Смерть там еще не побывала - Рекс Тодхантер Стаут
Ничто во внешнем виде здания не говорило о сущем паноптикуме, который обитал внутри его. Передо мной был совершенно заурядный четырехэтажный кирпичный дом, сродни тем, что когда-то были особняками, принадлежавшими одной семье. Потом, примерно в те времена, когда я появился на свет, такие здания были переделаны в многоквартирные дома, а в бывшем вестибюле теперь красовались почтовые ящики и кнопки звонков. На табличке под одним из звонков значилось: «Перл О. Чак», а чуть ниже буквами поменьше было выбито: «Амори». Я нажал на кнопку, дождался щелчка замка, открыл дверь и пошел по холлу. Неожиданно где-то в его конце распахнулась одна из дверей, и на пороге возникла старуха. Если не считать шевелюры и кожи, весу в ней было никак не больше двадцати фунтов. Спутанные пряди седых волос напоминали кружево, служившее обрамлением пронзительных черных глаз, которые, казалось, способны были видеть насквозь. Мне даже в голову не пришло усомниться в слабости ее зрения. Я направился прямо к старухе, которая, не успел я толком приблизиться, прогавкала:
– Чего надо?
– Мне бы хотелось повидаться… – начал я, выдавив из себя улыбку.
Договорить мне не дали.
– Это она тебя подослала! Она, знаю! И не отнекивайся! Я всегда ее подозревала. Она любит иногда так фокусничать. Выходит и звонит в звонок. Думает, я не соображу, что это она. Хочет сказать, что думает, мол, это я убила ее мать. Я-то знаю, чего ей надо! Если она мне это скажет хотя бы раз, хотя бы один-единственный раз, я ее в тюрьму посажу! Так ей и передай! Давай иди наверх и передай! Живо!
Старуха подалась назад, собираясь закрыть дверь, но я уже поставил ногу на порог:
– Одну секундочку, сударыня. Я непременно схожу наверх и передам ей все, что вы попросите. Только скажите, о ком именно вы говорите? О мисс Амори? Энн Амори?
– Энн? Ты о моей внучке? – В меня впились черные глаза, смотревшие сквозь белое кружево седых волос. – Ясное дело, я говорю не о ней. Нечего из меня дуру делать…
– Ну что вы, миссис Чак, поверьте, вы меня неправильно поняли. Я хочу повидаться с вашей внучкой, только и всего. Мне бы хотелось поговорить с Энн. Позвольте узнать, она…
– Врешь ты все! – отрезала старуха и захлопнула дверь.
Я бы вполне мог этому воспрепятствовать, не убрав с порога ногу, однако решил, что в данных обстоятельствах подобная линия поведения будет не совсем верной. Кроме того, откуда-то с верхних этажей донесся шум. Сразу же после того, как старуха хлопнула дверью, я услышал звук шагов. Кто-то спускался вниз по ступенькам. В тот самый момент, когда я подошел к лестнице, на одной из последних ступенек уже стоял молодой человек. Судя по его виду, он собирался что-то сказать, но при взгляде на мою форму с удивлением выдал:
– Ух ты, пехота?! А я-то ожидал… – Он замолчал и принялся меня разглядывать.
Одет парень был небрежно, и будь освещение поярче, вполне могло выясниться, что его наряд нуждается в стирке, однако во всем остальном он выглядел так, что довольно органично смотрелся бы на фотографии футбольной команды.
– Я сейчас в увольнении, – пояснил я. – А кого вы ожидали увидеть? Матроса?
– Просто-напросто я не ожидал увидеть пехотного офицера, – рассмеялся он. – Где угодно, но только не здесь. Я услышал, как вы спрашиваете о мисс Амори, и очень удивился. Я и не подозревал, что среди ее знакомых есть хоть один пехотный офицер.
– А вы с ней знакомы?
– Конечно знаком. Я же здесь живу. Двумя пролетами выше. Меня зовут Леон Фьюри. – Он протянул мне руку.
– А меня – Арчи Гудвин. – (Мы пожали руки.) – Вы, случайно, не в курсе – мисс Амори дома?
– Она наверху, на крыше. – Леон повел меня по лестнице вверх. – А вы, часом, не тот самый Арчи Гудвин, который работает у Ниро Вулфа?
– Работал когда-то, до армии. А что мисс Амори делает на…
– Кто там, Леон? Веди его сюда, – донесся голос откуда-то сверху.
Голос был с хрипотцой, из той когорты голосов, которые слышишь и никак не можешь понять: мужчина это говорит или женщина. Молодой человек резко поднял подбородок, чтобы кинуть взгляд вверх, после чего повернулся ко мне и улыбнулся. Вполне вероятно, он считал эту улыбку располагающей или даже чарующей. Девять из десяти посетительниц женского клуба непременно отдали бы за него голос. Подавшись ко мне, Леон тихо проговорил:
– Надеюсь, вы в курсе, что находитесь в дурдоме? Мой вам совет: бегите отсюда. Я передам мисс Амори…
– Леон, – снова раздался сверху голос, – веди его сюда!
– Мне бы хотелось повидать мисс Амори прямо сейчас, – отозвался я и собрался было обойти Леона, но он с мужским шармом пожал плечами и начал подниматься по лестнице. Я последовал за ним.
В холле, одним лестничным пролетом выше, мы увидели обладательницу голоса, стоявшую у открытой двери. Она была одета в коричневое шерстяное платье, судя по виду, еще помнившее инаугурацию Уильяма Маккинли[2], так что вопрос о том, мужчина передо мной или женщина, был решен. При этом, несмотря на платье, свидетельствовавшее о том, что передо мной представительница слабого пола, дама была столь крепко сбита, что вполне могла играть с Леоном в одной футбольной команде. Кроме того, выправкой она куда больше походила на солдата, нежели я.
– Это еще что? – сурово спросила она, когда мы приблизились к ней. – Я вас не знаю. Зайдите.
Леон заговорил с дамой, называя ее «мисс Лидс». Он сообщил ей, что меня зовут Арчи Гудвин, что я бывший помощник Ниро Вулфа, а теперь служу в чине майора в армии США. Услышала ли она все это, я не знаю: повернувшись к нам спиной, она шла по квартире, ни на мгновение не усомнившись в том, что мы неотступно следуем за ней. Так оно на самом деле и было. Мы оказались в большой комнате, загроможденной мебелью, по всей вероятности помнившей
