Марина Серова - Крутая мисс
Генерал немного помолчал, строго глядя на меня, как он всегда делал, прежде чем изложить суть задания, а потом с расстановкой сказал:
— Инженер Быков — единственная ниточка, за которую мы можем теперь ухватиться. К сожалению. Ты ухватилась за эту ниточку, и слава богу. Теперь держи ее цепко и не выпускай до самой Колумбии. Он вылетает из Москвы один, насколько нам известно. Конечно, могут быть всякие сюрпризы, поэтому обращай внимание на всех подозрительных попутчиков. Конечно, с приобретением билета и визой ему тут помогали, но у нас нет оснований подозревать этих людей. Похоже, он просто использовал личные связи: его старый друг, однокурсник, женат на женщине, которая работает в Министерстве иностранных дел, — она согласилась помочь. Видимо, Быков должен до какой-то определенной даты появиться в Боготе, где его встретят. Но у меня есть надежда, что тебе удастся раньше познакомить его со своим «братом». Это наш агент, который живет продолжительное время в Колумбии. Наркобизнес — сфера его деятельности. Дальнейшие действия — его забота. Ты будешь просто связующим звеном, иначе их встреча попросту будет невозможна. Однако не стоит тебе объяснять, что все может повернуться самым неожиданным образом. Тогда тебе придется брать инициативу на себя. Испанским и английским ты владеешь, так что не потеряешься. Опыта и интуиции тебе тоже не занимать. Конечно, незнакомые условия… Но тут уж помочь ничем не могу… Зато солнце! — слегка улыбнулся Гром. — Итак, нам необходимо знать дислокацию судостроительной площадки, а также пути отправки в нашу страну наркотика. Если придется работать одной, передашь все сведения в наше консульство. Они свяжутся с Интерполом и с колумбийской полицией…
Далее генерал выложил на стол новенький щегольский кейс и пояснил:
— Здесь данные по твоему «брату», включая фотографии и адрес. Эти материалы изучишь здесь — выносу они, сама понимаешь, не подлежат. Кроме этого, здесь твои документы, деньги, виза — все как полагается. Авиабилет тоже здесь. Твой друг Быков еще не знает, какая удача ждет его впереди — перелет Москва—Лондон—Нью-Йорк вы совершите, будучи соседями. Мы постарались взять тебе место рядом. Никаких шпионских штучек ты с собой не везешь. Если возникнет в них необходимость, запасешься всем на месте. В кармашке — ключи. Один ключ от квартиры твоего «брата», второй от сейфа. Но я все-таки надеюсь, что они тебе не понадобятся.
Я тоже на это надеялась, но тем не менее немедленно присоединила ключи к своей связке и вызубрила все, что касалось моего «брата». На цветном фото я увидела худого жилистого мужчину с неприветливым бронзовокожим лицом. Глубокие складки по углам рта и густые усы придавали этому лицу особенную сумрачность. Мой «брат» наверняка был человеком нелегким.
Звали его, согласно справке, Иваном Борисовичем Поповым. Соответственно я превращалась в Юлию Борисовну Попову. Думаю, сочетание Иван Попов было выбрано вследствие его краткости, чтобы иностранцам не приходилось сильно мучиться, общаясь с человеком ежедневно.
Проживал он на улице Св. Христофора в доме 44. Был даже приложен план колумбийской столицы, чтобы я могла примерно представить местонахождение этого дома.
— Итак, ты все запомнила, — без тени сомнения произнес Гром, когда я положила бумаги на стол. — Теперь можешь все забыть до поры. Сосредоточься на роли дамы, которая летит в гости и которой все внове. Организуешь знакомство, поживешь там недельку и можешь считать себя свободной. Дальнейшие инструкции получишь от «брата». Желаю удачи.
На этом инструктаж закончился. С пожеланием удачи и чемоданчиком в руках я отправилась к себе в гостиницу.
Глава 3
Валентин Сергеевич был похож на школьника, который дотянул до выпускного бала и теперь наслаждается атрибутами взрослой жизни, особенно приятными оттого, что впервые ими можно пользоваться открыто. Для него все было словно впервые — и любовь, и порция спиртного, и вечерний костюм. Правда, именно с костюмом у Валентина Сергеевича было не блестяще. Вынужденный расстаться в салоне «Боинга» со своим любимым плащом, он предстал в не менее заношенном костюмчике сиреневого цвета с плохо заглаженными стрелками и лоснящимися рукавами. Чувствовалось, что Быков немного стесняется своей экипировки, давно вышедшей из любой моды. Но мое присутствие и ожидание каких-то немыслимых перемен скрашивали ему этот отрезок жизни.
Убаюканный гулом двигателей, комфортом кожаных кресел, хорошей дозой приличного виски, которую он принял немедленно, как только разобрался, что она входит в цену билета, Валентин Сергеевич расслабился и окончательно раскрыл передо мной душу. Видимо, оказавшись в воздухе, он посчитал себя достаточно неуязвимым и недоступным для земных законов. Мы проболтали с ним до самого Нью-Йорка.
Выяснилось, что на интересную работу Валентина Сергеевича сосватал бывший однокурсник, который подвизался именно в той фирме, о которой рассказывал Гром. О криминальной подоплеке своего трудоустройства Быков догадывался, но догадки эти были весьма робки, а того, что фирма уже свернула деятельность, он не знал вообще. Как ни странно, никаких угрызений совести по поводу распродажи родины у Валентина Сергеевича в этой связи не возникало. То ли он не считал себя такой уж ценностью, без которой родина обойтись не может, то ли его праведный гнев, как обычно бывает, был обращен исключительно вовне собственного симпатичного «я».
Одним словом, благодетель-однокурсник без особого труда соблазнил Валентина Сергеевича высокими заработками и устроил ему фиктивный вызов в Колумбию, а также снабдил приятеля деньгами на расходы, связанные с перелетом. Но поставил единственное условие — не распространяться на каждом углу об истинной цели поездки.
Это условие Быков выполнял свято — до того момента, пока родина не осталась за бортом чужеземного лайнера. Теперь он посчитал себя свободным ото всех обязательств. Тем более невооруженным взглядом было видно, как ему хочется произвести впечатление на молодую черноволосую женщину с маленьким прямым носиком. Он изо всех сил старался убедить меня, что сиреневый костюм и заурядное одутловатое лицо — всего лишь маска, под которой скрывается настоящий мужчина, конкистадор, который совсем скоро будет владеть сундуком, полным золота.
Безудержная веселость не покидала его и в лондонском аэропорту, где мы ждали дозаправки. Валентин Сергеевич имел глупость тоже дозаправиться в баре аэровокзала, и эта выпивка съела его последние деньги. Он попросту не сообразил, какая дороговизна царит в аэропортах. Но даже эта оплошность не обескуражила его надолго. Под большим секретом он сообщил мне, что в Боготе ему будет достаточно найти возле аэропорта гостиницу «Звезда» и спросить некоего Люсьена, и на этом все его проблемы закончатся: все заботы о Валентине Сергеевиче возьмет на себя работодатель. И тогда будут у него и деньги, и крыша над головой, и вообще все, что угодно.
Я старалась делать вид, что вся его болтовня чрезвычайно меня захватывает и внушает восхищение. Это окончательно сблизило нас, но привело к тому, что за все восемь часов перелета мне не удалось ни на минуту сомкнуть глаз. Ничего примечательного Быков больше не сообщил — все словоизлияния касались или подробностей его несчастливой жизни, или прозрачных намеков на то, что теперь он встретил свое счастье. Видимо, он как-то рассчитывал на дальнейшее наше общение — то ли не совсем ясно представлял себе характер будущей работы, то ли надеялся, что я теперь последую за ним на край света.
Однако в нью-йоркском аэропорту с Валентином Сергеевичем произошла очередная перемена. Пары спиртного улетучились, эйфория покинула его, а на первое место вышла усталость от долгого перелета и обычная неуверенность. Он стал похож на снулую рыбу и, как и положено рыбе, молчал, глядя вокруг с тоской и отчаянием.
В отчаяние его повергло «нашествие» языков, с которым мы столкнулись в нью-йоркском аэропорту. Грандиозность аэровокзала и обилие народа вызвали у Валентина Сергеевича шок. Да и было отчего закружиться голове — тысячи лиц, белых, черных, желтых — сновали и мельтешили вокруг: бизнесмены в деловых костюмах, с ноутбуками в руках, расфуфыренные пенсионерки-туристки, обвешанные фотоаппаратами и видеокамерами, двухметровые негры в ярких майках, какие-то восточные делегации в тюрбанах и расписных халатах. Все они растекались по бесчисленным терминалам, но на смену им являлись тысячи новых, не менее экзотических персонажей. Это настоящее вавилонское столпотворение навеяло на моего спутника почти священный ужас.
Здесь неожиданно выяснилось, что, несмотря на свою откровенность, Валентин Сергеевич умудрился скрыть от меня весьма важную деталь— что билет до Колумбии на него уже забронирован, осталось только отыскать его в одной из бесчисленных касс. Он поведал мне это с глубочайшей тоской и тревогой, совершенно недвусмысленно рассчитывая на мою помощь.
