Я тоже киллер - Мирон Алексеевич Марусич
Он не терпит насилия над своей личностью, не желает никому подчиняться. Любую преграду на пути норовит смести… Но слишком умён и хитёр для этого: предпочитает повернуть обстоятельства себе на пользу.
На телефоне не было установлено прослушивающее устройство, поэтому их разговор останется для нас тайной.
Сергей, заметно повеселевший в начале разговора, нахмурился, ответил «да» и повесил трубку. Застыв на секунду, он потёр лоб, схватил карандаш и, черкнув два слова на первом листе сорокового дела, в спешке побросал бумаги в сейф. Выскочив на улицу, он побежал к метро.
Нашли его только на следующее утро, случайно, в реке.
* * *
Сослуживцы скинулись, кто сколько мог, похоронили через три дня, как положено, выпили за упокой. Жену никто не утешал, видели в первый раз, да и Сергея-то почти не знали. Одно слово – новичок.
– Иваныч, принимай дела, твой подчинённый, – сказали на очередной планёрке, и старый, умудрённый опытом капитан, чертыхаясь и ежесекундно матерясь, полез в сейф.
Лениво перебрасывая папки, он наткнулся на дело номер сорок, внимание привлекла надпись, сделанная явно наспех карандашом. Киллер и название банка в кавычках.
Иван Иванович Устюгин считался среди своих хорошим следаком, но начальство его почему-то не жаловало. Предпенсионный возраст, капитан, многие сверстники уже в подполковниках ходят. Судьба ли виновата или облизывать начальство не умеет, кто знает.
Иваныч задумался. Дело Сергей получил вечером, почему-то как бытовое убийство, и сразу запер в сейф, так как должен был до часу ночи дежурить в засаде. Утром его видели всего десять минут, потом пропал.
Вопрос: когда он успел сделать надпись и связано ли это с его убийством? Иван Иванович мог поручиться своей головой – ответ «да». Нужны доказательства и подход.
Дело дрянь. Иваныч подумал, а надо ли ему рыть себе могилу, и решил, что надо, хотя бы ради таких, как Сергей. За всех тех, кто не щадя своей жизни честно защищает Родину.
Можно долго спорить о том, любит ли Родина своих сыновей, скорей всего да, но это просто эфемерное слово, звук, хотя и с глубоким душевным смыслом.
А вот государство явно никого, кроме себя и близко кормящихся чиновников, не любит. Впрочем, как знать, возможно, и любит, но какой-то своей извращённой любовью, как овец, с которых можно стричь шерсть. Иногда оно даже заботится о своих чадах, бросая им подачку к зарплате или пенсии и тут же повышая цены.
Жизнь ползёт своим чередом, и Иваныч знает, что судьбу на кривой кобыле не объехать. Решение принято, пора в банк.
Глава 3
Сегодня Гвоздь был доволен: ещё бы, его заметили и дали самостоятельное задание. Он со смятой цветной фотографией, Жиро и Таз прочёсывали поезд, бесцеремонно распахивая купе и цыкая на возмущавшихся иногда пассажиров.
«Гвоздь» в переводе с фени означает острый металлический предмет, куда-либо забиваемый. Кличка «Гвоздь» подразумевает, что её хозяин обладает всеми полезными качествами данного предмета. У Гвоздя несгибаемая воля, и его лучше не трогать – можно пораниться. Одним словом, Гвоздь – он и в Африке Гвоздь.
Утро, резко распахивается дверь, в открывшемся проёме – две пары розовых девичьих сосков.
– Ира! Ты не закрыла дверь!
– Здравствуйте, девочки!
– Мальчики, как Вам не стыдно, выйдите.
– Гы-ы-ы, стыдно, когда видно!
Дверь купе захлопнулась, впустив Гвоздя, Жиро и Таз. Раздался металлический скрежет закрываемой щеколды.
– Здравствуйте, девочки! – скорчив зверскую, глумливую рожу, повторил Таз.
– Выйдите вон! – донеслось в ответ.
– Гвоздь, а давай их трахнем, смотри, какие гладенькие.
– Точно, Гвоздь, давай быстренько, никто и не узнает.
Гвоздь окинул покрасневших девчонок, замерших в испуге, оценивающим взглядом девятнадцатилетнего, бывалого пацана, и подумал: хороши чертовки.
– Нет, – рассудительно ответил он, – некогда, да и на зоне, если поймают, за такую статью опетушить могут.
– Ну чё ты, Гвоздь, давай.
– Нет, пошли, ещё пять вагонов.
Зона, три года на малолетке, потом взросляк, полгода как откинулся, Гвоздь чувствовал себя уверенно. Ему повезло, он выжил на малолетке и не стал калекой, попав во взрослую зону, не был опущен по неопытности, ходил под авторитетом. Ещё и сейчас по ночам, вспоминая малолетку, он вздрагивал и покрывался холодным потом.
Три года его били, жестоко унижали, он бил в ответ, показывая характер, издеваться перестали, но драки не прекратились. Пять раз в карцере, два – в тюремной больничке.
На взрослой зоне ему повезло, попался земляк, авторитетный вор, который взялся его опекать. Учил жить по понятиям, сетовал на нынешнюю молодёжь, беспредел, отход от старых воровских законов.
Гвоздь отмотал свой срок от звонка до звонка без поблажек. Неплохой в прошлом мальчишка отпраздновал своё четырнадцатилетие и, провожая девчонку, столкнулся с компанией таких же подвыпивших подростков.
Слово за слово, в ответ на хамство взыграла кровь, как достал нож-бабочку – не помнит, потом суд, строгий прокурор и срок. Вот так легко жизнь ломает судьбу, а судьба – жизнь.
Другое дело Жиро и Таз, на зоне не были, так, из молодых, дурная поросль. Пробовали воровать, занимались гоп-стопом, но только пару раз, на третий им не повезло, избил прохожий, которого они собирались ограбить. Мотались туда-сюда, пока не прибились к бригаде, где работал Гвоздь.
«Жиро» – кличка, пожалуй, презрительная, не приносящая её владельцу радости и верно отражающая его габариты и наклонности.
«Таз», должно быть, медный, тоже не фонтан, но куда приличнее, чем «Жиро», если не считать того, что все дела, затеваемые владельцем этого прозвища, им же и накрывались. Обидно, да?!
Обход вагонов продолжался, неумолимо сближая Анатолия с его преследователями.
* * *
Лена, Елена Прекрасная, Леночка, он пробовал её имя на вкус, старался ощутить его радостный цвет и слушал голос просыпающейся совести. Имел ли он право так поступить, шагая по краю пропасти, втягивать в смертельный круг милую девчушку?
Девушка, по-прежнему улыбаясь, открыла глаза, увидела смотрящего на неё Анатолия и потянулась к его губам. Пряно-сладкий поцелуй не принёс Анатолию радости, пока ещё маленький, но уже чёрный котёнок пробовал свои острые коготки на его сердце. Изболевшаяся душа ныла от предчувствия.
Окончательно приняв решение, Анатолий побросал вещи в сумку, схватил Елену за руку и выглянул из купе. Никого, но котёнок явно подрос и отрастил когти. Тревожно ныло сердце, предвещая беду.
Мерно стучащие вагоны успокаивали, – всё хорошо, так-так, – говорили они на стыках рельсов. За прошедшие несколько секунд котёнок нашёл себе товарища, милую кошечку с такими же
