Раймонд Чэндлеp - Невадский газ
«Кэмел», милая, — сказал он хорошо поставленным низким голосом профессионального игрока.
Девушка шлепнула пачкой о прилавок, со звоном бросила пятнадцать центов в кассу и придвинула монетку сдачи к его локтю. Она чуть заметно улыбнулась, и взгляд ее сказал, что Де Рус ей нравится. Облокотясь на стойку, она наклонила голову так, чтобы он мог почувствовать запах духов от ее волос.
— Расскажи мне что-нибудь, — начал Де Рус.
— Что же? — осторожно спросила она.
— Ну например, узнай у дежурного, кто живет в номере 809.
Блондинка казалась разочарованной:
— Почему бы вам самому не спросить, мистер?
— Я слишком стеснителен.
— Это уж точно.
Она подошла к своему телефону и некоторое время что-то говорила в трубку. Потом с ленивой грацией вернулась.
— Некто Мэттик. Вам что-нибудь говорит это имя?
— Как-будто нет, — ответил Де Рус. — Премного благодарен. Как тебе этот прелестный отель?
— С чего вы взяли, что он прелестный?
Де Рус улыбнулся, легко дотронулся до шляпы и неторопливо пошел прочь.
Девушка провожала его грустным взглядом, а чтобы было удобней смотреть вслед, поставила на прилавок острые локти и подперла подбородок сложенными чашечкой ладонями.
Де Рус пересек вестибюль, поднялся на три ступеньки и вошел в лифт с открытой кабиной, который тут же мелко затрясся и тронулся.
— Восьмой, — бросил Де Рус лифтеру и, не вынимая рук из карманов, прислонился к стенке.
Восьмой этаж был последним. Де Рус прошел по длинному пропахшему дешевым виски коридору, в конце которого сразу за поворотом находился номер 809, постучал в темную деревянную дверь. Никто не ответил. Де Рус нагнулся, заглянул в замочную скважину, постучал еще раз.
Потом вытащил из кармана ключ с брелоком, открыл дверь и вошел.
Занавески на окнах в номере были плотно задернуты. В воздухе висел тяжелый запах виски. Под потолком сияла электрическая лампа. Обстановка комнаты состояла из широкой металлической кровати, комода темного дерева, пары кожаных кресел-качалок и грубо сработанного стола, на последнем стояла плоская бутылка виски без пробки — почти пустая. Де Рус понюхал горлышко, присел на стол и внимательно огляделся по сторонам.
Его взгляд медленно скользил по темному комоду, по металлической кровати, входной двери — и наконец остановился на другой двери, под которой сияла желтая полоска света. Он пересек комнату и распахнул ее.
На каменном полу ванной лицом вниз лежал человек. Кровь на полу казалась липкой и черной. Два мокрых маленьких отверстия на затылке лежащего обозначали место, откуда стекали по шее на пол темно-красные струйки. Кровь уже давно свернулась.
Стянув перчатку, Де Рус нагнулся и положил два пальца на шею человека в том месте, где должна пульсировать артерия. Покачал головой и снова натянул перчатку на руку.
Он вышел из ванной комнаты, прикрыл дверь и растворил одно из окон, перегнулся через подоконник, вдыхая свежий воздух и наблюдая, как косые редкие струи падают в черное ущелье между домами.
Некоторое время спустя от закрыл окно, выключил лампу в ванной, взял с комода табличку с надписью «Не беспокоить», потушил свет в номере и вышел.
Он повесил табличку на ручку двери снаружи, прошел по коридору к лифту и покинул отель «Метрополь».
VI
Фрэнсин Лей что-то тихо напевала себе под нос, проходя по длинному коридору «Чаттертона». Голос ее был неверен, и Фрэнсин сама толком не знала, что именно напевает. Левой рукой она придерживала сползающую с плеча зеленую бархатную накидку, а правой — прижимала к груди завернутую бутылку.
Она отперла дверь, толкнула ее и, внезапно нахмурившись, остановилась у порога, с минуту стояла неподвижно, что-то припоминая, вернее, стараясь припомнить, поскольку была здорово навеселе. Она оставила свет включенным, когда уходила, — вот что. А сейчас он выключен. Конечно, это могла сделать прислуга. Фрэнсин переступила порог и, раздвинув красные занавески, наощупь прошла в гостиную.
На красно-белом ковре пульсировали блики от каминного огня и багрово мерцали на каких-то сияющих черных предметах. И эти сияющие черные предметы были — ботинки.
И они были абсолютно неподвижны.
— О… о… — произнесла Фрэнсин Лей больным голосом, и рукой с длинными ухоженными ногтями с силой вцепилась в накидку.
Что-то щелкнуло, вспыхнула лампа у кресла. В кресле сидел Де Рус и смотрел на нее ледяным взглядом. Он был в плаще и шляпе. И взгляд его был непроницаем и отчужден.
— Все гуляешь, Фрэнси?
Она медленно присела на краешек полукруглого диванчика и поставила бутылку рядом.
— Напилась, — сообщила она, — Надо поесть, пожалуй. Потом снова напьюсь. — Она похлопала по бутылке.
— Думается мне, босса твоего дружка Дайла похитили.
Де Рус сказал это небрежно, как о чем-то совершенно его не интересующем.
Фрэнсин Лей медленно раскрыла рот, и лицо ее потеряло всю миловидность. Оно превратилась в бессмысленную маску со впалыми щеками, на которых яркими пятнами горели румяна. Рот ее был раскрыт так, словно она собиралась завизжать.
Спустя некоторое время она закрыла рот, и откуда-то издалека прозвучал ее голос:
— Есть смысл говорить, что я не понимаю, о чем идет речь?
Лицо Де Руса оставалось непроницаемым.
— Когда я вышел отсюда на улицу, меня внизу встречала парочка громил. Один из них прятался в моей машине. Конечно, они могли заметить меня где-нибудь еще и проследить…
— Так и было, — безжизненно произнесла она. — Именно так и было, Джонни.
Он чуть выдвинул длинный подбородок.
— Они запихнули меня в большой «линкольн». Отличная машина. С небьющимися стеклами и без дверных ручек внутри — закупорена наглухо. А на первом сиденье стоит баллон с газом «Невада», цианидом, и паренек за рулем может безболезненно для себя выпускать его в задний отсек машины. Они везли меня парковой дорогой Гриффит по направлению к «Египетскому клубу». Это в пригороде, около аэропорта. — Де Рус помолчал, почесал кончик брови и продолжал: — Они просмотрели маузер, который я иногда ношу на ноге. Водитель разбил машину, и я смог выбраться.
Он принялся внимательно рассматривать свои ладони. В уголках его губ играла незаметная ледяная улыбочка.
— Я не имею к этому никакого отношения, Джонни, — сказала Фрэнсин Лей, и голос ее был тускл, как последний день лета.
— А у того, кого прокатили в этой машине до меня, пистолета, вероятно, не было, — продолжал Де Рус. — А до меня прокатили Хуго Кэндлиса.
Эта машина — точная копия его машины: та же модель, тот же цвет, тот же номер. Кто-то очень сильно похлопотал. Кэндлис уехал в поддельной машине из «Делмар-клуба» около половины седьмого. Жена Кэндлиса говорит, что его нет в городе. Я с ней разговаривал час назад. Его лимузин с полудня не выезжал из гаража. Может быть, его жена знает, что он похищен, может быть — нет.
Фрэнсин Лей судорожно терзала ногтями юбку. Губы ее тряслись.
Голосом, лишенным всякого выражения, Де Рус продолжал:
— Сегодня вечером — или днем — кто-то пристрелил шофера Кэндлиса в одном из отелей в центре города. Полиция еще не обнаружила труп. Кто-то очень сильно похлопотал, Фрэнси. Ты же не хочешь впутываться в такого рода дела, не правда ли, детка?
Фрэнсин Лей опустила голову и тупо уставилась в пол.
— Мне надо выпить, — хрипло сказала она. — Умираю от жажды. Мне плохо.
Де Рус подошел к белому буфету, выплеснул остатки виски из бутылки в стакан и стал напротив нее, не давая стакан ей в руки.
— Я редко выхожу из себя, детка, но если я это делаю, меня бывает очень трудно остановить. Так что, если ты знаешь что-нибудь об этом деле, сейчас самое лучшее время рассказать все.
Он протянул ей стакан. Она жадно хлебнула из него, и ее дымчато-голубые глаза немного прояснились.
— Я ничего не знаю, Джонни, — медленно проговорила она, — в том смысле, в каком ты имеешь ввиду. Но когда Джордж Дайл подкатывался ко мне сегодня вечером, он намекнул, что может заработать на Кэндлисе, шантажируя его тем, что расскажет какому-то серьезному малому из Рено, как Кэндлис грязно того обманул.
— Чертовски умные ребята, эти взяточники, — сказал Де Рус. — Я родом из Рено, детка. И знаю всех тамошних серьезных малых. Так кто же это?
— Человек по имени Заппарти.
— Заппарти — это имя владельца «Египетского клуба».
Фрэнсин Лей резко поднялась с места и вцепилась в его руку:
— Не впутывайся в это дело, Джонни! Ради Бога, именно в это дело не впутывайся, а?
Де Рус покачал головой и горько улыбнулся. Потом аккуратно снял ее руку со своего рукава и отступил назад.
— Я прокатился в этой газовой камере, детка, — и мне это не понравилось. Я нанюхался их «Невады». И всадил целую обойму в наемного убийцу. Значит, я должен либо заявить в полицию, либо обходиться своими силами. Если кого-то похищают, и я обращаюсь в полицию, значит, следующую жертву скорей всего просто убьют. Заппарти — действительно серьезный малый, и он действительно родом из Рено, поэтому может иметь отношение к тому, о чем говорил Дайл. А если Мопс Паризи сейчас играет на пару с Заппарти, то понятно, каким образом я оказался втянут в эту историю. Паризи меня смертельно ненавидит.
