Огюст Ле Бретон - Сицилийский клан
Потягивая аперитив, там сидели Серджо, Луи Бардан, которого по месту его рождения все называли Берлинцем, его жена Тереза, Альдо, Жанна и Муш. При появлении главы клана все встали. Опершись на дверную стройку, старый сицилиец разглядывал вновь прибывшего глазами много повидавшего человека и, наконец, проронил:
— Рад встрече.
Он снял шляпу, пальто и Шарф, отдал их торопливо подбежавшим женщинам и уселся на свое место во главе стола, откуда мог наблюдать за всеми присутствующими. Потом ткнул вонючей сигарой в сторону стоящей на столе бутылки «Мартини», и Жанна поспешила наполнить его стакан. Отпив глоток, Сальваторе повернул голову к Серджо и приказал:
— Книгу!
Тот положил перед стариком альбом в роскошном переплете.
— Как тебе пришло в голову обратиться за помощью к Альдо?
Муш поставил на стол стакан.
— Все те, на кого я мог рассчитывать, либо умерли, либо сидели в тюрьме. И тогда я вспомнил об Альдо. Когда-то мы вместе провернули хорошее дельце. В нем я был уверен.
Он протянул руку и указал на альбом.
— И речи не могло быть о том, чтобы доверить эти марки первому встречному. Ведь они стоят целое состояние. Нужно было найти человека, которому бы я доверял.
Старик кивнул, принимая похвалу своему сыну. Муш продолжал:
— Но я не знал, где его можно встретить. Ведь он не общается с блатными.
— Никто из нас с ними не общается, — уточнил Сальваторе и сделал глоток.
На сей раз кивнул убийца. Он считал оправданной подобную замкнутость.
— Знаю. К счастью, я вспомнил о баре, в котором Альдо когда-то назначил мне встречу. Дочь была с ним знакома. Я велел ей последить за баром и постараться выйти на Альдо.
— Она так и сделала, — вмешался Альдо, продолжавший стоять, как и все молодые члены семьи.
Старик еще не разрешал им садиться. Сидели только он сам и Муш, не подозревавший о заведенном здесь порядке.
— От твоего имени она предложила мне коллекцию марок стоимостью сто десять миллионов, если я помогу тебе бежать, — добавил Альдо.
— Вот она, — подтвердил убийца, вновь показывая на альбом.
— Я отнес коллекцию специалисту, — проговорил Сальваторе. — Ее оценили ровно в сто пятнадцать кусков.
— Они ваши, — с сожалением вздохнул Муш.
— Именно поэтому ты сейчас здесь, — заметил старик и пошевелился, отчего крупная жемчужина в булавке его галстука блеснула. — Без этой гарантии я не отдал бы приказа заняться твоим делом.
Взгляд Муша обежал всех присутствующих и вновь остановился на Сальваторе.
— Я хотел бы тебя поблагодарить. Без всех вас…
Он остановился. Головы членов семейства дружно повернулись в его сторону, в их глазах читалось неодобрение. Убийца нахмурился, но сразу понял причину подобного поведения и поправился:
— Я очень вам благодарен.
На сей раз его обращение относилось не ко всему клану, а только к старику. Выражение неодобрения на лицах исчезло. Сальваторе, барабаня пальцами по переплету альбома, продолжил свою мысль:
— Этой гарантии было бы недостаточно, если бы твоей дочери был известен наш адрес. Но все, что она знала — имя Альдо и название бара. Даже если бы легавые сели ей на хвост, она не могла привести их сюда…
— Если бы Мартина знала, что я здесь, она никому бы ничего не рассказала, — ощетинился Муш.
Успокаивая его, глава семейства поднял руку с золотой печаткой на мизинце.
— Она молода и может совершить неосторожный поступок. Женщины часто делают глупости.
При этих словах Тереза и Жанна отвели глаза. Серджо состроил им гримасу.
— Два месяца назад ты попросил свою дочь передать Альдо, чтобы он не продавал коллекцию. Ты сказал, что выкупишь ее сам, когда окажешься на свободе. Объясни, что ты имел в виду.
— Все так и было, — подтвердил убийца. — За время, пока я сидел в тюрьме, кое-что произошло.
— Мы можем узнать, что именно?
Муш с недоверием посмотрел на женщин.
— Они привыкли к тому, что им говорят все, — успокоил его старик. — Если нужно, они и сами участвуют в деле. Впрочем, ты и сам мог в этом убедиться. Но я тебя понимаю.
Он кивнул Терезе и Жанне, и те вышли. Муш начал свой рассказ.
— В тюрьме я познакомился с одним типом. На свободе он был ювелиром и работал на Картье. Он утверждал, что в начале июня в Нью-Йорке будет проводиться международная выставка ювелирных изделий. В ней будут участвовать такие фирмы, как «Картье», «Бушрон». Всего не менее десятка.
— Ну и что?
— Они повезут с собой побрякушек на сорок миллиардов.
Казалось, даже массивный стол прогнулся под тяжестью этой цифры. Все замолчали. В наступившей тишине отчетливо был слышен щелчок зажигалки Луи Берлинца. Сальваторе допил вермут, поставил стакан и спросил:
— Как ты себе это представляешь?.. Кстати, что было дальше с тем типом?
Муш вытащил сигарету из лежащей перед ним пачки «Житан» и принялся машинально вертеть ее в пальцах.
— Он умер.
Серджо вздрогнул. Ему явно еще не хватало закалки. Убийца улыбнулся юноше уголками губ:
— От сердечного приступа…
Он снова повернулся к старику:
— Директора фирм вылетают в Нью-Йорк шестого июня в одиннадцать часов рейсом компании «Панам».
Сальваторе наконец вынул изо рта свою вонючую сигару.
— Кто их сопровождает?
— Их по очереди подбирает бронированный фургон, охраняемый эскортом мотоциклистов. Об этом уже писали в газетах.
— Тогда дело безнадежное.
— Почему?! — удивился Муш. — Мне приходилось проделывать и не такое.
Старик снова сунул сигару в рот и в упор посмотрел на собеседника.
— Нападать на бронированные машины с эскортом?
— Нет, — сознался убийца. — Но кое с чем в этом роде я все же сталкивался.
— Слишком большой риск, — отрезал Сальваторе. — Понадобится много людей. А мы работаем только со своими.
— Сорок миллиардов, папа! — вмешался Альдо.
Отец посмотрел на него долгим взглядом и пальцем сделал знак, что все могут сесть. Трое мужчин уселись, двигая стульями, и потянулись за «Мартини». Муш наблюдал за происходящим и обдумывал свое положение. Ему нужны были эти люди, чтобы попытаться поправить дела. Когда ты в бегах, требуется много денег, чтобы выжить. Осведомители полиции устраивают на тебя настоящую охоту. Ты же сам в отличие от коньяка с годами не становишься лучше и можешь чувствовать себя уверенно только если сорвешь хороший куш. Кроме того, с деньгами можно рвануть в Южную Америку или Азию. В тех краях любой, у кого голова на месте, может чувствовать себя королем… И Муш добавил, как опытный искуситель:
— Сорок миллиардов — это действительно хорошие деньги. Не думаю, что кто-нибудь раньше замахивался на такое.
— Он говорит правду, папа! — пришел в восторг Серджо. — Только представь себе! Сорок тысяч кусков за один раз! Это будет крупнейшее ограбление всех времен!
Старый сицилиец взглянул на сына. Он мог бы одним движением бровей заставить его прикусить язык, но ограничился замечанием:
— Все это прекрасно, но неосуществимо. Если мы нападем на бронированный фургон, убитых не избежать. Не говоря уже о том, что для такой операции нас слишком мало. А о привлечении французов даже речи быть не может. Здешние ребята уже не те, что когда-то.
Он особенно подчеркнул последние слова. Внезапно его мощная рука замерла на переплете альбома.
— Если только…
— Что ты имеешь в виду, папа? — осмелился спросить Альдо. Все смотрели на Сальваторе, не отводя глаз. Но тот ничего не ответил. С задумчивым видом он кивнул на свой стакан, и Серджо поспешил его наполнить. Потом старик достал из кожаного портсигара новую сигару, закурил ее, выпустил дым, отчего все закашлялись, и повторил:
— Если только… Наверное, эскорт будет сопровождать ювелиров только до самолета?
— Конечно, — подтвердил Муш. — Но такой же эскорт будет ждать их в Нью-Йорке.
— Таким образом, в течение какого-то времени сорок миллиардов будут охраняться не так уж строго, — констатировал глава клана, обволакивая себя облаком едкого дыма.
— Да, во время полета! — догадался Серджо. Его отец согласно кивнул.
— Именно во время полета. Не исключено, что только в этот момент можно будет…
Несмотря на присущее ему хладнокровие, Муш вздрогнул:
— Надеюсь, вы не собираетесь устраивать ограбление прямо в «Боинге»? Такого еще не делал никто.
— А почему бы и нет? — вопросом ответил ему Серджо. — Я недавно смотрел фильм. Он называется «Цель — 500 миллионов». Так там один парень нападает на почтовый самолет.
Он смолк, заметив, что отец нахмурил брови. Старик поставил свой стакан на стол и уточнил:
— Я думал не о фильме. Даже если он недурен, это всего лишь кино. Мне известно о двух реальных ограблениях в открытом небе. Оба они были в Южной Америке: одно в Бразилии, другое в Мексике.
