, вернее, даже с помощью влюбленности в них. Причем влюбляется он, как правило, в женщин неординарных, сильных духом. Такова его бывшая жена, такова его нынешняя страсть.
– Кто она?
– Вы сами все поймете. Я не буду называть имен. – Курганов внимательно посмотрел на меня своими карими глазами. Вдруг он неожиданно громко рыгнул. – Извините, от шампанского… Я понимаю, это не вяжется с тем, что меня представили интеллектуалом… – стал оправдываться он. – Однако я думаю, что на этот имидж я потратил неоправданно много сил. А ведь женщинам больше нравятся брутальные мужчины. Как вы думаете, а?
Я ничего не ответила.
– Вот видите, и вы тоже так думаете. Вам тоже нравятся именно такие. – Курганов закурил еще одну сигарету и продолжил: – Я сейчас пьяный, пользуйтесь моментом, задавайте вопросы…
– Да-да, спасибо, – ответила я. – Так что там еще насчет женщин?
– Женщины – это главная песня всей жизни Валерия Мешкова. Вернее, безответная любовь Валерия к женщинам. Может показаться странным, но он никак не может найти своего счастья в личной жизни. В нем нет этой самой пресловутой брутальности, о которой я вам говорил. Он возбуждает только со сцены. А при ближайшем рассмотрении – нет.
Его беда в том, что он не в силах смириться с женским корыстолюбием. На него же бабы клюют только из-за денег. Валере нужна страсть со стороны женщины, поскольку он был этим обделен. Марина жила с ним как бы по инерции, пока не подвернулся под руку ваш однофамилец.
Мне даже кажется, что все свое нерастраченное либидо он выплескивает в творчестве. Если Челентано, как вы помните, колол дрова, то Мешков садится за фортепиано и пишет очередную песню.
– А Валерий способен на убийство? Например, может он убить Артура Иванова?
– Почему вы спросили об этом? – довольно быстро для пьяного человека среагировал Курганов.
– Я должна предусмотреть все. Это моя работа, и я отношусь к ней серьезно, – парировала я.
Курганов помолчал, картинно затянулся сигаретой, почему-то закашлялся (скорее всего курил он только во время попоек) и сказал:
– Нет. Он, конечно, личность импульсивная, но я все же не верю в вероятность подобного. Мешков способен на какие-то неадекватные поступки, но вместе с тем он, как это ни странно, математик – просчитывает свои действия, сопрягает их со своей выгодой. Зачем ему это? Марину он таким образом не вернет, денег у него море, живи себе в свое удовольствие. Кроме того, он несколько трусоват.
Если вы почему-то решили, что Валера решил убить своего бывшего соперника, то вы ошибаетесь. Зачем тогда он вас нанял? По-моему, никто никого убивать не собирается.
– А как по-вашему, Марина хотела бы вернуться обратно?
– Может быть, в глубине души. Хотя все понимают, что это невозможно. Они оба не пойдут на это из-за своей гордыни.
– Вернемся к началу нашего разговора. Вы так и не ответили мне, насколько серьезно вы относитесь к этому делу.
– Пока есть только письмо с угрозами, и все. Его мог написать кто угодно – мало ли у нас людей со «съехавшими крышами». Что касается вашего однофамильца, то он настолько танкообразен, что подвинуть его на такой шаг, как убийство, очень мало шансов. Я не знаю, что должно произойти, чтобы спровоцировать его на это. Ну, может быть, если Марина привяжет его к кровати и в его присутствии демонстративно будет заниматься любовью с Мешковым… – Курганов улыбнулся и почему-то печально посмотрел в угол кабинета, где стоял диван. – Но ведь этого не случится…
Впрочем, если и случится, я уже ничему не удивлюсь. С определенного времени я перестал верить друзьям, женщинам и весенней погоде.
– Почему вы перестали верить друзьям? Личные мотивы?
– К сожалению, да.
– Женщинам по этой же причине?
– Да, – совсем упавшим голосом произнес Курганов.
– Что ж, спасибо, извините, если испортила вам настроение.
Курганов поднялся, пропустил меня вперед, затем закрыл дверь, и мы снова спустились вниз.
По пути я встретила совсем уже пьяную Вертлицкую. Она целовалась с каким-то мужчиной в углу. Увидев меня, она отшвырнула своего «возлюбленного» и закричала мне:
– Помни, что я тебе сказала!
Затем снова привлекла к себе мужчину, указала на меня пальцем и доверительно пробормотала:
– Смотри, это агент Дейл Купер. Только в юбке. Я чувствую это своим биополем.
Я несколько раз тряхнула головой, стараясь отогнать от себя неожиданно возникшую чертовщину. Только потусторонних сил мне не хватало. Одного Мешкова с его заморочками переварить бы…
Было решено, что жить я буду в доме Мешкова. Этот дом представлял собой квадратный особняк с четырьмя квартирами, каждая из которых имела отдельный вход. В центре дома находилось огромное помещение, называемое гостиной, куда можно было попасть из любой квартиры. Кроме Мешкова, в доме проживали его дочь Жанна с родителями бывшей жены и его давняя подруга со своей дочерью и матерью. Я заняла четвертую квартиру, служившую в качестве «домика для гостей».
Вечером второго января, после праздников, кумир попсы пожаловал ко мне с бутылкой шампанского.
– Я знаю, что Степан вам кое-что прояснил из
