Владимир Гоник - Восемь шагов по прямой
- Я понимаю...
- Ничего ты не понимаешь! Ладно... Ночевать в городе не разрешаю, приедешь на базу к отбою. Все!
Автобус осветил переулок, тронулся с места и, мягко покачиваясь, понес тяжелый корпус вперед. Вскоре его красные стоп-сигналы исчезли за поворотом. Рогов направился к машине. Спеши, тебя ждут, каждая минута в счет свидания. Он открыл ключом дверцу и вдруг заметил мальчишек. Они стояли рядом и смотрели на него.
- Вы? - спросил он раздраженно. - Что еще?
- Ничего, - растерянно ответили они.
- Что вы за мной ходите? Что вам надо? Целый день шляетесь! Привыкли бить баклуши!
Они стояли, держа руки в карманах и горбясь от холода. Было видно, как они замерзли, зуб на зуб не попадал.
- А ну марш отсюда! И чтоб я вас больше не видел! - крикнул Рогов.
Они попятились, лица у них стали испуганными. Он сел в машину. Торопись, не теряй времени, не так много отпущено.
Возле машины уже никого не было. Он сидел в полумраке. Медленно, будто с великим трудом, он выжал сцепление, включил первую передачу и тронулся с места. Так на первой передаче он ехал вдоль тротуара, проехал несколько домов, прежде чем их увидел. Они быстро шли впереди, держа руки в карманах брюк и втянув головы в плечи; некоторое время он медленно ехал сзади, потом остановился и сидел неподвижно, уткнувшись в рулевое колесо. Они скрылись из виду, он догнал их через квартал. Машина поравнялась с ними и дала сигнал; они испугались, шарахнулись в сторону и застыли, вцепившись друг в друга. Он открыл дверцу и сказал:
- Ну и пугливые... Садитесь.
Они поняли, но страх еще не прошел и лица оставались напряженными.
- Садитесь, садитесь, подвезу, - повторил Рогов. Они все еще смотрели недоверчиво. - Лезьте в машину!
Медленно и оцепенело они сели на заднее сиденье и настороженно застыли.
Машина шла по пустынному шоссе, было темно в поле по сторонам дороги, и только изредка появлялись и исчезали вдали огни; позади, где остался город, светилось небо.
- Вы и работаете там или только живете? - спросил Рогов.
- Работаем, - ответил высокий.
- А когда заканчиваем, переезжаем на новое место, - добавил маленький.
- Значит, вы путешественники, - усмехнулся Рогов.
- Какие мы путешественники... - махнул рукой маленький. - А вы за границей часто бываете?
- Приходится...
- Вот бы поездить, - вздохнул высокий.
- Поездите, вся жизнь впереди, - успокоил его Рогов.
- Да где нам, - снова махнул рукой маленький.
- Мы в отпуск в деревню свою ездим, - сказал высокий. - То крышу починить, то огород вскопать... Дело всегда находится.
Рогов подумал об этой давно забытой жизни. Она по-прежнему шла вокруг за какой-то чертой его существования - без аплодисментов и свиста, без постороннего одобрения или негодования, тихо текла и заполняла собой все время людей.
- Жаль, наши все уже спят. Никто не поверит, что вы нас привезли, огорченно сказал маленький.
- И не докажешь, - подтвердил высокий.
- Докажете, - ответил Рогов, - я вам сувениры подарю. - Он показал на маленькие конек и клюшку, висящие на ветровом стекле. - Из Канады.
- Да? - не поверили они и в избытке чувств толкнули друг друга.
- Вы местность знаете? - спросил Рогов. - Где сворачивать?
- Там башня, мы покажем, - ответил маленький.
Разговор оборвался, мальчики зевали, сонно терли глаза, потом он услыхал сзади сопение и в зеркале увидел, что они спят. Они спали в неудобных позах, привалившись друг к другу, рты их были приоткрыты, и лица выглядели совсем детскими.
Рогов доехал до поворота, притормозил, погасил фары и вылез, тихо прикрыв дверцу, чтобы не разбудить мальчишек. Он стоял, слушая тишину; вокруг была такая кромешная темнота, что, казалось, глубокая ночь окутала всю землю. Постепенно глаза привыкли, он различил далекие огни. Где-то лаяли собаки, доносились звуки гармони. Потом вдали запели девушки, пели протяжно, по-деревенски. Песня и гармонь удалялись в непроглядную черноту ночи. Рогов стоял и слушал, словно вспоминая то, что знал когда-то, но давно забыл.
Мальчишки спали на заднем сиденье, он постучал им и спросил:
- Здесь, что ли?
Они встрепенулись, заспанно выглянули и подтвердили:
- Здесь.
Рогов заметил вдруг неподвижные красные огни, необъяснимо висящие в темном небе. Он сел в машину и свернул на проселок. Свет фар скользнул по строительной площадке и осветил металлический вагон, увешанный плакатами по технике безопасности, штабеля труб и балок, железные бочки, лебедки; четыре массивные опоры поднимались из земли и уходили вверх.
- Здесь мы работаем, - сказал маленький.
- Наверху, - добавил высокий.
Рогов притормозил и посмотрел вверх, но ничего, кроме красных огней, не увидел. Он опустил стекло и высунул голову: лицо обдало вечерним полевым холодом. Рогов погасил фары и сразу же как будто окунулся в ночь. Кругом лежало темное поле, над которым высоко в небе неподвижно висели красные сигнальные огни.
- Хотите посмотреть? - неожиданно предложил маленький и вылез.
Следом за ним вылезли высокий и Рогов.
В легкие попал холодный воздух. Рогов глубоко вздохнул, чувствуя его чистоту и свежесть. От дороги в сторону башни шел ухабистый проселок с глубокими колеями, выбитыми грузовиками.
Высокий подошел к сараю и дернул рубильник: сильные фонари осветили всю башню. Она стройно уходила вверх, вонзаясь в небо.
- Вы ее собирали? - спросил Рогов.
- Мы, - ответили они в один голос, а маленький добавил: - Это ретранслятор для телевидения. Выше будет, мы еще монтируем.
- Не страшно наверху?
- Нет, - улыбнулись они.
- Хотите, мы вам покажем? - спросил вдруг высокий и, не дожидаясь ответа, побежал к лестнице.
За ним побежал маленький.
- Не стоит, - сказал им вслед Рогов, но высокий уже лез вверх. За ним полез маленький. - Ребята, не надо! Бросьте!..
Они лезли быстро и проворно - казалось, лестница сама течет вниз, а они лишь перехватывают перекладины. Рогов отошел, чтобы лучше видеть. "Вверх, вниз, да не один раз на день, приличная нагрузка", - подумал он.
Они дважды добирались до маленьких угловых площадок, но не остановились, а продолжали подниматься. Он представил ту высоту, расстояние до земли, открытое стылое темное пространство вокруг... "Черт меня дернул отпустить их!" - подумал он зло. Он вдруг почувствовал холод и пустоту в груди: по узкой балке, казавшейся отсюда лишь темной полоской, они перешли пролет, оказались с другой стороны и полезли дальше. Рогов выругался. На самом верху они сели отдыхать на перила.
У него перехватило дыхание, а ноги ослабли. Он отчетливо представил их наверху, как будто сам забрался туда, ощутил высоту и почувствовал головокружение.
Передохнув, мальчишки принялись бегать по балкам над пролетом. Рогов хотел закричать, остановить их, но боялся отвлечь их криком: он застыл, сжался и оцепенело смотрел вверх, не двигаясь. Весь он был точно скован морозом.
Некоторые балки не были видны, и казалось, мальчишки сами по себе носятся в воздухе; вполне верилось, что они ненароком могут отбежать в сторону и вернуться.
Сверху доносились неразборчивые оживленные голоса и смех. "Веселятся", - подумал Рогов. Страх отпустил его, и теперь он испытывал зависть: сверху им открывался ночной простор, разбросанные огни, а до звезд в разрывах облаков было подать рукой.
Рогов бросился к башне, схватил на бегу металлический прут и принялся бешено колотить им по толстой опорной трубе.
- Прекратите! Прекратите! - кричал он, матерясь. - Сопляки! Балбесы! Слезайте, к чертовой матери!
Он еще продолжал стучать, а они уже торопливо лезли вниз; в тишине, как камертон, звенела башня - протяжным угасающим звоном.
Рогов повернулся и зашагал к дороге. Он влез в машину и включил печку: его знобило. Мальчишки подошли и сконфуженно остановились.
- У вас мозги есть? - хмуро спросил Рогов. Они виновато молчали. Цирк устроили. Что, жить надоело?
Они потупились, словно он был их начальником и распекал по работе.
- Я вас спрашиваю!
Они молчали. В тишине с шоссе донесся гул машины.
- Можно, мы пойдем? - тихо спросил маленький после долгого молчания.
- Садитесь, - мрачно приказал Рогов.
- Нам тут близко, - сказал высокий.
- Садитесь. А то еще куда-нибудь заберетесь. Я из-за вас спать не буду.
Они въехали в поселок и проехали по улице мимо темных окон. Свет фар скользил по заборам и отражался в черных стеклах.
- Здесь, - сказали они.
Машина остановилась возле большого рубленного дома. Теперь нужно было проститься, на этот раз окончательно. Все долго молчали.
- Ну, что ж... - сказал Рогов. - Прощаемся?
- Чаю хотите? - неожиданно предложил маленький.
Рогов посмотрел на часы: к отбою он уже опоздал.
- Хочу, - сказал он.
Втроем они вошли в темный дом, за дверью слышался многоголосый храп.
Вспыхнул свет, осветил бревенчатую кухню с большой печью, от которой несло теплом; на веревке сушились портянки и носки, у печи шеренгой стояли сапоги.