Михаил Петров - Гончаров и таежные бандиты
Я выбрал левую и не пожалел. В углу, на полочке, горела свеча. Еще одна стояла чуть ниже. Наверное, за упокой Ефимовой души. На высоченной кровати в ночной рубашке сидела хозяйка и строго на меня смотрела. По белой рубашке до пояса стекали черные густые волосы. Казалось, я попал в сказочную старину, в терем к чудо-красавице, а чуть позже я вообще потерял представление о времени...
...В шесть утра она осторожно разбудила меня.
- Пора, Костя, собирайся, завтрак готов, одежда на стуле.
За ночь лужицы подмерзли, и "Нива" с веселым треском неслась вперед, в тайгу, в незнакомые, неведомые мне места. Казалось, мы летим на сплошную стену из стройных сосен, пихт и гигантского кедра. Только в последнюю минуту они покорно расступались перед режущим ножом светом фар, перед белым капотом автомобиля. Машину Евдокия вела мастерски. Она вообще все делала умело. И те ружья, что висят в простенке, наверное, тоже легки и послушны в ее руках. Сибирская амазонка, да к тому же староверка. Нет, Гончаров, без приключений ты не можешь. Хорошо еще, когда такие... Интересно, сколько ей лет?..
- Тридцать пять.
- Что?
- Тридцать пять лет. Ты ведь, это хотел знать?
- Да, но... Я ведь не спрашивал.
- Я поняла это.
- Но как?
- Не знаю. Я много что понимаю, когда меня и не спрашивают. Много знаю, того, что другим не дано. Видение, что ли. У нас это от бабки, по наследству досталось. Она была сибирской колдуньей. Ворожила, лечила, помогала людям советами.
- Тогда почему же не знаешь, кто похитил брата?
- Почему не знаю? Знаю. Точнее, вижу его, но одно дело - видение психически ненормальной бабы, а другое дело - доводы следователя. Они для меня поважнее будут. К тому же вижу только исполнителя, а мне нужен еще и зачинщик.
- С чего это ты называешь себя психически ненормальной?
- Потому что всякая эта чушь вроде биополя, видений всяких есть отклонение от нормы, а значит - ненормальность.
- Крутая ты баба, Евдокия. Расскажи-ка обо мне.
- Ты живешь один. Живешь с котом или собакой. Много пьешь. Последнее время занедужил. Был у тебя приступ хандры. Так?
- Так.
- Но теперь хандре конец, можно жить дальше, так?
- Верно, Евдокия. Спасибо тебе.
- За что?
- Сама знаешь.
- Глупый ты, Костя, старше меня на десяток лет, а глупый. Это тебе спасибо. Ты ничегошеньки не понял.
- Да и не надо.
- Да и не надо, - согласилась она. - Ты кури, вижу, хочешь, а не решаешься.
- Спасибо.
- Если хочешь, выпей немного, я тебе рюкзачок собрала. Там все самое необходимое, на заднем сиденье лежит.
- Не хочется, утро получилось замечательным и так. Я чувствую.
- Костя, надо постараться, чтобы эти рассветы убийцы забыли как можно скорей.
- Я постараюсь, Евдокия.
- Я буду часто появляться в Тунчаке, примерно раз в три дня. Моя машина будет стоять возле универмага, он там один. Часов до двух я торчу у знакомых. Правое стекло я приспущу, чтобы ты мог в случае нужды бросить туда записку. На самый крайний случай, когда буду нужна позарез, телефон соседей записан на внутренней стороне спичечного коробка. Адрес тунчакских знакомых тоже.
- Понятно. Молодец. Все успела предусмотреть.
- Если бы так... Это невозможно. Будь очень осторожен с Вассаровым.
- На то есть основания?
- Я сказала тебе то, что сказала. Скоро подъедем. Уже светло. Когда будешь выходить из машины, заплати мне напоказ. В селе полно невидимых ушей и неслышимых глаз. Кстати, у тебя много денег?
- "Лимона" четыре осталось.
- Кошмар, для бича это очень много. Оставь себе тысяч сто, а остальное отдай. В случае крайней нужды возьмешь у Светланы, ее адрес записан. Приехали.
Огромное старинное село неожиданно открылось перед нами. Добротные деревянные дома прятались за модными заборами. И лет тем домам было раза в два-три больше, чем мне. Поразила удивительная чистота и ухоженность улицы и переулков. Казалось, что и уклад здесь остался тот же, вековой давности. Надсадно орали петухи, приветствуя наступающий день, жалобно, громко мычали коровы, требуя дойки. Хрюкали и визжали свиньи, как всегда выпрашивая жратву.
- Это Чора?
- Нет, это Тунчак, Чора давно осталась позади.
- Но ты же собиралась...
- Ничего, я заверну в переулочек, там ты и выскочишь. Вот здесь, например. Выходи и топай к центру. Там кучкуются похмельные бичи, с них и начинай. Бог тебе в помощь!
В это раннее утро на бревнышке перед универмагом приют нашли только два бомжика, но для начала хватило и этого.
- Здорово, орлы, - бодро начал я, присаживаясь рядом.
- Здорово, голубь, здорово, сизокрылый, - совсем не по-орлиному ответила братия, мутно поводя очами.
- Какие проблемы? Пришел доктор Айболит, у кого чего болит?
- Правда, что ли? - недоверчиво спросил мужчинка, что пониже. Неужели спаситель появился?
- Клянусь главной микстурой Гиппократа. - Для убедительности я побултыхал рюкзаком, и алкашьи носы вытянулись в мою сторону хоботами.
- И нальешь, что ли?
- И налью. Тебя как зовут?
- Эрнст.
- Неизвестный, что ли?
- Это почему неизвестный. Боря, чё он тюльку гонит, Гросс я, понял, скажи ему, Боря.
- Да рога ему обломать, вот и весь сказ.
- Это слишком, Боря. У него водка.
- Так он тебе и нальет, раскатал губу.
Чтобы не быть голословным, я приоткрыл рюкзак, доказывая серьезность своих намерений. Мужики напряглись, чуть стойку не сделали. Я тем временем вытащил хлеб, сало и огурцы.
- А что, Эрнст, говорят, у вас тут можно неплохо заработать?
- Можно, если "сапоги" вперед не заработаешь.
- Что такое "сапоги"?
- Сам узнаешь, - угрюмо ответил Боря.
- Ну, это когда увольняют тебя за прогул и пьянку, - объяснил Эрнст. Как нас с Борисом. У тебя какая специальность?
- Шофер.
- С этим проблем не будет, если удостоверение "камазиста" есть.
- Нет, на "КамАЗах" не ездил.
- Тогда и делать тебе тут нечего. Больше на прииске никого не нужно. Да наливай ты, не томи.
- Я и разнорабочим пойду.
- Этого добра тут и без тебя лопатой греби! - резко опрокинув в себя стакан, отрезал Боря.
- А куда идти, к кому обращаться?
- Сегодня вообще можешь никуда не ходить, не до тебя. Вчера кто-то шефа умыкнул. И водилу завалили.
- Ого, за что? - наивно спросил я, не забывая подливать болящим.
- Много знал, всюду нос свой поганый совал, вот его и откусили. Наливай, - уже внаглую требовал Боря.
- Шеф на то и шеф, чтоб все знать, - назидательно поднял я палец, шеф должен знать даже, что делает его секретарша в уборной.
- Ага, теперь-то он знает все, - ощерился Эрнст. - Теперь небось его самого ангелы в сортир водят. Достукался.
- Получил то, что хотел, - с видимым удовольствием резюмировал Борис, - не рой другому яму...
- Потому что другой для тебя ее уже вырыл, так? - закончил я интересную мысль Бориса.
- Может, так, только нас с Эрном он очень обидел. Выкинул с участка как щенков. Подумаешь, с похмела были малость. С кем не бывает. Сами в своей конторе хлещут как свиньи, бабы голые из окошек прыгают, а тут... Ты сам-то откуда?
- С Волги. Средняя полоса.
- А, бывал, бывал. У меня там тетка живет. А что там у вас стряслось? Почему не при деле?
- Попал под сокращение.
- Да, сейчас везде только и делают, что сокращают. А как к нам попал?
- Дружок тут у меня в Эйске живет, знает эти места, он и посоветовал.
- Не знаю, что у тебя получится, сейчас тут кругом менты рыщут. Пару недель тому назад грохнули троих, они золото сопровождали. Забрали весь металл - и привет.
- И много взяли?
- Четырнадцать с лишним килограммов золота, не считая трех жизней. Сволочи. Всякая пакость в тайгу лезет. Наливай, однако.
- Конечно. А кто мочил-то?
- Они почему-то забыли мне об этом рассказать. Может, тебе, Эрн, докладывали на ушко. Дурак ты, мужик. Здесь закон - тайга, медведь хозяин.
- А платят-то хорошо? - поинтересовался я.
- Ты сначала устройся, а потом спрашивай. Что, водяра кончилась?
- Еще пузырь есть, открывай, - протянул я бутылку моему просветителю.
- Платят хорошо. Мы за прошлый месяц с Эрном на семь "лимонов" каждый поднялись.
- А почему сидите без денег?
- Ты что, мужик, с луны свалился? Главные деньги старателю платят один раз, в конце года, а сегодня только пятнадцатое октября. Пока подобьют бабки, то да се, числа двадцатого января получим. У тебя ночевать-то есть где? Или как у той Люси?
- Зачем, пойду в контору.
- И не суйся, сегодня не примут, пойдем к Эрну, он один живет. У него и перекантуешься до завтра. У тебя бабки есть?
- Есть немного.
- Тогда берем еще два пузыря и вперед.
У меня росло раздражение к самому себе, к этим двум алкашам и вообще ко всему окружающему. Я бесцельно топчусь на месте, не имея ни малейшего понятия, как действовать дальше. Болтаться вокруг артели, высматривая и вынюхивая? Абсурд. Меня скоро заметят и наверняка потащут в милицию для установления моей личности. Идти напролом и устраиваться тем же шофером? Остроумно, особенно когда в кармане нет даже любительских прав. В кармане, кроме паспорта и стотысячной бумажки, нет ничего. Неужели за ночь нельзя было продумать линию действия и поведения? Ах, конечно, ночью ты, Гончаров, занимался совсем другим делом. Из всего этого вытекает, что оставаться здесь попросту глупо, если не сказать опасно. Ладно, до вечера подумаю, и, если не найду выхода, придется возвращаться в Эйск. Тупица ты, Гончаров.
