Алистер Маклин - Прощай, Калифорния !
- Это была не версия, а просто вопрос. Тем не менее считайте, что он снят.
В комнату вошел директор станции, доктор Яблонский. Этот крупный загорелый седоволосый человек шестидесяти с небольшим лет, выглядевший лет на десять моложе, обычно прямо-таки излучал хорошее настроение и жизнерадостность. Но в настоящий момент ему было не до веселья.
- Черт, черт, черт, - выпалил он. - Добрый вечер, сержант. Как бы мне хотелось встретиться с вами при других, более приятных для нас обоих обстоятельствах. - Он вопросительно посмотрел на Джеффа. - А с каких это пор сюда присылают...
- Это Джефф Райдер, доктор Яблонский. Мой сын. - Райдер слегка улыбнулся. - Надеюсь, вы не разделяете всеобщего мнения, что дорожные патрульные только тем и занимаются, что задерживают нарушителей на дорогах? В штате Калифорния они могут арестовать любого, где бы он ни находился.
- Боже! Ну, надеюсь, меня он не собирается арестовывать? - Он уставился на Джеффа поверх очков. - Вы, наверное, беспокоитесь за свою мать, молодой человек, но я не вижу оснований для этого. Вряд ли ей причинят какой-нибудь вред.
- Вы так думаете? - прервал его Райдер. - Вы когда-нибудь слышали о похитителях, которые не угрожали бы пытками? Лично я не слышал.
- Угрозы? Уже?
- Дайте им время. У них его просто нет, пока они не доберутся до места. Кстати, как насчет проверки похищенного?
- Плохо. У нас тут хранилось три типа ядерного топлива - уран-238, уран-235 и плутоний. Основным компонентом всего ядерного топлива является уран-238, который они даже брать не стали. И это вполне понятно.
- Понятно? Почему?
- Потому что это совершенно безопасное вещество. - С рассеянным видом доктор Яблонский выудил из кармана своего белого пиджака несколько маленьких шариков, каждый не больше пули 38-го калибра. - Уран-238. Не совсем, правда, чистый. Содержит около трех процентов урана-235. Обогащенный уран, так мы его называем. Требуется огромное количество этого вещества, чтобы началась цепная реакция с выделением теплоты, превращающей воду в пар, который в свою очередь приводит в действие лопасти турбины, вырабатывающей электрический ток. Здесь, в Сан-Руфино, мы собрали шесть и три четверти миллиона таких шариков, по двести сорок в каждом из двадцати восьми тысяч трехметровых стержней в сердце ядерного реактора. Это, по нашим подсчетам, оптимальная критическая масса для реакции расщепления. Процесс контролируется при помощи огромного количества холодной воды и может быть вообще остановлен, если опустить борные стержни между урановыми.
Джефф спросил:
- А если поступление воды прекратится и вы не сможете активировать эти ваши борные стержни, то что тогда? Произойдет взрыв?
- Нет, хотя последствия будут достаточно серьезными. Появятся облака радиоактивных выбросов, которые приведут к смерти тысяч людей и к заражению десятков, если не тысяч квадратных километров земной поверхности. Но такого никогда еще не было, и вероятность подобного события равна одному к пяти миллиардам. Так что особенно волноваться не о чем. Что же касается взрыва, ядерного взрыва, это совершенно невозможно. Для этого требуется уран-235 чистотой девяносто процентов - именно он использовался в бомбе, сброшенной на Хиросиму. Ужасный материал. Та бомба содержала всего шестьдесят килограммов этого вещества, но она была так неудачно спроектирована - можно сказать, это было детство ядерной науки, - что только около семисот граммов вещества вступило в цепную реакцию. Впрочем, этого оказалось вполне достаточно, чтобы стереть с лица земли целый город. С тех пор мы, безусловно, прогрессировали, если, конечно, здесь уместно подобное слово. В настоящее время Комиссия по атомной энергии считает, что всего пять килограммов вещества составляют так называемую критическую массу, необходимую для приведения ядерной бомбы в действие. Но поскольку всем ученым известно, что Комиссия по атомной энергии довольно консервативна, то в действительности его может потребоваться даже меньше.
Райдер сказал:
- Итак, уран-238 остался нетронут. И это, как вы выразились, вполне понятно. Но разве злоумышленники не могли украсть его и превратить в уран-235?
- Нет. В природе на сто сорок атомов урана-238 приходится только один атом урана-235. Выделение урана-235 из урана-238 - чуть ли не самая трудная научная проблема, которую человечеству еще предстоит решить. Мы используем процесс так называемой газовой диффузии - очень дорогостоящий, чрезвычайно сложный процесс, который нельзя провести незаметно. Строительство предприятия для проведения газовой диффузии обойдется при нынешнем уровне инфляции примерно в три миллиарда долларов. Даже сегодня лишь очень немногие ученые знают, как работает этот процесс, и я в их число не вхожу. Мне известно только, что потребуются тысячи невероятно тонких мембран, тысячи километров различных трубок, стержней и кабелей, а также такое количество электроэнергии, которого хватило бы для жизнеобеспечения города средних размеров. Подобные предприятия настолько огромны, что их строительство невозможно сохранить в тайне: они занимают сотни акров, их можно объехать только на машине. Никакая частная группа, даже самая богатая и криминализированная, не может и надеяться построить такое предприятие. В стране существуют три группировки подобного типа, но ни одной в нашем штате. У британцев и французов имеется по одной такой группировке. О русских ничего не известно. Есть сведения из Китая, что такая группировка находится в Ланьчжоу, провинция Ганьсу. Процесс газовой диффузии проводится в высокоскоростных центрифугах, вращающихся с такой скоростью, что более тяжелые атомы урана-238 отлетают в сторону. Но для реализации процесса в полном объеме потребуются сотни тысяч центрифуг, и стоимость его станет просто умопомрачительной. Не знаю, возможно ли это на самом деле. Южноафриканцы утверждают, что они открыли совершенно новый процесс, но не сообщают ничего конкретного, и американские ученые относятся к этому довольно скептически. Австралийцы заявляют, что открыли метод с применением лазерного луча. Опять-таки мы не знаем сути их метода, но если это возможно, то даже небольшая группа, если, конечно, она состоит из физиков-ядерщиков мирового уровня, способна незаметно произвести уран-235. Но зачем прибегать к таким сложностям, когда можно просто отправиться в нужное место и украсть этот чертов материал в готовом виде, как это и проделали здесь сегодня?
- Как хранятся такие материалы? - поинтересовался Райдер.
- В десятилитровых стальных бутылях. В каждой содержится по семь килограммов урана-235, либо в форме окисла, представляющего собой очень тонкий коричневый порошок, либо в форме кусочков металла, которые обычно называют "ломаными пуговицами". Бутыль вставляется в цилиндр шириной двенадцать сантиметров, который при помощи специальных сварных конструкций помещается в центре обыкновенного двухсотлитрового стального барабана. Думаю, нет необходимости объяснять вам, почему каждая бутыль находится внутри барабана в подвешенном состоянии. Стоит только соединить бутыли вместе - в барабане или в каком-нибудь ящике, и вскоре будет достигнута критическая масса, что вызовет цепную реакцию.
- И тогда произойдет взрыв? - воскликнул Джефф.
- Нет. Произойдет сильное радиоактивное излучение, которое окажет губительное воздействие на все живые существа, особенно на людей, в радиусе многих километров. Барабан вместе с бутылью весит около сорока пяти килограммов, так что его легко перевозить. Такие барабаны называют "птичьими клетками", бог знает почему: по виду они совершенно не похожи на клетки для птиц.
Райдер спросил:
- Как их перевозят?
- На большие расстояния - самолетом, на более короткие - обычным транспортом.
- Вот как?
- Для этого подойдет любой старый грузовик, - с горечью ответил Фергюсон.
- И сколько таких "клеток" можно перевезти в грузовике средних размеров?
- Тот угнанный фургон из Сан-Диего вмещает двадцать штук.
- Сто сорок килограммов вещества. Верно?
- Верно.
- Из такого количества можно сделать целую кучу атомных бомб. Ну и сколько же барабанов было вывезено?
- Двадцать.
- То есть фургон был загружен под завязку?
- Да.
- Значит, вашего плутония они не касались?
- Боюсь, дело обстоит несколько хуже. Когда заложники находились под прицелом, но еще не были посажены под замок, кое-кто из персонала слышал, как заработал второй двигатель. Дизельный, причем очень мощный. Никто не видел, какого типа была эта машина.
Стоявший на письменном столе телефон зазвонил. Фергюсон взял телефонную трубку и стал слушать, изредка бросая: "Кто?", "Где?", "Когда?" Наконец он положил трубку.
- Еще какие-нибудь неприятные новости? - спросил Яблонский.
- Даже не знаю, что и сказать. Найден угнанный фургон. Конечно, пустой, если не считать водителя и охранника, которых связали и бросили в кузов. Они утверждают, что следовали за мебельным фургоном, который, завернув за угол, так резко затормозил, что их машина чуть не врезалась в него. Затем задние двери фургона распахнулись, и тут водитель и охранник увидели всего в двух метрах от ветрового стекла наставленные на них два пулемета и гранатомет. Они, разумеется, решили, что им лучше оставаться на своих местах.
