Сесил Форестер - Возмездие в рассрочку
Мистера Мабла сообщение это глубоко взволновало.
— Что ты говоришь, дорогая?.. — Он даже встал. — Как жаль!.. Может, выпьешь с нами капельку перед сном?
Он кивнул в сторону бутылки. И, кивая, бросил на жену строгий взгляд. Она и на сей раз уловила, чего он хочет.
— Нет, дорогой, спасибо, — ответила миссис Мабл. — Лучше я лягу; к утру, глядишь, все само пройдет.
— Ну, как хочешь. — Муж не стал настаивать.
Миссис Мабл подошла к Мидленду.
— Доброй ночи… Джим! — Она подала ему руку.
— Доброй ночи. Надеюсь, завтра вам действительно станет лучше.
— Доброй ночи, дорогая, — сказал мистер Мабл. — Постараюсь не разбудить тебя, когда буду ложиться. Боюсь, что это будет довольно поздно.
Он коснулся губами холодной щеки миссис Мабл: типичный супружеский поцелуй. У четы Мабл не было заведено прощаться на ночь, да еще с поцелуями. И Мабла никогда не интересовало, разбудит он жену или нет, когда будет ложиться спать. Но подсознательно мистер Мабл почувствовал, что создать видимость семейной гармонии будет совсем не вредно.
Миссис Мабл вышла, ее шаркающие шаги какое-то время еще слышны были на втором этаже.
— Думаю, такому молодцу, как ты, спешить особенно некуда? — сказал мистер Мабл.
— Абсолютно некуда, — ответил Мидленд и тут же пожалел об этом. Что-что, а сидеть и скучать тут до утра у него не было никакого желания. Но слова были сказаны, теперь никуда не денешься, придется потерпеть еще минимум полчаса.
Вернувшийся к Маблу на несколько минут здравый смысл вступил в короткий неравный бой с неотвратимым; мощный резерв таившихся где-то в душе демонических сил легко подавил неподготовленную атаку. Мабл снова заговорил о деньгах Мидленда, хотя гостя и в первый раз раздосадовала такая бестактность.
— В общем, я вижу, ты вполне состоятельный молодой человек, — сказал он фальшиво-ласковым голосом.
— В общем, да, — последовал короткий ответ.
— Наверное, собираешься вложить деньги в какое-нибудь предприятие?
Это была непродуманная фраза, и она попала мимо цели. Еще на корабле многие предлагали Мидленду всякие верные способы быстрого обогащения, но он очень скоро понял, что чаще всего это лишь предисловие, за которым последует просьба о займе. Такие хитрости давно стали его раздражать. Мидленд решил, что раз и навсегда положит конец дядиным притязаниям. Правда, это может испортить отношения между ними, зато защитит от дальнейших недоразумений… Мидленд посмотрел Маблу в глаза.
— Нет, — сказал он. — Я ничего никуда не собираюсь вкладывать. Меня вполне удовлетворяет, как отец устроил дела перед смертью. Денег у меня достаточно, больше мне ни к чему.
Любой другой человек воспринял бы эти слова как предупреждение. Но Мабл, к удивлению Мидленда, вовсе, казалось, не был обескуражен. Мидленд, естественно, не мог знать, что демонические силы уже прочно завладели дядиной душой и тот сейчас занят тем, что продумывает дорогу к необратимому.
— Вот и славно, — задумчиво сказал Мабл. То, как он это сказал, пробудило у Мидленда серьезные сомнения, не ошибся ли он, поняв вопрос дяди как прощупывание почвы насчет небольшого — или большого — займа. — Рынок нынче в жутком состоянии. Я бы сейчас вообще не стал ничего покупать, даже по очень сходной цене. У меня теперь знаешь какой девиз? Радуйся тому, что есть, и не суйся, куда не зовут!
Все это он произнес с полной серьезностью, и антипатия, которую Мидленд почувствовал было к дяде, отступила. Как это часто бывает с состоятельными людьми, не знающими, что такое нужда и на какие унижения она толкает порой человека, Мидленд склонен был думать, что все вокруг только и размышляют, как бы поживиться за его счет. Поэтому лишь тот, кто не выказывал подобных намерений, мог рассчитывать на его расположение и сочувствие. Именно этого удалось достичь на несколько минут мистеру Маблу.
Разговор легко перешел на проблемы инвестиционного рынка, причем без всякого подтекста, так что подозрения Мидленда почти рассеялись. Мабл в общем-то не был лишен чутья в финансовых вопросах — он только не обладал ни выдержкой, ни возможностями извлекать из этого для себя реальную пользу. Мидленд, который предпринимательские способности унаследовал от отца, владельца пароходного агентства, был приятно удивлен, обнаружив в дяде родственную душу. Сейчас он впервые за весь этот вечер чувствовал себя хорошо. Он почти не заметил, как допил свой стакан; виски ему никогда не нравилось, но, увлекшись беседой, он забыл свою юношескую неприязнь к этому классическому напитку.
Мабл, сощурив глаза, напряженно следил за тем, как держится племянник. Мидленд или не замечал этого пристального внимания, или отмахивался от подозрений. В какой-то момент Мабл снова потянулся за бутылкой. Непослушное сердце снова заколотилось бешено и зловеще; но на движениях Мабла это не сказалось никак. Он нашел в себе силы овладеть своим лицом и руками: это были те же самые силы, которые нынче вечером подчинили его и упорно, шаг за шагом толкали к неотвратимому.
Мабл потянулся через стол и забрал у племянника стакан.
— Тут еще по капле осталось, — сказал он. — Не обессудь, ты же знаешь, мы никого сегодня не ждали…
Он сказал это так естественно, что у Мидленда не нашлось аргументов, чтобы отказаться от второй порции. Он лениво смотрел, как дядя — так же бережно, как в первый раз, — выливает остатки виски. Точность была неимоверной: виски в обоих стаканах оказалось абсолютно поровну. Мабл собрался долить в стакан содовой, как вдруг рука его замерла, он поднял голову и прислушался.
— Секунду, — сказал он, нахмурившись. — Кажется, кто-то из детей вскрикнул…
Мидленд ничего не слышал; однако он был первый раз в этом доме, не знал его звуков, а потому не стал спорить. Но Мабл тоже не слышал никаких криков: ему нужен был лишь предлог, чтобы сходить на второй этаж. Это же так естественно: пойти наверх и посмотреть, не испугало ли что-нибудь спящих детей. Естественно было и то, что он забыл поставить стакан, который держал в руке, и ушел прямо с ним. Мидленд смотрел ему вслед: все было так естественно, что он не обратил на эту мелочь никакого внимания.
Прошло, наверное, не больше минуты, и Мабл на цыпочках уже спускался по лестнице, все с тем же стаканом в руке.
— Ложная тревога, — сказал он. — Обычное дело, когда ты отец двоих детей…
Он снова взялся за сифон и пустил в стакан струю содовой. Потом протянул стакан Мидленду. Молодой человек взял его; вой ветра за окнами вдруг усилился, стекла в рамах дрогнули и задребезжали, слышно было, как по ним хлещет дождь.
— Ну и ночь! — сказал Мидленд.
— Самое время выпить, — безмятежно ответил Мабл.
Глава 2
Утром Энни Мабл проснулась от головной боли — на сей раз это была настоящая головная боль. Ночь была беспокойной; правда, муж, как и обещал, ложась, не разбудил ее. Сейчас он крепко спал рядом. Миссис Мабл повернулась и в сером рассветном полумраке, сочившемся сквозь щели неровно задернутых штор, посмотрела на него. Мабл лежал на спине; редкие волосы его разлохматились, колючие рыжеватые усы сейчас не были отделены четкой границей от грубой, хотя и редкой щетины. Руки его стискивали край одеяла; из открытого рта доносился храп. На большинство людей эта картина произвела бы неприятное впечатление, но Энни Мабл была не из их числа. Она привыкла к своему мужу, и неловкая поза, в которой тот сейчас лежал, и отвалившаяся челюсть, и храп — все пробуждало в ней материнские чувства. Ей захотелось обнять мужа и покачать его у себя на руках; помешал лишь страх, что она разбудит его.
Она стала думать, удачно ли прошел разговор с приехавшим издалека племянником. Она очень надеялась, что удачно. Муж так переживает в последнее время из-за безденежья, иногда он даже ей жалуется на это. И все уменьшает ту сумму, которую дает на хозяйство. Но это еще не слишком большая беда: слава Богу, мистер Эванс, молочник и прочие входят в ее положение. Однако мужа все это ужасно огорчает. Так что миссис Мабл горячо надеялась, что племянник… она была твердо убеждена, что никогда не научится называть этого молодого красавца просто Джим… словом, что племянник сделает для них что-нибудь… Даже наверняка: ведь он вчера так долго сидел у них. Она уже легла, но еще слышала, как они с Уиллом разговаривают… Когда она задумалась о прошедшей ночи, в голове закружился целый рой смутных, непонятных воспоминаний… Она засыпала, когда Уилл зачем-то поднялся наверх. Она помнит, что никак не могла сообразить, что ему нужно. Он прошел в ванную комнату, оттуда донесся щелчок открываемого стенного шкафчика… Наверное, муж хотел что-то показать Джиму. Ничего странного тут нет. Скорее всего, Джима тоже интересует фотография…
Мысли ее какое-то время беспорядочно мелькали в голове. Потом вернулись ко вчерашнему вечеру. Если Джим тоже увлекается фотографией, он, наверное, постарается как-нибудь выручить Уилла… Потом был момент, когда ей показалось, что она слышит крик. Наверное, все же это ей приснилось… Но после этого она долго не могла заснуть снова. Так бывает, если приснится страшный сон. Потом ей опять что-то снилось, и остались какие-то смутные воспоминания о странных звуках, доносившихся снизу… Как будто там волокли что-то тяжелое по линолеуму в коридоре, потом послышались два-три глухих удара, словно что-то тащили по ступенькам, ведущим из кухни на задний двор… Господи, что за чушь снилась ей нынче!..
