Правила мести, или Смерть отменяется - Алёна Александровна Комарова
Анастасия Андреевна вышла из издательства минут через сорок, села в машину и первым делом извинилась.
— Кирилл, извините меня, что я на вас накричала.
— когда? — Он удивленно повернулся к ней.
Она выкладывала из дипломата на сиденье ноутбук и какие-то документы, посмотрела на него смущенно и ответила.
— когда уходила.
— разве вы кричали? — он пожал плечами — просто сделали замечание.
— тогда извините за замечание.
— не стоит извиняться. Вы мне просто расскажите правила, которые я должен придерживаться на работе.
— а никаких правил нет. Простой распорядок рабочего времени. Пять дней в неделю обязательно, а суббота — воскресенье по надобности.
— я за другие правила хочу уточнить.
— нет никаких правил.
— может тогда пожелания.
— какие пожелания.
— я понял, вам не нравится, что перед вами открывают дверь машины.
Она улыбнулась.
— каждой женщине нравится, когда перед ней открывают дверь машины. Но я не хочу, чтоб это выглядело как исбалованность.
— это я понял. Вы меня предупредите, какие еще могут быть пожелания.
— ну вот вы опять со мной разговариваете, как с балованной королевой. Пожелания. Наказы. Указы. Волеизъявления барыни.
— я не это имел в виду. Я просто не хочу попадать впросак, когда захочу вам помочь.
— хорошо. Не обижайтесь. Я буду вас предупреждать.
Она открыла ноутбук. Он понял, что разговор на эту тему должен быть окончен и завел машину.
— куда сейчас едим? — спросил он, выруливая со двора издательства.
— домой — задумчиво протянула она, щелкая клавишами компьютера, уже настроившись печатать очередную фразу. — В связи с тем, что меня не долго мучили в издательстве, я могу позволить себе пойти в бассейн с детьми. А Татьяне Сергеевне сделать выходной.
— то есть заезжаем домой за детьми и едим в бассейн.
— нет. Бассейн в четыре часа. А я еще успею поработать.
Наверное, Кирилл отвлек ее от рабочих мыслей и она отложила компьютер на сидение и стала смотреть в окно.
— а вас обычно долго мучают?
— что? — удивилась она
— вы сказали, что вас сегодня в издательстве не долго мучили.
Настя захихикала.
— нет. Конечно же нет. Это я так пошутила. На самом деле Евгений Васильевич — это редактор, очень культурный и порядочный человек. И еще ни разу меня не мучил. Валентина — помощница его, Валентина Киселева, она, вообще ангелочек. Милая, вежливая и искренняя девушка. С ней я работаю чаще, чем с Евгением Васильевичем. И она меня тоже не мучает.
Настя внимательно на него посмотрела, насколько это позволяло спинка автомобильного кресла. Попыталась незаметно его рассмотреть внимательнее. Конечно, она уже давно его рассмотрела, но сегодня попыталась сделать это повнимательней. Симпатичный мужчина, кажется ее ровесник. Может на пару лет старше ее. Что там в его паспорте было написано? Она не помнит. Потому что не читала. Зачем ей тогда это надо было? Не надо было. А вот сейчас приспичило вспомнить какого он года рождения. Но не тут-то было. Она не смотрела на даты, она его документы, вообще, не читала. А не мешало бы заглянуть в прописку, в состав семьи и семейное положение. Интересно есть у него дети, кто его жена. Кольца на пальце не видно, но это не показатель. Николай, ее муж, никогда не носил кольца, они ему мешали, ему было неудобно. В первый и последний раз он надевал кольцо на свадьбе, вернее это она ему надевала. Может и Кирилл не носит обручальное кольцо по такой же причине, а еще, чтоб не царапать, когда ремонтирует машину.
— Кирилл, вы давно водителем работаете?
— нет. Недавно. Как к вам устроился, так и работаю. Но вожу машину давно. Я водитель со стажем.
— я заметила.
— да?
— вы держите руль двумя пальцами, за рулем расслаблены, значит, уверены в себе и в машине.
— спасибо. А вы водите машину?
— вожу, вернее нет. — неуверенно заговорила она, помолчала, потом задумчиво добавила — Водила, теперь не вожу. Боюсь.
— неужели в аварию попали? — он внимательно посмотрел на нее через зеркало.
Она отвернулась и стала смотреть в окно. Ему даже показалось, что глаза ее заполнились грустью и слезами. Она молчала. А он не торопил. И не помогал. И деликатно не перевел тему разговора, хотя все понял. Просто ждал ответ и смотрел на нее.
И она ответила
— нет.
— вы не подумайте чего плохого, — стал выкручиваться из пикантной ситуации, водитель — но одна моя знакомая также не садится за руль, потому была свидетелем страшной аварии.
Настя пояснила:
— я боюсь садиться за руль, но давайте больше не поднимать эту тему. Она очень неприятна.
А что она еще могла сказать? Ей на самом деле было страшно. Страшно водить и страшно вспоминать тот ужасный день, после которого она перестала садиться за руль. Она незаметно смахнула слезы с глаз и поморгала, чтоб они быстрее высохли.
Кирилл все понял и все же продолжил:
— Машина у вас хорошая, но я все равно заскочу на СТО, проверю, сделаю диагностику.
— сделайте, конечно. — согласилась она и решила продолжить расспросы — А до этого кем работали?
— до этого у меня свой бизнес был. Хотя бизнес это громко сказано. Предпринимателем был. Потом понял, что все могут стать предпринимателями, но не все могут быть предпринимателями и завалил дело. Вот я один из таких.
— а что предпринимали?
Она неловко улыбнулась.
— мы с другом открыли клинику, ну как клинику? Громкое слово — малое дело. Частный кабинет. Он доктор. Добавлю (не реклама, так просто хвастаюсь), Стас — хороший доктор. Мы с ним друзья с первого класса.
— Опять хвастаетесь? — пошутила Настя.
— да. — грустно ответил он.
Он соскучился по своей работе. По своему бизнесу. Но продолжать эту тему не хотел. Поэтому мысленно стал готовить отпор, как она сказала по поводу того, что не водит машину?: «давайте не поднимать эту тему. Она очень неприятна». Надо будет ей так же ответить по поводу его частного бизнеса.
«Обидится? — сам себя спросил он и ответил — не должна. Поймет. Она же умная»
— а почему прогорел бизнес, раз доктор хороший — спросила Настя.
— аппаратура денег стоит огромных. Бешенных денег. Бешенные деньги, когда их нет, вызывают бешенство — пошутил он грустно, но правдиво.
— очень жаль. Мне кажется это очень хорошее дело — лечить людей.
— возможно. Но я не
