Владимир Кайяк - Чудо Бригиты
Нет, уж он-то не влюбится! Бригита вспомнила: ни в гостях, ни на улице Нилс никогда не смотрел на других женщин, а если и взглянет ненароком, то равнодушно… Бригиту это однажды заинтересовало, она даже спросила, неужели Нилс действительно не замечает, сколько красивых женщин на свете, кроме его жены? Как же, ответил Нилс, конечно, замечаю. Почему же он ни на одну не посмотрит повнимательнее? А за каким ему чертом, заявил Нилс, пялить глаза на чужих женщин? И добавил, что с него вполне достаточно одной жены… И вообще, что это за дурацкий разговор?..
— Ты уверен, что именно твоя жена — лучшая женщина на свете? — не отставала Бригита.
— На свете? Не знаю. А для меня — лучшая. Иначе я бы на ней не женился, — ответил Нилс.
— А если когда-нибудь другая все-таки понравится тебе больше? И она станет тебе нужна, как хлеб насущный?
— Э, ну что ты городишь, что это за чушь! Я-то сам знаю, кто мне нужен. Брак — это тебе не вальс: потанцевал с одной, с другой, с пятой, с десятой…
Вот и все, чего она добилась от Нилса, Ужас, но если он никогда не откажется от нее по-хорошему? Бригита опять тихо заплакала, сдерживая рыдания, прислушиваясь: Нилс в другой комнате ворочался на диване, чиркал спичками, наверно, закуривал, порой будто вздыхал…
Бригите не спалось, уверенности в том, что муж не вернется, не было. Надо было встать и запереть дверь, но она боялась: вдруг Нилс разозлится еще хуже? Тогда уж он наверняка высадит дверь… От такого всего ожидать можно…
С этого дня ее жизнь стала походить на дурной сон. Нилс ходил — как в воду опущенный, вечерами возвращался пьяный — тогда, правда, он становился разговорчивым, но выносить это было невозможно: он лез к Бригите с ласками, не обращая внимания на ее сопротивление, возмущение и даже слезы. Однажды перепуганная Бригита с отчаяния пыталась его ударить, но пьяный муж только расхохотался, одной рукой стиснул обе ее руки и продолжал целовать и ласкать. И так каждый вечер. Какие бы злые слова ни выкрикивала она ему в лицо, как бы ни оскорбляла, — в пьяном виде он был глух ко всему.
Бригита стала бояться мужа, вечерами убегала из дома, ночевала у сестры, жившей поблизости, или у приятельниц, свое нежелание спать дома она объясняла по-разному. Сказать правду было стыдно, Бригита жаловалась лишь на то, что Нилс пьет, а пьяницы ей противны. Долго так не могло продолжаться.
Витолд за это время зашел в сберкассу один-единственный раз, но Бригите и этого было достаточно. Контраст между тем, что почувствовала она, увидев Витолда, и мучениями, которые испытывала дома, был настолько разительным, что Бригита едва совладала с собой — ей хотелось разрыдаться, кричать о своем отчаянии. Она, конечно, сдержалась, из последних сил сохраняла спокойствие, но от Витолда ей не удалось утаить свое состояние. Он для виду снял с книжки пятьдесят рублей, пристально посмотрел на Бригиту и, ничего не говоря, ушел, но после работы ждал ее на улице.
— Вы запретили мне здесь ждать вас, — сказал Витолд твердо, — но сегодня я вынужден нарушить ваш запрет. Что с вами? У вас такой несчастный или больной вид, что, глядя на вас, и камень заплакал бы.
— Не спрашивайте меня! Пожалуйста, не надо! Я и так еле сдерживаюсь.
— Не требуйте от меня невозможного! Я не могу, не могу видеть вас несчастной. Что с вами?
— А то, что я живу в аду, и пусть меня все оставят в покое! И вы в том числе!
Бригита повернулась и побежала по улице. Как бы ни было это несправедливо, в эту минуту ей казалось, что и Витолд виновен в ее несчастье.
6
Однажды Нилс вернулся домой не один, а привел с собой нескольких товарищей по работе. Пришел и Крузе, его прямой начальник. Мужчины сели за стол, на котором появились две бутылки водки.
— Похлопочи-ка, жена, о закуске, — сказал Нилс Бригите довольно любезно, — нам тут кое-что обсудить нужно.
Бригита вышла в кухню, а дверь оставила приотворенной. Готовя бутерброды с сыром и холодным мясом, она внимательно прислушивалась к разговору.
Оказалось, что в одном из районов строятся новые ремонтные мастерские, там до зарезу нужны люди, и учреждение, где работает Нилс, должно послать квалифицированных рабочих. Когда Бригита услышала это, у нее забилось сердце… Нилс ведь электрик. Господи, хоть бы его послали, хоть бы он уехал! Это было бы для нее истинным избавлением.
Но Нилс молчал.
Почему Нилс молчит, почему?
Бригита отнесла в комнату закуску, расставила тарелки, рюмки. Нилс пристально глядел на жену, сощурив серые глаза. Бригита под его взглядом смутилась и поспешила обратно в кухню. Тотчас же к ней туда вышел Крузе с другим незнакомым человеком.
— Слушай, Бригита, — без обиняков начал Крузе, — что ты скажешь, если мы твоего благоверного пошлем в командировку? Ненадолго, на месячишко-другой. Не возражаешь? В материальном отношении это вам будет выгодно.
— Что же вы не спросите самого Нилса?
Крузе засмеялся:
— Спрашивали, да он ни мычит ни телится — не понять, согласен или нет. По-моему, он ждет, что скажешь ты. Под башмаком у жены видали мы и не таких богатырей, как твой муж. Вот и пришли к тебе — давай говори, что думаешь насчет этого!
— А что мне думать? Если это всем выгодно, я не против, пускай едет. Наверно, и Нилс не откажется.
— Ну, порядок! А мы-то думали, из-за тебя он так мямлит…
Ухмыляясь, мужчины вернулись в комнату. Бригита осталась одна и опять не утерпела, стала слушать. Она услышала, как Крузе сказал: «Ну, Нилс, порядок!» Нилс промолчал, значит согласен. Лишь бы не передумал в последнюю минуту! Он так изменился, теперь от него всего ожидать можно…
Бригита отнесла в комнату вторую тарелку бутербродов. Крузе стал уговаривать:
— Присядь, хозяюшка, выпей с мужиками!
— Спасибо! У вас же всего две бутылки, начинать не стоит.
Бригита все-таки села к столу. Крузе усмехнулся:
— Не беспокойся, Бригита, мы еще к Шноре съездим.
Лысый Шноре кивнул.
— Точно! Поехали с нами, Бригита! У меня бочка пива с дня рождения осталась!
Бригита не ответила, мельком взглянула на Нилса. Нилс, прищурясь, смотрел на нее.
— Спасибо, я уж не поеду, — сказала Бригита. — Устала. День отработала.
Посыпались замечания:
— Устала, такая бойкая бабенка!
— Нилс, а ты не боишься молодую красавицу жену дома оставить?
И вдруг Нилс, ни на кого не глядя, проронил одно-единственное слово, после которого за столом воцарилось неловкое молчание.
— Убью!
Бригита вздрогнула, огляделась вокруг. Гости притворились, будто ничего не слышали. Один шарил по карманам в поисках спичек, другой с преувеличенной жадностью принялся за еду, Крузе крякнул, вытащил платок и стал без всякой нужды тереть нос…
Разговор не клеился, гости опорожнили рюмки и начали собираться.
Оставшись одна дома, Бригита долго сидела у неубранного стола, думая о Нилсе. Что означает это «убью»? Просто грубая, пьяная шутка? Или он что-то прослышал о ее тайных встречах с Витолдом? Не верилось — из-за нескольких встреч не могли еще пойти слухи по городу… Наверняка Нилс пригрозил так просто, на всякий случай. Может быть, что-то почуял в ту ночь, когда ушел спать в другую комнату…
Слепая ревность? Нельзя сказать, чтобы мысль о ревности Нилса была неприятна Бригите. Пусть помучается! Довольно он унижал ее, годами живя рядом не как с равноправным человеком, а как с какой-нибудь кошкой или собачонкой… Как с домашним животным, которое должно быть довольным, если его иногда приласкают… Да еще это пьянство и грубость в последнее время!
Дело шло к ночи, а Нилса все не было. И как это Бригита упустила из вида — он же опять вернется пьяный, начнет приставать… Бежать куда-нибудь ночевать было поздно, автобус уже не ходит…
Впервые Бригита заперлась на ключ, со страхом ожидая возвращения мужа. Наконец она заснула и проспала до утра — Нилс так и не пришел.
Он вернулся около восьми, когда Бригита уже собиралась выходить. Особенно пьяным не выглядел и в разговоры не пускался.
— Когда уезжаешь? — спросила Бригита с напускным равнодушием.
Нилс обернулся к жене и ответил вопросом на вопрос:
— Только этого ты и ждешь? Рада? Не радуйся!
— Как тебе не стыдно, Нилс! Просто смешно.
— Посмотри-ка мне в глаза!
Бригита пожала плечами, повернулась к мужу. Он молча смотрел на нее прищуренными, набрякшими после бессонной ночи глазами. Покачал головой, проговорил:
— А ты умеешь… Э!.. И где научилась?
— Что за глупости! — Бригита резко отвернулась. Вдруг подумалось: «А не признаться ли ему сейчас во всем, не будет ли это лучше? Во всем? Разве сама-то я знаю, в чем? Вдобавок Нилс все же под мухой. Нет, ничего не скажу! Еще выкинет что-нибудь…»
Но где-то в глубине мелькала мысль, которую она пыталась заглушить: «А что, если все это — с Витолдом — только прекрасный сон, который исчезнет, как исчезают сновидения… Тогда что? Тогда я останусь совсем одна… Ужас!»
