Девочка у моста - Арнальдур Индридасон
В темном коридоре цокольного этажа располагались кладовки жителей дома, а также две комнаты на съем.
Конрауд постучался в одну из них и прислушался, но не уловил ни звука. Подергав за ручку, он убедился, что дверь заперта. Проделав те же действия с соседней дверью, он обнаружил, что она открыта. Зловонное помещение, в котором оказался Конрауд, скорее напоминало свалку, и едва переступив порог, он понял, что опоздал.
У стены располагалась загаженная раскладушка, а пол был завален объедками и другим мусором. Посреди всего этого «великолепия» лежала девушка в джинсах и футболке. На вид ей было не больше двадцати лет. Из сгиба локтя у нее торчал шприц. Присев рядом с девушкой, Конрауд попытался нащупать ее пульс, но смог лишь констатировать, что она мертва. Он предположил, что смерть наступила уже некоторое время назад. Девушка лежала на боку с закрытыми глазами, и вид у нее был умиротворенный, будто она спала.
Чертыхнувшись, Конрауд поднялся на ноги, достал из кармана фотографию и только взглянул на нее, как сомнения рассеялись: на полу лежала та самая девушка, за судьбу которой опасались пожилые супруги. Тишину разорвал его мобильник. На экране высветилось имя Эйглоу, и Конрауд сразу узнал ее голос, хотя они уже давно не разговаривали.
– Нам нужно встретиться, – сказала Эйглоу.
– Что-то случилось?
– Нам необходимо поговорить.
– Да, но я немного зан…
– Лучше вечером, Конрауд. Сможешь приехать ко мне?
– Хорошо, – согласился он. – Но я, вероятно, припозднюсь.
– Ничего, буду тебя ждать.
Попрощавшись с ней, Конрауд отыскал в контактах номер Марты, которая ответила после нескольких гудков.
– Слушаю, – послышался в трубке ее грубоватый голос.
– Тебе придется немедленно приехать в Брейдхольт, – сказал Конрауд. – И захвати с собой криминалистов.
5
Спустя полчаса все окружающее пространство кишмя кишело полицейскими. Специалисты криминалистического подразделения перегородили вход в здание, а также лестницу, ведущую в полуподвал, чтобы ограничить доступ в коридор и в комнату, где лежал труп. Туда никого не пустили, кроме врача, который зафиксировал смерть девушки. Марта вместе с другими следователями в нетерпении ожидала, когда криминалисты закончат работу. Между тем к дому подъехала машина «Скорой помощи», которая должна была отвезти тело в морг Национальной клиники. Все указывало на то, что девушка скончалась от передозировки наркотиков, – судмедэксперты исключали любую другую возможность.
Конрауд рассказал Марте, что в тот день встречался с пожилыми родственниками потерпевшей, которые беспокоились о своей внучке по причине ее зависимости и соучастия в контрабанде наркотиков. Он также пояснил коллеге, что по личным мотивам супруги предпочли не обращаться в полицию и, вероятно, надеялись, что им удастся вразумить девушку.
Однако в результате она сбежала из дома. Конрауд добавил, что раздобыл адрес Ласси в отделе по контролю за оборотом наркотиков и решил на обратном пути заехать к нему домой, где и обнаружил потерпевшую.
– Значит, вы дружили домами? – переспросила Марта, когда они стояли на лестничной площадке, наблюдая за действиями криминалистов. Многие жильцы как раз возвращались с работы, неся в руках переполненные пакеты с логотипом ближайшего супермаркета и ведя за собой детей, которые так же, как и их родители, замедляли шаг и с открытым от удивления ртом глядели на все происходящее, несмотря на призывы не создавать помех работе полиции. Сотрудники отдела расследований уже приступили к поквартирному обходу, расспрашивая соседей о тех, кто снимал жилье в полуподвале. Хозяйка расположенных там комнат проживала на втором этаже, но в данный момент ее, судя по всему, дома не было.
– Да, бабушка погибшей была подругой Эртны, – кивнул Конрауд. – Я с этими людьми почти не общался – здравствуйте, до свидания и не более того.
– Может, с ними поговорить тебе? Сообщить им, что произошло.
– Нет, – задумчиво проговорил Конрауд. – Думаю, вам лучше сделать это самим. Официально, так сказать.
– Удовольствие, конечно, ниже среднего.
– Им не привыкать.
– Ты о чем?
– У них много лет назад погибла в автоаварии дочь, – объяснил Конрауд. – Мать этой девушки. Так что нужно быть с ними поделикатнее.
– Боже правый, – только и выдохнула Марта.
Конрауд подробно рассказал одной из сотрудниц полиции, имени которой не знал, о том, какое отношение к этой истории имеет он, и как получилось, что он оказался в комнате, где обнаружил погибшую. Записывая его показания, женщина тщательно выверяла каждое слово, так что Конрауду пришлось проявить немалое терпение. Он уже жалел, что ввязался в семейные передряги чужих людей, и хотел как можно скорее уехать восвояси, предоставив разбираться с этим делом полиции. Он безмерно сочувствовал пожилым супругам, но не считал себя человеком, способным помочь им справиться с горем.
Распрощавшись наконец с Мартой, он уже отъезжал от места происшествия, когда вспомнил о звонке Эйглоу. Судя по голосу, она была чем-то весьма расстроена, что было для нее нетипично. Знакомы они с Эйглоу были не очень давно – с тех пор, как Конрауд вновь начал задаваться вопросами о трагической кончине своего отца, – и встречались всего несколько раз, чтобы обменяться мнениями на этот счет. Дело в том, что их отцы приятельствовали еще с военных лет и совместно устраивали довольно-таки сомнительные спиритические сеансы, пока их в конце концов не разоблачили.
Энгильберт, отец Эйглоу, воспринял это очень остро, разорвал все связи с отцом Конрауда и с тех пор они так ни разу и не общались. Проходили годы. Через несколько месяцев после того, как зарезали отца Конрауда, Энгильберт упал в море, и его тело обнаружили в грузовом порту Сюндахёбн. Выяснить, шла ли речь о несчастном случае или он расстался с жизнью по доброй воле, так и не удалось. Тогда Конрауд связался с Эйглоу. От отца у него остался лишь небольшой архив бумаг, но у него возникло подозрение, что они с Энгильбертом принялись за старое и стали устраивать спиритические сеансы, как когда-то во время войны. Эйглоу, однако, это предположение решительно отвергала.
К себе домой она Конрауда никогда раньше не приглашала, и они общались по телефону либо встречались в кафе – в основном по его инициативе. Поначалу Эйглоу не соглашалась ни на какие встречи, поскольку беседовать о своем отце ей не хотелось, а к отцу Конрауда она испытывала явную неприязнь, считая его виноватым в злоключениях Энгильберта и в постигшей его печальной судьбе. Однако
