Лето не вечно - Анна Князева
– Вас подвезти? – осведомился Зарайский.
– Спасибо, не надо, пешком пройдусь. Погода хорошая, до КПП не так далеко.
На самом деле Ульяна категорически не хотела появиться там раньше, чем обещала, и это был принципиальный момент. Иначе Богданов подумает, что она хотела поскорее увидеться с ним.
«Кого я обманываю? – размышляла Ульяна, шагая по аллее к воротам пансионата. – Ведь я и в самом деле хочу его видеть».
В кабинет Дюкова она вошла ровно через десять минут после телефонного разговора. Увидев ее, Богданов поднялся на ноги, потом снова сел. В его лице не было и тени смятения, только предательская бледность выдавала глубинные чувства.
– Здравствуй, Ульяна. – Он посмотрел на Дюкова, который сидел за своим столом. – Степан показал машину и ввел в курс дела. Но было бы хорошо, если бы ты сама мне все рассказала.
Ульяна присела рядом.
– У нас пропал отдыхающий…
– Конюхов Максим Анатольевич семидесятого года рождения, – нетерпеливо перебил ее следователь. – Мой помощник Гаврилов уже пробивает его паспорт. Насчет забытой машины я тоже знаю, с ней работает Усачев.
– Обращаю твое внимание, что кто-то переставил автомобиль Конюхова в день, когда он должен был уехать из пансионата, – проговорила Ульяна.
– Ты решила, что машину переставлял не он сам? – спросил Богданов.
– Да, я в этом уверена.
– Это не аргумент, – усмехнулся он.
– Тогда приведу тебе сразу два аргумента: во‑первых, хозяин никогда не оставит ключи на сиденье в открытой машине. Во-вторых, ему незачем стирать запись видеокамеры, на которой видно, как он переставляет свою машину.
– Степан говорил, но я бы хотел услышать и твои соображения относительно того, зачем это сделали.
Ульяна достала из кармана бутылек, упакованный в прозрачный пакет:
– Преступник искал это.
– Уверена? – Богданов взял пакет, посмотрел его на просвет и с нескрываемой издевкой спросил: – Преступник уронил, но сам не нашел. А ты, значит, нашла?
– Я глазастая.
– Где он лежал?
– В трех метрах от машины, в траве под кустом.
– Слишком далеко. – Богданов покачал головой.
– Предмет круглый, при существующем уклоне асфальтового покрытия мог откатиться далеко, даже за пределы стоянки, – монотонно, чтобы не сорваться, проговорила Ульяна.
– Ну предположим. – Он поднял глаза и в первый раз за весь разговор взглянул ей в лицо. – Еще что-нибудь есть?
– Женщина, проживавшая в соседнем номере с Конюховым, передала мне записку, которую подсунули под ее дверь. – Ульяна протянула бумагу. – Вот она.
Не вынимая записки из прозрачного файла, следователь прочитал:
– «Следующей ночью, после двенадцати, все положишь под голову». – Он огляделся, словно ища поддержки. – Да это какая-то чушь…
– Не думаю, что речь идет о подушке, – заметил Дюков.
– Тогда о чем?
– Со временем разберемся, – пообещала Ульяна.
– Скорее всего, преступник ошибся дверью, – сказал Богданов.
– А разве и так не ясно?
Раздался вежливый стук, и в кабинет вошел криминалист Усачев.
Ульяна тотчас узнала его, хотя не видела около года, с тех пор, как Федор Кузьмич работал в составе следственной группы Богданова на территории пансионата.
– Приветствую вас, Ульяна Сергеевна. Давненько не виделись. – Поставив свой чемоданчик на стул, Усачев обернулся к следователю: – Все осмотрел, зафиксировал, снял отпечатки пальцев.
– Заметил что-нибудь интересное? – осведомился Богданов.
– Заметил. Три геодезические рулетки по пятьдесят метров. Изъял, надо бы их изучить.
– Не понял…
– На выдвижных полотнах с градуировкой присутствуют странные отметки. На каждой рулетке разные.
– И что это может значить?
– Пока не знаю, но скоро все объясню.
– Что-нибудь еще?
– В багажнике лежит подержанная кафельная плитка – скорее всего, остатки от домашнего ремонта.
Богданов положил перед криминалистом бутылек и записку:
– Вот тебе дополнительные вещественные доказательства. Выясни, что за пилюли внутри, и расшифруй полустертую надпись на этикетке, на глаз не разобрать. Что касается записки – отдай на графологическую экспертизу, пусть составят примерный психологический портрет того, кто писал, и дадут хоть какой-то поведенческий анализ. Ну и, разумеется, снять отпечатки пальцев и пробить по базе, возможно, обнаружится совпадение.
Усачев раскрыл чемодан и спрятал туда вещдоки, а потом нерешительно взглянул на Богданова:
– Товарищ капитан, уголовное дело не заведено, химический анализ вещества и графология будут затруднительны.
– Сделай под мою ответственность, – попросил Богданов.
– Буду стараться.
Как только Усачев закрыл за собой дверь, в нее тут же постучали.
– Входите! – выкрикнул Дюков.
На пороге возникла щуплая фигура Артема Косолапова. Он настороженно оглядел присутствующих.
– Заняты? Мне только доложить Ульяне Сергеевне…
Степан разрешил:
– Проходи, докладывай.
Прикрыв за собой дверь, Косолапов остановился возле Ульяны.
– Выполнил ваше поручение, еще раз просмотрел видеозаписи. Вот что выяснил: за день до окончания срока пребывания в пансионате, в половине одиннадцатого вечера, Конюхов принес и положил в багажник большую сумку.
– То есть ровно за сутки до того, как переставили машину, – задумчиво проронила Ульяна.
В разговор вмешался Богданов:
– Если Конюхов оставил сумку в багажнике, а теперь ее нет, значит, забрал тот, кто переставлял машину.
– Логично, – заметил Дюков.
– Также мне удалось выяснить, когда стерли запись, – продолжил Косолапов.
– Ну, говори, – поторопила Ульяна.
– Через тридцать минут после того, как переставили машину.
Степан Дюков придвинул к себе ноутбук:
– Сейчас посмотрим… Той ночью в смене у мониторов дежурили двое, в том числе Инютин. Но он уволился.
– Проверим обоих, но упор сделаем на Инютина, – распорядился Богданов.
– Для начала надо его найти. Он нездешний, – мрачно заметил Дюков и махнул рукой Косолапову, дескать, свободен.
Дождавшись ухода айтишника, Богданов позвонил в управление.
– Гаврилов… Опять ты что-то жуешь? Послушай, сейчас я скину тебе паспорт еще одного гражданина. Этого надо не только пробить, но и разыскать. Фамилия – Инютин. Из-под земли мне его достань. Трубку не клади…
Степан, не вставая с кресла, откатился к стеллажу, достал из папки копию паспорта Инютина и, вернувшись к столу, передал Богданову.
Тот сделал фото на телефон и тут же отправил Гаврилову.
– Получил? – Богданов одобрительно кивнул и тут же спросил: – Что там по Конюхову? Так… Так… Так… Это все? Тогда на связи.
Закончив разговор, он посмотрел на Ульяну и прокомментировал:
– Темная лошадка этот ваш Конюхов…
– Что-нибудь серьезное? – осведомилась она.
– В том-то и дело – ничего. Не привлекался, не замечен, не состоял. Простой работяга. Ни на одном предприятии больше года не задерживался. В советское время таких летунами называли.
– Родственники есть у него?
– Родители умерли. С женой развелся, но Гаврилов нашел ее во Владимире.
– Дозвонился?
– Она его лет двадцать не видела, но заявление об исчезновении написала.
– Ну хоть какое-то основание. – Ульяна посмотрела на Дюкова и спросила: – Про адрес регистрации рассказал?
Тот покачал головой.
– Нет еще. Не успел.
– Ну, так расскажи, – вмешался Богданов.
– Я
