Безмолвный пациент Клинической Больницы - Наталина Белова
Теперь Бренд для меня — всё и даже больше чем «всё». С первого дня нашей первой встречи и наши отношения продолжаются по сей день. Чтобы он ни сделал, чтобы ни произошло, я буду любить его до конца дней которые отчитаны временем. Как бы он меня ни расстроил, в каком бы грязном или непонятном виде ни предстал передо — мной, как бы эгоистично или бездумно ни поступил, я всё равно буду его любить. Я принимаю Бренду таким, какой он есть на самом деле пусть он даже и не ангел, зато он честный романтичный и всегда умеет поддержать, и не оставит в беде когда мне понадобится его помощь. До тех пор, пока смерть не разлучит нас.
Глава 3
22 июня.
Сегодня 22 июня Бренд пришёл в мою мастерскую для позирования картины.
— Элисон только давай договоримся сразу: целыми днями в душном помещении я у тебя сидеть не смогу, — предупредил Бренд. Сколько сеансов понадобится, чтобы создать картину с моим портретом?
— Ну уж точно не один. Нужно закончить всё как полагается.
— Что ищешь предлог чтобы побольше проводить времени вместе? Тогда я тебе предлагаю перейти сразу к самому важному процессу дела, то есть заглянуть в нашу спальню, — подшучивал надо — мной Бренд.
— Может быть, позже. — Я хихикнула. — Я соглашусь на твоё манящее предложение, если ты будешь вести себя хорошо и перестанешь ерзать на стуле.
Я расположила мужа напротив вентилятора. Пряди волос надо — лбом Бренда слегка развивались от прохладного ветерка.
— Ну и как мне лучше встать моя госпожа? — спросил он, принимая утреннюю героическую позу.
— Можешь просто стоять, как тебе удобно. Не нужно никого сегодня изображать.
— Вероятнее, всего мне последовало бы изобразить на лице мучения?
— Я не думаю, что на лике Христа отражались мучения. Я вижу его совсем другим. Не нужно никаких гримас. Просто стой там и прошу тебя не шевелится.
— Как скажешь, моя начальница.
Бренд вытерпел пятнадцать минут. А затем мне пожаловался, что устал.
— Тогда садись, на стул — предложила я. — Но не разговаривай. Я сейчас прорабатываю твоё лицо.
Бренд послушно сел на стул и ни на одну минуту, ни раскрывал рта, пока я создавала эскиз. С каким удовольствием я рисовала лицо Бренда это зрелище должен увидеть каждый! У него очень красивые черты: сильная челюсть, высокие скулы, и аристократический нос. Сидя на стуле в моей мастерской с выставленным освещением, он напоминал мне греческую статую. Изваяние одного из легендарных героев.
И всё же как бы я не старалась работа у меня не ладилась. Я не могла понять, в чём дело, — возможно, не стоило бы мне так усердствовать. Никак не получалось верно передать ни разрез глаз, ни их оттенок. Первое, что я заметила, глядя в глаза, Бренду — это их сияющий блеск; словно в самой радужке таился крохотный мерцающий бриллиант. Но почему-то я никак не могла поймать этот сияющий блеск сейчас. Наверное, у не хватает художественного мастерства, а может, во взгляде Брэнду есть нечто особенное, что невозможно вот так вот просто «запечатать» в картину. Как я ни билась, глазами Брэнду по-прежнему ставились пустыми, бездонными и безжизненными. Я начинала злиться.
— Чёрт возьми! У меня ни черта не получается, — раздражённо пробормотала я.
— Может тогда сделаем небольшой перерыв?
— Видимо, так мы и поступим.
— Предлагаю заняться сексом!
— Я только «за»! — ответила я со смешком.
Бренд подскочил, порывисто обнял меня и прижался губами к моему рту. Мы занялись любовью прямо там, в моей мастерской на полу. И всё же я ни на секунду не могла отвлечься от его мёртвых глаз на неоконченном портрете. Эти глаза преследовали меня, испепеляли. Пришлось отвернуть мольберт в другую сторону, но я всё равно ощущала на себе его пристальный взгляд… Словно, он был моим магнитом.
Глава 4
После встречи с Элисон я отправился к профессору с подготовленным отчётом. Хиос оказался у себя в кабинете: рассортировывал нотные листы с партитурами.
— Ну и как прошла беседа? — не поднимая головы, подал голос профессор.
— Честно говоря, мы ни о чём не беседовали, — признался ему я.
Хиос перестал рыться в нотах и непонимающе уставился на меня.
— Перед тем как приступить к работе с Элисон, необходимо для начала вернуть ей её способности мыслить и чувствовать, — помедлив, произнёс я.
— Да согласен. Тогда в чём же дело?
— Невозможно добиться устойчивого контакта с человеком, который находится под воздействием тяжёлой седации. Элисон словно находилась глубоко под водой.
— Я бы так не сказал, — нахмурился профессор. — Я не скажу точно, на какой она находится дозировке…
— Я уточнял у Юрцева. Восемнадцать миллиграмм «Цицерона». Это же лошадиная доза!
— Да, доза немалая… — Хиос приподнял бровь. — Это и в самом деле было немало. Думаю можно уменьшить дозировку. Костен возглавляет новую команду, которая занимается Элисон. Вам стоило бы поговорить с ним об этом.
— Пологаю, было намного лучше, если бы распоряжение дали вы.
— Вы ведь знакомы с Кастином ещё по далёким временам, верно?
— Очень давно.
Хиос задумался. Затем взял из хрустальной вазочки на письменном столе один крепкий орешек в сахаре и жестом предложил угоститься мне им. Я отрицательно мотнул головой. Пристально глядя на меня, профессор закинул орешек в рот и с хрустом его разгрыз.
— Скажите-ка, Бренд всё ли гладко между вами с Кастином? — наконец произнёс профессор.
— Хм странный вопрос. Что навело вас на эту мысль?
— Я ощущаю между вами некоторую враждебность.
— Только эта вражда идёт не с моей стороны.
— А что с его?
— Тут лучше вам спросить у Костина. У меня с ним никаких серьёзных проблем нет.
— Х ммм… Возможно, мне кажется, но я определённо улавливаю между вами напряжение. Тут
