Джон Макпартленд - Королевство Джонни Кула

- Знаком. Гай, Бен, Фрэнк.

- Имена ты знаешь. А людей?

- Что тебя не устраивает? - Джонни все также улыбался.

- Если я назову Лос-Анжелес, или Тахо, или Чикаго - ты и там знаешь имена, так?

- Спрашивай.

Мусия пожал плечами.

- Кому это надо. Я сам все их знаю.

Джонни снова повернулся к бару и допил стакан. Он был неравнодушен к сухому красному вину.

- Ты сильно покалечил моего друга, - сказал Мусия.

- Если ты побил моего друга, ты побил меня, - произнес Джонни.

- Нет, я не это имел в виду, - сказал Мусия. - Этот старый диалект ты с родины?

- Я был там год назад. Главным образом, Рим и Капри.

- Откуда ты?

Джонни пожал плечами.

- Вы подошли ко мне.

Мусия быстро кивнул.

- Да, не ты подошел. Ты прав. Слушай, мой друг слишком плох, чтобы вечером ехать в Бельмонт, как мы собирались. Я все же поеду. Как ты?

- Я там буду.

Марк Кромлейн вышел из туалета, прижимая к лицу платок, и прошел мимо Джонни в гардероб, даже не взглянув на него. Девушка подала ему шляпу, метрдотель поспешил проводить к выходу. Джерри Мусия присоединился к Марку и метрдотелю в дверях. А Джонни снова заказал стакан сухого красного вина.

Дэа Гинес наблюдала за Джонни и Мусией, проследила, как Кромлейн прошел мимо Джонни, избегая его. Она приняла решение. Ее унизили, но она заслужила унижение. И к тому же она поняла, что Джонни Колини легко не сдастся. Женщину он ценит настолько, насколько та ценит себя.

Вечером он собирался на скачки. Стодолларовое окошечко найти несложно.

Кромлейн ушел, метрдотель поймал ему такси, и Мусия вернулся к Джонни.

- Увидимся на ипподроме, - сказал Джерри. - У тебя есть своя лошадка?

Джонни улыбнулся и промолчал.

Джерри приготовил последнюю проверку. Он сказал Марку, что незнакомец знает, кого надо, в Майами, Кливленде и Лас-Вегасе. Не стоило связываться, похоже, у него куча знакомств.

Кромлейн велел Джерри позвонить в Майами, Кливленд и Вегас и узнать про молодого итальянца, который называется великим именем.

На скачках Джерри приставит к Колини парочку парней - узнать, как он играет, насколько азартно и профессионально. Кого он знает на скачках, если кто-то в Вегасе знает его, и как с ним обходятся.

Мафия - это сотня больших людей, может, только с десятком во главе, ещё с тысячу людей уважаемых, плюс тысяч пять, которых уважают мало или не уважают совсем. Двенадцать тысяч претендентов. Это и есть Мафия, двенадцать лет назад - Синдикат, когда-то - Система, потом - Организация, но после войны - Мафия.

Кромлейн хотел знать, нужно ли разрешение, и чье, чтобы убить Джонни Колини.

4

Дэа увидела его перед третьим заездом около окошечка стодолларовых ставок, когда он отходил с пятью билетами.

Еще пару лет назад залитый солнцем Бельмонт был бы для Джонни Колини тайной за семью печатями. Он был бы смущен, разозлен, неуверен, потерялся бы среди десяти тысяч людей.

Рим после Сицилии подготовил его к пониманию Соединенных Штатов. А большое путешествие в одиночку, со специально для него подготовленным путеводителем дало все необходимые знания.

Каждую неделю ему присылали десять стодолларовых чеков. Путеводитель указывал, где остановиться и что делать. До этой недели мафия не должна была замечать Джонни Колини, бывшего бандита Джулиано.

Теперь настало время испытания. На вилле под Римом великий человек, Джонни Кул, Джиованетти Колини, хотел посмотреть, достоен ли его избранный сын оказанного доверия. Для Джулиано - молодого Джонни Колини - проиграть значило не встретить двадцать восьмой день рождения. Проиграть и жить такого шанса не было.

Дни его летели быстрее, чем у выпускника, готовящегося к докторской. Каждую неделю он читал журналы, каждый день - газеты пяти городов, "Харперс", "Атлантик", "Таун энд кантри", "Эсквайр", "Плейбой", "Тру", "Аргози", специальный сборник современных новелл, "Варьети" и "Морнинг телеграф", каждый день ходил на тщательно отобранные фильмы, каждую ночь по три часа смотрел телевизор. Ему нравилось читать, а общение с американцами в Риме объяснило, что в прочитанном правда, а что ложь. Он смотрел бейсбол, футбол, хоккей, собачьи бега и состязания колесниц в Рузвельте, борьбу и кэтч. Он учился играть в гольф с приятелями по Риму.

Америка Джонни Колини была чуть необычна, что-то было преувеличено, чего-то он не знал, но зато лучше американцев знал их собственную страну.

Неделю он работал барменом на Гэри-Стрит в Сан-Франциско, неделю охранником на скачках, неделю - таксистом в Кливленде. Это была его идея, и несколько дней дали больше, чем журналы за год.

Женщины? На них не хватало времени.

Друзья? Сотня человек в горах Сицилии, - других друзей у него не было.

Мария? Мария осталась в прошлом, которое кончилось со смертью Джулиано, убитого римской полицией.

Земляки? Он ел в их маленьких ресторанчиках Лос-Анжелеса, Чикаго, Нью-Йорка, где вокруг были только сицилийцы. Он пил их вино и слушал их разговоры, когда тосковал по жестоким горам.

Здесь, на ипподроме Бельмонта, солнечным днем, время подготовки истекло. Он был готов.

Она подошла к нему, как в баре "Риал Тониз".

- Привет, Джонни Колини.

- Пошли выпьем, Дэа.

Она кивнула и взяла его под мускулистую руку.

В тридцати футах один из людей Джерри Мусии проследил, как они прошли в клубный бар и спустился к хозяину.

- Он в баре с превосходной бабой. Из общества, или модель, или девочка по вызову высшего класса. Купил пять билетов на лошадь Иказы.

- Ладно, - Мусия закурил сигару. - Оставайся с ним. Узнай, кто она.

Мусия облокотился на барьер и смотрел, как Иказа гнал лошадь к победе. Джонни Колини выиграл на заезде 1250 долларов, - думал Мусия. Он знает имена, у него есть деньги. Лучше бы Марк Кромлейн узнал, что это за тип, прежде чем связываться.

Дэа Гинес придумала единственный способ поведения с этим человеком.

- Мне двадцать четыре, я выросла в Вайт Плейн, - сказала она. - Год была замужем за парнем из Принстона. Последний раз видела его на снимке в журнале. Он ехал на велосипеде и говорил, что открыл для себя прекрасный ром Южной Америки. Но он открыл для себя, как прекрасно все спиртное прежде, чем смог выговорить "Южная Америка". Я работала на телестудии ассистентом. Ты меня потряс, и поэтому я приехала в Бельмонт тебя разыскать. Спать с тобой я не собираюсь, но была бы не против куда-нибудь с тобой пойти. Ну, что еще?

- Это мне нравится, - сказал Джонни. Он ненавидел людей, которые лгали кому-нибудь, кроме полиции.

Марк Кромлейн лежал в постели и говорил по телефону, пока врач и нянька обрабатывали его лицо.

- Здесь его никто не знает, Марк, - говорили в трубку. - В Сэнде некий Джонни Колини останавливался пару недель назад, и, конечно, мы все проверили. Ничего. Есть деньги, играет в карты, умеет передергивать, проиграл сотню или около того. Ни чеков, ни кредиток. Мы подумали, что это другой парень. Он никому не мешал. Заигрывал с девушками - вполне нормально. Никогда за них не платил, но имел предостаточно. Не сильно, но пьет. Иногда пьет сухое красное вино. Платит по счету и уходит. Он - как миллионы прочей публики.. Но его никто не знает. Ни Бен, ни Гай. Может, Фрэнк - узнай.

И его не знают ни в Майами, ни в Кливленде.

Но он знает, кого надо. И ехал первым классом. Прикрывшись названными именами.

И он достаточно самоуверен - ввязаться в драку. Насколько самоуверен? Мусия узнает.

Человек Мусии снова подошел к ограде. Кончился седьмой заезд.

- На этом заезде он потерял тысячу.

- Сильно взволнован?

- Когда зажглось табло, просто выкинул билеты. Больше внимания обращает на девку, чем на тысячу.

- Он ведет себя, как бабник?

- Нет. Она говорит, а он слушает. Хотел бы я быть на его месте.

- Кто она?

- Когда пойдет в уборную, я узнаю - нанял девушку пойти с ней и завязать разговор. Ты же знаешь, как бабы любят потрепаться.

- Так же, как и ты. Возвращайся к нему. Он заметил слежку?

- Нет.

В баре клуба Дэа мягко заметила Джонни:

- Тот невысокий мужчина с большими черными глазами вернулся, Джонни.

Джонни Колини допил стакан.

- Почему у них нет сухого красного вина?

- Почему он наблюдает за тобой, Джонни?

- Дэа, ты красивая женщина. Я хочу спокойно любоваться тобой. Успокойся.

- Извини, Джонни.

На вилле под Римом была поздняя ночь. Юная японка поклонилась, накинула кимоно и босиком вышла из комнаты, как маленький бесшумный зверек.

Великий человек снял трубку. Через пару мгновений он говорил со своим агентом.

- Насчет нашего молодого человека. Лишить его денег. Если у него есть, проследить, чтобы их забрали. Я хочу, чтобы он был сам по себе. У него теперь большие аппетиты. Хочу посмотреть, что он будет делать без денег.

- Да, сэр, - ответил агент. - Завтра денег у него не будет.

5

Понятия Джонни Колини о женской добродетели были просты и основывались на опыте, накопленном людьми маленького островка за пять тысяч лет.