Андре Нортон - ЧИХНЁШЬ В ВОСКРЕСЕНЬЕ...

—  Если бы вы не ревновали, моя дорогая, вы бы увидели её в том же свете, что и остальные. Она хорошая женщина, и не знаю, что бы стала делать без неё ваша матушка, — у мужчины голос был тоже сердитый.

Кэтрин буквально выплюнула:

— Не говорите, что вы тоже очарованы! Боже, а я-то думала, что вы меня любите! — она заговорила тише, наклонясь через столик к спутнику, тело её буквально дрожало от силы чувства. Говорила она быстро, ухватив­шись худыми руками за край стола. Фредерика, продолжая заниматься пирогом, напрягла слух, но не смогла разо­брать ни слова. Переводя взгляд с тяжёлого чувственного лица мужчины на женское, раскрасневшееся от гнева и страсти, Фредерика начала сочинять сюжет, достойный её викторианских писательниц. Она нетерпеливо подо­брала счёт и пошла к двери. «Интересно, кто такой этот Джеймс? — подумала она. — Если не перестану этим интересоваться, придётся написать в книге особую главу и назвать её — «То, чего не видит глаз».

«Хорошая женщина», очевидно, двоюродная сестра Кэтрин — Филиппина Саттон, которую отыскала во Франции мать Кэтрин. Достаточная причина для ревнос­ти. А Джеймс, кто бы он ни был, подлил масла в огонь. Фредерика подумала, скоро ли снова встретится с Филиппиной. Да, несомненно, если бы ей дали возможность выбирать, она предпочла бы Филиппину. Но Джеймс явно сражён — или это в прошлом? Трудно сказать.

Фредерика понимала, что мысли ее разбегаются, что она дала волю воображению, и что она простужена. Но, неторопливо возвращаясь в книжный магазин под де­ревьями, с которых капала вода, она не чувствовала себя несчастной. Приятно было подумать, что скоро за книга­ми заглянет этот полковник — и, может быть, она пригласит его остаться на ужин. Педантичный ум напом­нил ей, что на кухне есть яйца и сыр для суфле.

Глава 3

Суббота во время проведения большой ярмарки в Южном Саттоне порадовала ясным и жарким днём; все с беспокойством  осматривали  небо  в поисках сигналов опасности, но тут же успокаивались. Возможно, позже и пройдёт гроза, в июле этого можно ожидать, но она только добавит возбуждения празднику.

Фредерика встала рано, чтобы успеть разобрать библи­отечные книги, которые мисс Хартвел жертвовала на ярмарку. Не успела она закончить эту работу, как послышался лёгкий стук в дверь. Фредерика немного подождала, но её утренний гость оказался вежливее остальных; никто не заходил. Она подошла к двери и с радостью увидела Филиппину Саттон. Прошла неделя с их первой встречи в день приезда Фредерики; она вначале обрадовалсь дружескому приёму, а потом слегка огорчилась, решив, что о ней забыли.

— Простите, что не заходила раньше. Никогда не была так занята в лаборатории; пришло множество заказов на травы. Мы с Роджером работали непрерывно с самого вашего приезда... — она махнула рукой в сторону дороги, Фредерика увидела там джип, а в нём за рулём мужчину.

— Мы заехали посмотреть, не помочь ли отвезти ваши книги в церковь — и даже сейчас мы не можем задержи­ваться.

— Как вы добры. Но не зайдёте ли оба на чашечку кофе? Я не знакома с мистером Саттоном, — неуверенно сказала Фредерика. Филиппина нахмурилась, потом улыбнулась.

— Роджер, — позвала она, потом громче: —   Роджер! — мужчина повернулся, но не ответил. — Иди, выпьем кофе.

—  Ну, правда, Фил, у нас нет времени. Ты сама говорила...

Филиппина нетерпеливо пошла к машине. Она тихо переговорила с Роджером, мужчина вылез из-за руля и пошёл за ней по тропинке. Но по всему видно было, что ему не хочется этого делать.

Когда он подошёл ближе, Фредерика увидела его иска­леченное, покрытое рубцами и шрамами лицо и поняла причину нежелания. Она поняла также, что это нежелание показываться на людях заставит его болезненно реа­гировать на любой поступок, который он сочтёт проявлением сочувствия. Она пожала крепкую прохлад­ную руку и отрывисто пригласила:

— Входите, — потом повернулась и пошла на кухню. Женщины сели за столом у окна, а Роджер взял чашку в руки и встал у полок, так что лицо его оставалось в тени.

Вначале разговор шёл с трудом, но вскоре женщины разговорились, а Роджер стоял молча и нервно. Очевид­но, ему хотелось уехать.

— Мы оделись, рассчитывая проработать весь день, — сказала Филиппина. — Мы должны насобирать достаточ­но диких трав, прежде чем они высохнут, — на Роджере были потрёпанные и пыльные брюки хаки, но рубашка чистая, а волосы аккуратно причёсаны. Он не казался одетым для чего-то особого. Филиппина в джинсах и плиссированной кофте, открытой на шее, выглядела го­раздо менее безукоризненной, чем когда впервые встретилась с Фредерикой. В то же время она одевалась куда более изящно, чем Марджи и другие городские девушки в любое время.

— По мне, так вы оба вполне одеты для приёма. Но разве вы не идёте?

— Нет, — неожиданно заявил Роджер. Он протопал по комнате к раковине, поставил пустую чашку и подошёл к Филиппине, нервно сжимая и разжимая кулаки.

«Я бы долго этого не вынесла», — подумала Фредери­ка. Она взглянула на Филиппину, и женщины обменялись понимающими и сочувствующими взглядами. «Мы могли бы подружиться, — продолжила свою мысль Фредерика, — но мы обе слишком заняты своими делами, так что времени на это не будет».

И как бы подкрепляя эту мысль, Филиппина встала. Фредерика вздохнула, возвращаясь за свой стол. Ей нуж­на была дружба Филиппины, и, наверное, следует кое-что разузнать о Роджере Саттоне. Нельзя ли ему помочь? Она взяла несколько издательских каталогов и попыталась забыть своих посетителей. Можно рассчитывать на спо­койное утро в магазине: все готовятся к ярмарке. Но не успела она сосредоточиться на утренней работе, как в заднюю дверь вошла Марджи Хартвел.

За прошедшую неделю Марджи перестала даже фор­мально стучать в дверь, а Фредерика перестала пытаться переделать её. Сегодня девушка была возбуждена и вы­глядела лучше, чем Фредерика могла бы подумать. Угри скрыл слой крема и пудры, а чистое и аккуратное платье буквально преобразило девушку.

— Я сегодня не работаю, — сразу объявила она, — только на ярмарке. Но это интереснее, чем в лаборато­рии. Дома я только мою бутылки и пробирки с образцами.Наверно, на Ферме сегодня и магазин закроют. Миссис Саттон придёт, конечно. Она всегда приходит, а Роджер не придёт, он терпеть не может толпы. А насчёт Филип­пины не знаю. Они сказали, что отправляются искать дикие травы, и один Бог знает, когда вернутся. Фредерика почему-то не стала упоминать о своих ранних посетителях.

— А миссис Клей придёт?

— А, эта! Не знаю. Наверно, придёт, если вовремя вернётся дорогой Джеймс.

— Они обручены? — Фредерика не могла удержаться от вопроса и тут же пожалела о нём, увидев на лице Марджи довольное выражение сплетницы: Фредерике частенько приходилось наблюдать такое выражение раньше.

— Обручены? Всё, что угодно, кроме этого. Не пони­маю, конечно, что он в ней нашёл, но сейчас он вовсе не пылает. В последнее время болтается в лаборатории и, мне кажется, увивается за Филиппиной... и в этом гораз­до больше смысла...

Марджи готова была бесконечно распространяться на эту приятную тему, но Фредерика посчитала, что разум­ней остановиться.

—  Ну, здесь твоя помощь не нужна. Можешь присо­единиться к приготовлениям.

Но Марджи, как всегда поступающая наоборот, надула губы и пробурчала:

— Я бы лучше вам помогла. Мама сказала, что можно, если работа не грязная.

—   Но у меня ничего для тебя нет, — Фредерика неожиданно ощутила усталость. — Может, посидишь с книгой и подождёшь клиентов?

— О, сегодня никаких клиентов не будет. А читать я не люблю, так что, пожалуй, действительно пойду.

И прежде чем Фредерика успела ответить, Марджи подлетела к передней двери и исчезла. Фредерика снова вернулась к столу, и на этот раз ей никто не помешал. Предсказание Марджи оправдалось, никаких клиентов не было. Фредерика радовалась этому: она собиралась закрыть магазин пораньше и всю середину дня и вечер провести на ярмарке.

Когда в половине третьего заглянул Питер Мохан, она была готова и ждала снаружи в своём лучшем розовом платье и большой соломенной шляпе.

—  Как с картины! — приветствовал он её. — А если вам это кажется слишком вульгарным, может, подойдёт «как с картины Гейнсборо»?

Фредерика рассмеялась, и ею овладело праздничное настроение.

— А писал он когда-нибудь представительниц угнетён­ного рабочего класса? У меня сегодня «выходной день служанки», и я к нему более чем готова, — ответила она. — Как дворянка, вычистившая свои перчатки.

— Хорошо. Я тоже. Вернее, я тоже нет. Такими делами нужно заниматься от всего сердца. Иначе... Привет! Вот и мой друг Кэри, Тэйн Кэри и его жена Конни. Хочу, чтобы вы с ними познакомились. Не возражаете, если мы пригласим их вместе пообедать?

—  Конечно, нет. А кто он?