Фридрих Незнанский - Принцип домино
— Надеюсь…
Лев Семенович посмотрел на телефонную трубку, которую все еще держал в руке, вспомнил, что на ней «висит» Олег.
Олег, кстати, — сказал Разумневич в трубку, как там наш ответ Керзону, готов?
— У меня, Лев Семенович, тоже все идет своим ходом, — обнадежил Олег Иванович. — Статья выйдет завтра, и вскоре мы увидим первые результаты. Я хотел бы сказать пару слов Вадиму…
— Смотри, ничего там не упусти! — напутствовал Лев Семенович и передал трубку Вадиму.
— Вадик, как у тебя по амурной части? Помощь какая нужна?
— Вот, иду на свидание с нашей медсестрой… — Вадим взглянул на часы. — Как раз пора. Если я вам больше не нужен? — обратился Вадим к боссу.
— Иди, нехорошо к даме опаздывать, — погрозил ему пальцем босс.
…Положив трубку, Олег Иванович потер виски, потом крикнул через приоткрытую дверь секретарше:
— Соня, ни с кем меня больше не соединяй. Я уехал на деловую встречу.
3
Когда после работы они отъезжали от детсада, Марина успела заметить столпившийся на крыльце родной коллектив и родителей со своими чадами. Вадим на всех произвел должное впечатление, хотя было заметно, что ему не очень это понравилось.
Они заехали в небольшой, но очень дорогой и продвинутый ресторанчик на Таганке, где Вадим обнялся со здешним метрдотелем, который покосился на его спутницу, и тот усадил их за столик для двоих в укромном месте.
— Твой метрдотель так на меня посмотрел… — сказала Марина, мельком взглянув на меню и положив его на стол. — Наверно, ожидал увидеть другую?
Вадим слегка напрягся, припоминая, когда они успели перейти на «ты». Вроде до брудершафта еще не дошло. И вообще пока не распивали совместно спиртные и прочие напитки.
Не думаю, — ответил он. — А почему ты не выбираешь?
— Здесь нет цен, — пожала она обнаженными плечами.
— Это дамское меню, — пояснил Вадим. — Цены написаны у меня. Дама должна только указать пальчиком, а дело кавалера заплатить за ее каприз.
— И названия мне непонятны… — вздохнула она. — Лучше выбери сам. А то я уже попадала на некоторых кавалеров… Тоже сама выбирала. Потом один сбежал, и я, как последняя дура, за него расплачивалась, представляешь? А другой финансы не рассчитал, что ему жена отстегнула, и мне пришлось за него доплачивать и еще отвозить домой на такси…
Он чуть не спросил, каким образом она, с ее заработками медсестры, расплачивалась за первого, но промолчал.
— Мне мужья присылают хорошие алименты, — сказала она сама. — Если тебе это интересно… Я пока отойду, а ты сам закажи, ладно? Мне все равно, а здесь, наверно, такая вкуснятина.
И ушла, забрав сумочку с собой. Все понятно, подумал он, глядя ей вслед. Наверно, ей попадались и такие, что сначала лазали в ее сумку, а уж потом под юбку. Поэтому сразу ничего не получится. Кстати, она привлекает и возбуждает все больше. Своей открытостью и доверием в том числе. Ему давно никто так не доверялся… И в теле девушка, как раз в его вкусе, значит, не придется притворяться невинной, когда он привезет ее к себе домой. А уж там-то, в душ, она свою драгоценную сумочку не возьмет…
Заказ принесли быстро. Марина пила, ела, держа вилку в правой и начисто забыв про нож, и рассказывала, рассказывала… При этом она то влюбленно смотрела на него своими распахнутыми, округлившимися глазами, то «интересничала» — щурилась, скромно опуская их долу. Вот это мне уже ни к чему, думал Вадим, чувствуя нарастающую к ней симпатию и подливая текилу.
— Представляешь, родителей таких нет, как иные дедушки! — увлеченно рассказывала она о своей работе. — Вот к нам за внуком постоянно заходит Макаров Евгений Матвеевич, представляешь? На своего Игорька не надышится.
— А кто он хоть, что за птица этот Макаров? — равнодушно спросил Вадим.
— Как, ты не знаешь Макарова? — удивилась Марина. — Это очень известный журналист. Он какой год по телевизору передачу ведет «Зеркало экономики»! Про финансы, валюту, цены… Я его часто слушаю, а самой непонятно. А спросить, когда он к нам приходит, неловко. И еще про то же самое пишет статьи в этой… как ее? «Негаражированной газете», что ли. Ну и в других. Мы у себя в саду читали. Тоже непонятно, правда, но зато интересно.
— «Неангажированной», — поправил Вадим. — Не от слова гараж, а независимый, значит.
— Какие мы умные!.. — Она сощурилась еще больше. — Ну вот, как он приходит вечером за своим внучком, все время нам чего-то дарит. А меня как увидит, сразу ручку целует. Ах, Мариночка, Мариночка, как жизнь молодая, все хорошеете, мне бы скинуть пару десятков… Представляешь?
— Не очень. Может, он жениться на тебе собрался? — предположил Вадим.
— Ревнуешь? — махнула она рукой. — Да ему уже давно за шестьдесят, лысенький, маленький… Ну, теперь вспомнил?
— Не-а… — пожал плечами Вадим, незаметно взглянув на часы. — Я все больше в компьютер смотрю. А по телевизору только футбол. И то не всегда успеваю.
— И чем, интересно, мы так заняты? — сощурилась она в очередной раз. — Знаешь, я колю его Вовику один импортный препарат… У него осложнения после перенесенного гепатита. Редко в наших аптеках бывает. И этот мальчик у меня никогда не плачет… Или тебе это не интересно?
— Не очень, — пожал плечами Вадим. — Хотя мало ли? Вдруг мне придется делать укол. Позову тебя.
— Обязательно сделаю! И еще этот дед говорит: когда к ним домой приезжают колоть из поликлиники, Игорек ревет на все Измайлово, пусть тетя Марина сделает. Нет, тебе это не интересно…
На ее лице возникло нечто вроде разочарования. Пожалуй, перебор, подумал Вадим. Если интересующая тебя дама уже выстроила определенный имидж кавалера, то лучше ему соответствовать, если собираешься с ней переспать. Как там в песне: «Если я тебя придумала, стань таким, как я хочу». Так, кажется, пела Эдита Пьеха.
— А, да… припоминаю… — кивнул он. — Читал что-то… Так мы за этим препаратом заезжали в аптеку?
— Да… — Она кокетливо склонила голову и понизила голос, ничуть не обидевшись. — А ты зачем туда заходил? Думаешь, я не видела?
— За презервативами, — сказал Вадим. — Вспомнил, что недавно они закончились. И пора пополнить запас.
Она опешила, покраснела, немного растерялась.
— Ты всегда их покупаешь на глазах у своей девушки? Чтобы сразу все было понятно?
— Нет, не всегда, — покачал он головой. — Только когда они заканчиваются. И вообще, у меня к каждой индивидуальный подход.
— По крайней мере, откровенно…
Уже у него дома, когда были исполнены и соблюдены все политесы, ритуалы и церемонии с обрядами и она направилась в душ, выскользнув в его махровом халате из его рук, он залез наконец в ее сумочку, вытащил оттуда глянцевую коробку с ампулами дорогостоящего препарата и положил туда точно такую же, заранее припасенную. И быстро набрал на мобильном номер Олега. В трубке послышались пьяные голоса и отдаленная музыка. Ну да, вспомнил он, сегодня Олежка тоже собирался на какую-то тусовку.
— Абгемахт, — заявил он по-немецки, который в последнее время штудировал наравне с английским. — Дело сделано. И что дальше, мон женераль?
Ему до сих пор не давало покоя, что именно этого щелкопера, придумавшего многоходовую операцию, Лева Разумневич поставил над ним, профессионалом.
— Ладно, не свисти, — усмехнулся Олег Иванович. — Не мне тебя учить. В любом случае, постарайся выспаться. У тебя завтра трудный день.
Он отключил трубку и коротко взглянул на сидящую напротив юную, весьма сексапильную и очень провинциальную певичку из таежной глуши, где она была вице-мисс то ли Приангарска, то ли Забайкальска. Сейчас она с напряженным интересом прислушивалась к его разговору с Вадимом. Эту телку еще раскручивать и трахать, трахать и раскручивать, подумал он, пряча трубку в карман пиджака. Ее еще предстоит пропустить через десяток рук и коек, ибо голоса у нее, по отзывам, никакого, слуха еще меньше, но то и другое она с успехом компенсирует свежестью кожи, шикарным бюстом и плотными, длинными ногами.
Здесь же сидел ее бойфренд, вернее, «папик», принимавший в ней и ее карьере самое деятельное участие. В прошлом известный певец, разменявший седьмой десяток, нынче просто бизнесмен и шоумен Савелий Семенович Марковский, предпочитавший, чтобы его называли просто Савиком. (Говорят, недавно сменил свою дачу на Савеловском направлении на Казанское, не выдержав глумливых вопросов по этому поводу записных остряков.)
— Юленька, — кротко сказал Савелий, — ты уже полчаса как не смотрелась в зеркало. Как ты, бедная, столько выдержала? Сходи, дорогая, приведи в порядок свой макияж и прическу.
— Зачем? — фыркнула она. — Зеркальце у меня всегда с собой.
И достала его из сумочки, уставившись на свое холеное личико с немым восторгом и обожанием.
