Лорнет герцогини де Рошфор - Наталья Николаевна Александрова
Я испуганно вздрогнула.
И проснулась.
Я сидела в старом кресле посреди пустого, безлюдного дома.
В окно заглядывало раннее июньское утро, но в доме пахло не утренней свежестью, а застарелой пылью. Тело болело от сна в неудобной позе, к тому же пружины нещадно впивались в спину, но усталость немного отпустила.
Где-то в глубине дома гулко пробили часы.
Я взглянула на свои – был уже седьмой час утра…
Как меня угораздило заснуть в пустом заброшенном доме? Удивительно, что не случилось ничего плохого…
Надо выбираться отсюда!
Я отряхнула одежду от пыли, вышла из комнаты, из дома.
На мгновение задержалась на крыльце, покосилась на каменных собак. Сейчас, при свете утреннего солнца, было видно, что собак не пощадило время – они выглядели старыми, у одной было отбито ухо, у другой – нос.
Я вспомнила свой сон, где собаки были живые.
Ну да, ничего удивительного – перед тем, как заснуть, я увидела этих каменных псов, вот они и приснились мне…
И сейчас мне показалось, что их каменные пасти испачканы чем-то темно-красным…
Да нет, конечно, ерунда…
Я спустилась с крыльца, шагнула на тропинку, которая минувшей ночью привела меня в этот дом.
Трава была покрыта обильной росой, моментально намочившей мои ноги. В кустах радостно пели и щебетали птицы, приветствуя июньское утро…
Тропинка быстро вывела меня на поселковую улицу возле расколотого молнией дерева, и тут же – какая удача – я увидела бетонный козырек автобусной остановки.
Я огляделась в поисках расписания автобусов – и тут передо мной, как из-под земли, появилась рослая представительная старуха, отдаленно похожая на памятник Екатерине Великой возле Александринского театра. Если, конечно, императрицу переодеть из парадного платья в вязаную кофту и резиновые сапоги.
Вот интересно, дождей не было уже недели две, стоит жара, а она в резиновых сапогах. Но, разумеется, это не мое дело.
Старуха уставилась на меня таким взглядом, каким парящий в поднебесье орел смотрит на зазевавшегося суслика, и проговорила строгим голосом:
– Ты кто ж такая будешь?
– А вам зачем? – спросила я довольно миролюбиво, с утра не хотелось ругаться. Но бабка была настроена более чем серьезно.
– А затем, что мне надо знать, кто у нас в поселке по ночам шастает! – строго произнесла она. – А то, понимаешь ли, дома обчищают. Вот у соседки моей Марии были галоши новые куплены. Стояли себе в прихожей, тоже вот зашла одна такая вроде бы дорогу спросить, хватилась Мария потом – ан галош и нету, как корова их языком слизнула.
«Вы серьезно?» – хотела спросить я, но, вглядевшись в старухино лицо, поняла, что она настроена по-боевому, то есть хочет поругаться. Начнем мы здесь, потом подойдет автобус, бабка не угомонится и пассажиров в свидетели позовет, если что.
А мне это совсем не нужно. Таких людей никакими криками не возьмешь, это я с детства знаю, психолог объяснял. Нужно не давать им повода, лучше показать им свою слабость, тогда они не станут развивать свой успех. Что там развивать, когда и так ясно, что они победители. Оттого, что настроились на скандал с криками и руганью, а ничего не получилось, они теряются.
Я опустила глаза и попятилась, потом переступила с ноги на ногу, показывая смущение.
– Так кто ты такая? – грозно повторила старуха.
– Я… никто… – забормотала я, – я по ошибке сюда заехала… я вообще-то Никифоровых ищу…
– Никифоровых? – недоверчиво переспросил оживший памятник. – Это которых же Никифоровых? Это Варвары Степановны детей?
– Их, – кивнула я наудачу.
– Так они уже пять лет как в Тверь переехали!
– Да что вы говорите? Значит, зря я приехала!
– Значит, зря! – припечатала бабка.
И тут на мою удачу из-за поворота появился автобус.
Я махнула рукой, он остановился. Старуха вольготно устроилась на переднем сиденье, я же поскорее прошла назад.
В автобусе сидели заспанные ранние пассажиры, кто-то дремал, кто-то уставился в свой телефон.
Я тоже достала было телефон, но вспомнила, что он разряжен. Ну, может, и к лучшему, а то небось Лешка продрал глаза и звонит, чтобы выпустить пар. Я вспомнила, с какой силой опустила на него старую табуретку, и невольно заулыбалась. Единственный приятный момент за весь вчерашний вечер. Интересно, здорово ему попало? Ну, во всяком случае, кайф я ему обломала, это точно.
Да, похоже, что наши пути с Лешей разошлись навеки, как выражаются в сериалах. Ну надо же, полгода мы знакомы, а я даже не подозревала, что он такой мерзавец. Мало того что сам решил переспать с посторонней бабой в моем присутствии, так он еще хотел меня подложить под своего приятеля! Да что же это, выходит, так и было у них задумано, Лешка нарочно меня туда привез?
А ведь было у меня такое неприятное чувство, когда он звал меня на дачу. Нужно было прислушаться и не ехать. С другой стороны, зато теперь все ясно. Куда уж яснее.
Автобус остановился у метро, я вышла и поехала к Лешке на квартиру. Хорошо, что не выложила из сумки ключи.
Как я и ожидала, его в квартире не было. Я вообще никого из соседей не встретила – лето, погода хорошая, кто на даче, кто на заливе, кто на озерах.
Управилась я быстро, просто покидала все вещи в чемодан, еще прихватила старую Лешкину сумку, с которой он ходил в зал, потом подумала немного и забрала коробку с новым сервизом, который подарила себе на прошлый Новый год.
То есть не то чтобы сервиз, но четыре такие красивые чашки, что жалко было их оставлять этому придурку. Он все равно не оценит, у него в квартире были обычные керамические кружки, одна вообще с отбитой ручкой. А я люблю пить кофе из красивых чашек и чтобы бутерброд класть на тарелочку, а не на клеенку, как Лешка поначалу делал. Ну, теперь хоть с полу пускай ест, меня это не волнует.
Таксист любезно помог мне дотащить вещи до лифта и денег лишних не взял. Дом, милый дом! Я вздохнула и нажала кнопку своего шестого этажа.
В этом доме я росла, сюда привезли меня из роддома, во дворе был садик, куда меня отдали в три года, в соседнем дворе – школа, где я училась с первого по третий класс. Потом все изменилось, мы переехали, но об этом после.
Дом у нас самый обычный, девятиэтажный, на всех этажах в подъезде по две квартиры отгорожены тамбурами, и только у нас на шестом никакой двери нет.
