Опасный цветок - Марина Серова
– Вероника? – уточнила я.
Ковалькова кивнула:
– Рыдала там как ненормальная. Ну явно напоказ, как в театре. Мне ведь тоже пришлось там быть, я организацию похорон взяла на себя. У Сергея других родственников не было, только Камилла, ну и я, сестра жены. Ну и друзья Сергея пришли какие-то, с работы, наверное. На меня косо посматривали, но вели себя тихо. В общем, похороны прошли гладко, а вот поминки на девять дней – это что-то…
– А что случилось на поминках?
Ковалькова ответила не сразу, видимо, испытывая неловкость.
– Понимаете, я решила, что раз я полностью взяла на себя хлопоты и расходы о похоронах, то на этом моя миссия окончена, – Елизавета посмотрела на меня с некоторым вызовом, но в то же время в ее взгляде читалось смущение. – Поминки устроила Вероника, а Камилла решила туда прийти, хотя я ее и отговаривала. И, как оказалось, правильно делала. Я тоже пошла с ней в то злосчастное кафе на всякий случай. Так вот, едва мы пришли, как это самая Вероника бросилась нам навстречу как разъяренная курица. Причем накинулась она именно на Камиллу, меня не трогала. Наверное, признавала мое право скорбеть, я ведь все расходы на погребение и прочее оплатила. За деньги ко мне проявили лояльность!
Елизавета зло рассмеялась:
– А на Камиллу она просто орала, обзывала ее последними словами, обвиняя в смерти Сергея. Ее послушать, так это Камилла его и убила. А ничего, что он ее изнасиловал, а перед этим измывался над ней столько времени?! Да эта Вероника радоваться должна, что случай избавил ее от такого муженька. Такие, как он, не меняются, уж вы мне поверьте.
– Если Сергей давно издевался над Камиллой, почему она раньше не обратилась в полицию? – поинтересовалась я. Женщина пожала плечами:
– Любила, наверное. Вот и терпела, надеялась, что все наладится.
Ковалькова тщательно размешала ложечкой кофе, который ей только что принесли, и, отпив глоток, задумчиво замолчала.
– Елизавета Валерьевна, – спросила я после недолгого молчания, – я понимаю, что вам очень тяжело об этом говорить, но все же… Как именно погибла ваша сестра? Ведь есть же какие-то детали, которые навели вас на мысль, что Камиллу убили?
– Да, есть, – в голосе Елизаветы звучала решимость. – Камиллу нашли возле дома, под окнами ее квартиры. А в руке она сжимала ромашку, вы понимаете?!
– Ромашку? – удивленно переспросила я, не понимая, каким образом цветок в руке погибшей девушки может указывать на то, что она стала жертвой убийства.
Елизавета несколько раз энергично кивнула, пристально глядя мне в глаза:
– Да! Следствие пришло к выводу, что Камилла сидела на подоконнике, держа в руках цветок, задумалась и потеряла равновесие. Вот такая роковая случайность! – Ковалькова презрительно фыркнула: – К тому же перед смертью Камилла выкурила сигарету, опрокинутая пепельница валялась возле подоконника.
Я представила себе эту картину и пришла к выводу, что версия следствия выглядит логично. Велика вероятность, что именно так все и произошло, а Елизавета Ковалькова попросту себя накручивает. И все же я решила уточнить:
– А что именно заставляет вас думать, что это не так?
– Да Камилла всегда терпеть не могла ромашки и никогда бы не стала вертеть в пальцах этот дурацкий цветок, как это пытались представить следователи!
– Терпеть не могла именно ромашки? – я не смогла удержаться от удивленного возгласа.
– Представьте, да! Именно ромашки! – раздраженно подтвердила Ковалькова. – Это все из-за ее имени. С какого-то там языка оно переводится как ромашка. Ее мама в детстве так называла, и Камилла закатывала из-за этого такие бурные истерики, так что мать пообещала никогда ее так не называть. Ну и потом тоже случалось… Страшно подумать, сколько вокруг нас образованных людей! И буквально каждый второй считал своим долгом сообщить Камилле, что означает ее имя! Ее это буквально доводило до белого каления. Хотя во всем остальном она была пофигисткой. Смешливой, добродушной, немного наивной. Ей и так от жизни досталось, за что было ее убивать?!
Ковалькова выхватила из сумочки салфетку и приложила к глазам, потом схватила чашку и залпом допила кофе.
– Но это еще не все, – многозначительно добавила она. – Когда я пришла в квартиру сестры, чтобы забрать документы Камиллы и подготовить все для похорон, то у нее в спальне на комоде увидела вазу с цветами. С теми самыми ромашками! И было их четыре штуки, представляете? Словно кто-то заранее знал, что Камилла умрет. И стояла эта ваза возле фотографии Камиллы, которую она держала у себя на комоде. Очень нравилась ей эта фотография, Камилла и вправду очень удачно на ней получилась. Красивее, чем в жизни.
Я внимательно выслушала эти странные подробности и была вынуждена признать, что все это выглядело как чья-то дурная шутка. Вот только эта шутка привела к смерти молодой женщины.
– Ну, теперь-то вы видите, что я права и Камиллу действительно убили? – взволнованно спросила Елизавета. Однако я предпочла не спешить с выводами. Прежде чем начать расследование, мне предстояло обговорить с потенциальной клиенткой весьма щекотливый момент, к чему я незамедлительно и приступила.
– Елизавета Валерьевна, вы ведь понимаете, что, несмотря на некоторые настораживающие моменты, очень многое все же говорит в пользу версии официального следствия – ваша сестра стала жертвой собственной беспечности. То есть несчастный случай – наиболее вероятная причина смерти Камиллы.
Елизавета Ковалькова оказалась сообразительной особой.
– Я в любом случае оплачу вашу работу, – заявила она, твердо глядя мне в глаза. – Даже если подтвердится, что это несчастный случай. Но я уверена, что Камиллу убили. Сколько я вам должна?
Я назвала сумму задатка, и Елизавета, осведомившись, привязана ли моя банковская карта к номеру телефона, деловито принялась производить манипуляции на своем смартфоне. Через несколько секунд на мой счет поступила указанная сумма, и я приступила к необходимым расспросам.
– Елизавета Валерьевна, расскажите о круге общения вашей сестры. Вы упомянули, что Камилла работала в парикмахерской?
Ковалькова кивнула:
– Да, это мужская парикмахерская «Ваш стиль». Там она и познакомилась с Сергеем. На свою беду…
– Камилла и после свадьбы продолжала там работать? – уточнила я. – Может, дружила с кем-нибудь из коллег?
