Сердце ангела - Любовь Белякова
– Стой!
Какое «стой»! Препятствие из куста крыжовника было преодолено за мгновение. А после него – поле, вот где простор! Оля перелетела препятствие, словно спортсмен сдающий норматив по прыжкам в длину. Мягкий «бух» перепугал ее еще больше. Она вдруг погрузилась в воду с головой. Вынырнув из болотной жижи, девушка часто заморгала. Вся ее сущность съежилась от чувства омерзения.
– Кря, кря! – подтрунивала над ней болотная утка.
– Кря! – сквозь зубы произнесла девушка, смотря, не моргая, перед собой.
Мужчина осторожно перебрался через крыжовник. Рядом с ним появился Борис Захарович.
– Ты что, дочка, малину, что ли, воровала? – спросил дед дребезжащим голосом.
– Ничего я не воровала! – произнесла Оля, вытерев рот от красного сока. На ее ворчание демон вдруг громко гомерически заржал. Ну, иначе эти демоны видно не могут. Оля представила, как противное исчадие ада выпускает крылья, а она дает ему пинка под зад для скорости. Злодей смеяться вдруг резко перестал.
– Ну у тебя и фантазия, однако! – сказал он, строго посмотрев на нее.
Дед протянул Оле руку. В ее голове вдруг предстала та козочка и топор «доброго» человека. Девушка со злостью посмотрела в выцветшие серые глаза. Демон тем временем помогать ей не собирался, видимо боялся испачкать свою белоснежную футболку.
– Помоги мне! – обратилась она к нему.
– А «пожалуйста»? – все еще веселясь, сказал демон.
– «Пожалуйста»? Иди к черту, вот тебе мое «пожалуйста»! Сойдет?
Оля смотрела на добродушную белозубую улыбку, бесилась, а демон от этого еще больше веселел.
– Ты кто такая?
– Я – Оля! Приехала с братом. Он по делам, а я так, отдыхать.
– Точно не врешь? – вдруг спросил демон.
Оленька схватилась за прибрежную траву.
–Точно!
Демон поморщился, видно было, что не верит.
Оля ждала. Она знала, как зовут одного, а вот второго в досье не было.
– Александр! Я – местный! – представился демон, страдальчески вздохнув.
Тут перед Олей сразу всплыло досье на блондинку! Он это был! Она руку давала на отсечение, что Юра имел в виду именно этого человека. Высокий, крепкий, с яркой внешностью – такие в городе не так выделяются, как на селе. Яркой блондинке он подходил идеально.
"Вопрос в том, почему Юра не включил его в досье? Или включил, но оно пропало! Местный он? Лжет!» – размышляла Оля.
– Я в отличие от некоторых никогда не лгу! – вдруг ляпнул демон, сощурившись.
Все было просто, ее выдернули из тины, подтянули вверх на вытянутых руках и поставили на дорожку между крыжовником и болотом. Одежда была испорчена. На футболке и шортах красовались зеленые подтеки, кое-где к ткани прилипла болотная трава. В ботинках хлюпало. Даже в этом хаосе хотелось навести порядок. Оля начала снимать травинки с футболки.
– Тебе бы переодеться надо! – подсказал Александр.
Оля не стала спорить с ним. Не поднимая взора и не отрываясь от выщипывания болотного мусора, она пошла по тропе к вышке.
– Идите вдоль крыжовника, тропа выведет вас к дорожке! – выкрикнул свое напутствие дед.
Оля дошла до здания станции по тропе, потом повернула к дому и уже спокойно, не путаясь в траве, по дороге дошла до своего подъезда.
На лавочке возле дома в тени сидела высокая девушка. Ее спина была чуть сгорблена. Как и многим высоким людям, желающим быть ниже, ей нравилось сидеть на чем-то высоком и болтать ногами в воздухе. Насколько Оля помнила, юное создание звали Лена. Она жила с родителями и братом в двадцать второй квартире.
– Здрасти! – сказала без интереса девочка.
– Здравствуй! – ответила Оля, нырнув в подъезд.
Открыв дверь, девушка громко крикнула:
– Глеб?
Ей не ответили. Сбросив мокрую обувь у входа, Оля на носочках прошла в ванную. Слава богу, что хоть одно полотенце было на месте. Глеб вечно прихватывал полотенца с собой после душа. И разыскивать их сейчас, а потом убирать грязь с пола никак не хотелось.
Оля быстро сбросила грязную одежду, ушла под душ. Она с усилием терла тело мочалкой, однако из-за жесткой воды шампунь вымывался моментально, не успевая захватывать грязь и делая кожу стянутой. Ощущения чистоты не было. Это окончательно испортило настроение.
Через полчаса закутавшись в полотенце, Оля вышла из ванной и замерла. Из окна кухни слышался разговор Александра и девочки.
«Интересненько!» – подумала Оля. Прикусив нижнюю губку, девушка присела и осторожно поползла к батарее.
– Не получилось! Химию провалила!
– С чем не справилась?
– С задачами, – девочка сделала паузу. – Хотя брат говорит, что я просто тупая и предлагает устроиться посудомойкой в кафе.
– Ты не готова сдаться?
– Нет, хочу пробиться на вечерний курс, но, похоже, и тут шансов нет!
– Значит, все плохо?
– Да, я как будто осталась одна, и все время думаю об этом. Вот отец, он – преподаватель. И мама – она интеллигентная, воспитанная, образованная. Брат не глупый, учится в университете.
– По-видимому, что-то не складывается?
– Да! Это началось давно! – девочка понурилась. – Отец начал пить, брата швырял, обижал понапрасну. Мама всегда очень жалела своего ребенка, но за отца почему-то все равно держалась. Они переехали сюда, тут работу давали, жилье. Потом появилась я! – совсем грустно закончила Леночка.
Прошло минут пять, прежде чем она продолжила:
– Вы знаете, мне кажется, что мама не хотела, чтобы я появлялась на этот свет. Вероятно, тогда у нее была бы возможность уйти от отца, она не боялась бы тянуть одного ребенка, но двух…
Опять пауза. Александр не спешил прервать сбивчивый рассказ девочки.
– Нам, действительно, с отцом непросто. Он пьет по-черному после работы. От него неприятно пахнет, он ходит из угла в угол, привязан к маме словно ребенок. Мама слушает его белиберду, наши детские разговоры, а на самом деле все это ей неинтересно. Ей тяжело тащить одной нас всех. На отца она смотрит как на свой рок, на брата как на любимого несчастного сына, на меня как на ошибку. Мама очень часто говорит мне, что я высокая, некрасивая, толстая. Даже ее взгляд, часто оценивающий, мне очень неприятен. Я не хочу, чтобы она так смотрела на меня!
– Тебе тяжело с этим всем справляться?
– Да, особенно сейчас, когда я как будто соответствую их представлениям.
– Знаешь, давай поставим эксперимент! Ты же любишь эксперименты?
Девочка оживилась.
– Да! Какой?
– Ты тесно связываешь свою личность с семьей. Но я попрошу посмотреть на все это по-другому. Представь, что вокруг тебя полный эмоциональный вакуум. Нет тех людей, которые говорили бы о тебе плохо или
