Марджори Аллингхэм - Тайна Чаши
Кемпион сделал паузу и принялся медленно ходить взад и вперед по кабинету.
— Я не знаю и половины имен его членов и не могу назвать вам даже те, что знаю. Но если я вам скажу, что ни Скотланд-Ярд, ни какое-либо другое полицейское управление в других странах не признают его существование у них под носом, вы поймете, сколько власти у Этеля и его друзей. И это понятно. Если хоть одна вещь явится на всеобщее обозрение, разразится скандал, который потрясет парочку тронов и сбросит правительства четырех-пяти государств.
Гирт поставил стакан на журнальный столик.
— Ну и история! Хотя, кажется, я вам верю.
Бледные щеки Кемпиона порозовели.
— Очень рад. Значит, я могу продолжать.
Но тут нахмурился Валь.
— Не понимаю, какая связь между воровством и правительствами. И как вашему Джорджу удается все это совершать?
Кемпион пожал плечами.
— Ну, проще не придумаешь. Нет ничего легче. Он ведь был очень умен, этот слуга своих господ. Собственно, благодаря ему бизнес сегодня процветает. Он сделал из себя «ширму» и, когда наступало время, пускал слух в определенных кругах, что заплатит большие деньги за нужную ему вещь. Смею предположить, все это звучит для вас почти как «прерафаэлитское братство», — усмехнулся он, — но даю слово дяди Альберта, и деньги, и товар находили своего нового владельца.
Гирт вздохнул.
— Здорово! Но я-то тут при чем? Я не знаменитый вор, — со смехом проговорил он, — и, как будто, совсем не вор.
— Боюсь, вы неправильно меня поняли, — покачал головой мистер Кемпион. — Я не принадлежу к этой фирме. Неужели вы не догадываетесь, зачем я пригласил вас сюда?
Валь с недоумением уставился на него, но через пару мгновений в его глазах появился искренний ужас.
— Не может быть! Чаша!
— Правильно. Чаша.
— Нет! — Валь мгновенно отверг пришедшее ему в голову предположение, как нелепость. — Даже не хочу это обсуждать. Оставьте. Вы — не англичанин. И вы не знаете… Вы даже не понимаете, как абсурдно то, что вы хотите сказать.
— Мой дорогой, — спокойно возразил Кемпион, — нельзя бросаться на защиту своих идей, не представляя размеров опасности. Последние две недели я только и занимался тем, что искал вас, потому что знаю, если вы ничего не сделаете, чаша Гиртов через полгода окажется в частной коллекции одного известного магометанина.
Валь на несколько минут потерял дар речи. Потом его разобрал смех.
— Дорогой сэр, вы сошли с ума.
Кемпион обиделся.
— Как хотите. Только объясните мне тогда, зачем кто-то собирался вас похитить? Почему, как вы думаете, четыре джентльмена неотрывно следят за моей дверью? Вы их увидите, если выглянете из окна.
Валь Гирт все еще не верил ему, но сомнение уже закралось в его голову. Да и манеры хозяина квартиры вдруг резко изменились. Мистер Кемпион был собран, нетерпелив и почти умен с виду.
— Вы шутите, — покачал головой Валь. Кемпион снял очки и заглянул в глаза своему гостю.
— Послушайте, Валь Гирт, вам придется поверить. Я совсем не так мало знаю о чаше, которая сейчас в руках вашей семьи и пока еще в вашей стране, как вы думаете. Сообщая вам об опасности, я объявляю войну могущественной организации. Предлагая вам свою помощь, я подвергаю опасности свою жизнь.
Он помолчал, как бы размышляя, стоит ли продолжать.
— Хотите, чтобы я рассказал вам о церемонии, связанной с чашей? О визитах королевского казначея каждые десять лет со времен Реставрации? О том, что ваша семья лишится всего, если чаша исчезнет? Я мог бы еще кое-что порассказать вам. По обычаю вашей семьи, в день вашего двадцатипятилетия вам придется вернуться в Санктьюари, чтобы совершить церемонию в левом крыле «Башни».
Валь тяжело вздохнул, отринув остатки недоверия к своему хозяину, тем более что его внешнее безразличие сменилось искренним волнением. Кемпион быстрыми шагами мерил свой кабинет и вдруг остановился возле Валя.
— Что бы вы там ни думали, я знаю, у вас и у вашей семьи очень мало времени. Поэтому я искал вас. «Этель» и его друзья охотятся за чашей. И они ее заполучат, если мы им не помешаем.
Валь Гирт молча смотрел на мистера Кемпиона, но его порозовевшие щеки и крепко стиснутые зубы говорили о напряженной работе мысли.
— Свинья! — неожиданно воскликнул он. — Конечно же, когда это выйдет наружу, нам конец. И если вам так много известно, то вы должны знать и то, что реликвия — основа нашего существования. Наш род — один из самых древних в Англии. Но мы не принимаем участия ни в политической, ни в финансовой жизни страны, посвятив себя служению чаше.
Вдруг он умолк и подозрительно посмотрел на мистера Кемпиона.
— А вам-то зачем все это?
Кемпион замялся.
— Не все можно легко объяснить. Я… Знаете, я что-то вроде… как бы это сказать… всеобщего дядюшки, друга полицейских, мастера на все руки. Думаю, я просто привык за небольшое вознаграждение вмешиваться в чужие дела. Если хотите, у меня есть рекомендации от Скотланд-Ярда, как вы понимаете, неофициальные и, наверное, почти от всех знаменитых людей, которых вы можете назвать. Кстати, в прошлом году умер мой бесценный дядюшка-епископ, увы, единственный мой родственник, который когда-либо благоволил ко мне, и он завещал мне все свои сбережения. К сожалению, став капиталистом, я не смог успешно вести дело, так что мне пришлось вернуться к моему прежнему занятию. Это одна причина.
Вторая, позвольте уж довериться вам, у меня есть свой интерес. Моя семья совершенно отвергла меня фактически из-за того, что десять лет назад я отправился в колонии…
— Когда вы сняли очки, — прервал его Гирт, — вы напомнили мне…
Бледное лицо Кемпиона порозовело.
— Давайте на этом остановимся, — предложил он.
Валь с пониманием кивнул и наполнил стакан.
— Должен вам сказать, за сегодняшний день мне пришлось немало пережить. У меня словно пропасть разверзлась под ногами. С вами, видно, не очень-то легко справиться, особенно если учесть, как вы заманили меня к себе. Может быть, расскажете поподробнее?
— Все фокусы, молодой человек. Я использовал зеркала. Ведь я две недели искал вас повсюду, а когда нашел, то понял, что не могу ни на шаг приблизиться к вам из-за приятелей «Джорджа». Ведь мне совсем не хочется ворошить осиное гнездо. К тому же, они меня знают, а я их — нет.
— За мной следили? Не может быть! Кто?
— И они следили, и я следил, — ответил мистер Кемпион. — Если бы кто-нибудь из моих друзей пригласил вас в бар, приятели «Джорджа» последовали бы за вами. Вы должны были сами прийти ко мне, по крайней мере, чтобы так выглядело со стороны. Вот почему моим людям пришлось разбросать не меньше дюжины конвертов на вашем пути прежде, чем вы попались на крючок И Лагг все вечера просиживал «У Кемпа». Кстати, Лагг — мой человек.
Понимаете, мне нужно было сначала завести вас к нему и убедиться, что они еще вас не зацапали. Думаю, они ждали, когда вы совсем опуститесь на дно, прежде чем сделать вам свое предложение. — Он умолк и в упор поглядел на Валя. — Понятно?
— Как будто, — нерешительно ответил тот, — только зачем им зацапывать меня? Кому я нужен? У меня ведь ни пенни. И работы тоже нет.
— Вот мы и подошли к самому трудному моменту, — печально проговорил мистер Кемпион. — Вы… Отец вас выгнал?
Валь кивнул.
— Да.
Кемпион наклонился и поправил огонь в камине.
— Мой дорогой юный сэр, я же вам рассказывал, что эти коллекционеры всегда нанимают самого лучшего исполнителя. И хотя любому, кто вас знает, ясно, что купить ваши услуги так же невозможно, как меня заставить ходить по проволоке, тем не менее, темная лошадка, взявшаяся за это дело, еще вас не раскусила. Некоторые считают, если человек голодает, то он все продаст, не глядя.
Валь с трудом сдержал охватившую его ярость, а мистер Кемпион проявил максимум понимания, терпеливо ожидая, пока он справится со своими чувствами.
— По крайней мере, теперь вам все понятно, — проговорил он в конце концов.
— А что такое «долгая дорога»?
— Так приветствуют друг друга приятели «Джорджа».
— Неслыханно! Я отдаю себя в ваше распоряжение. Что будем делать? Вызовем полицию?
Кемпион сел в кресло рядом с Валем.
— К сожалению, нет. Нельзя. Если мы вызовем полицейских, когда еще ничего не украдено, они вряд ли будут довольны. Ну, а когда кража свершится, чаша почти сразу попадет в руки недоступных для них людей. Полицейским тут делать нечего. Кстати, я когда-то работал на Скотланд-Ярд, и один из моих друзей занимает там высокий пост. Он нам поможет, но рассчитывать мы должны на себя.
— Что же делать? — спросил Валь, проводя рукой по повязке на лбу.
— Вам надо поговорить с вашим отцом, — отозвался Альберт Кемпион. — Наверное, вы и сами об этом подумали.
— Забавно, как неожиданная информация делает неважным то, из-за чего я еще утром готов был голодать до конца, — улыбнулся Валь. — Я знал, что должен быть в Санктьюари в июле. Второго мне исполняется двадцать пять лет. Но собирался сразу же уехать. Не представляю, как мы будем говорить с отцом. И к тому же… — Его лицо приняло непроницаемое выражение. — Что мы можем сделать? Нельзя же вечно обороняться от всемогущих грабителей. Так или иначе, они отыщут слабое место и добьются своего.
