Роберт Мартин - Ключ от морга

Я выпил еще, и есть захотелось сильнее.

Без десяти семь зазвонил телефон.

Глава 3

Элвин Бэйн сказал:

— Теперь порядок, Джим. Она болталась поблизости, и я не мог говорить.

— Я так и думал. Что ты задумал, Элвин?

— Мне надо с тобой повидаться, Джим. Ты можешь приехать сейчас?

— Не имеет смысла. Я не могу этим заняться.

— Ты можешь хотя бы заехать и поговорить со мной? — Голос у него был умоляющий. — Есть кое-какие обстоятельства, о которых я хочу тебя спросить, даже если ты не будешь ими заниматься. Те полтысячи, что я оставил в твоем офисе, — это для тебя. Я не рассчитываю на профессиональную помощь даром. Факт тот, Джим, что я задумал окончательный расчет, и мне нужен твой совет. Кстати, извини, что вчера не получилось с гольфом.

— Ничего, все в порядке.

— Я был занят с моим адвокатом. Я изменяю свое завещание и…

— Элвин, — прервал я его, — ты уверен, что жена не может тебя слышать?

— Пошла она к черту! Да ее и нет. Сказала, что идет играть в бридж с подругами, но я знаю, что она отправилась к тому человеку. Скорее всего, в эту самую минуту она с ним. Мне теперь все равно. Я одного хочу — избавиться от нее. Сегодня вечером я опять встречаюсь со своим адвокатом, Орвиллом Хьюингом, в Грейт Лейкс Билдинг. Я лишаю ее всего: страховки, имущества, денег — полностью. Хочу, чтобы ей не допилось ничего. Все, что мне понадобится, — это улики. Ты говорил, что найдешь мне человека. Я предпочел бы тебя, но, раз ты считаешь его надежным, для меня этого достаточно. Ты разбираешься в этих делах и… Ах черт, Джим, не можешь ты просто приехать и поговорить со мной? — Он замолчал, а потом быстро добавил: — У меня не так-то много друзей, Джим, мне нужен кто-нибудь.

Я сдался.

— Ну, хорошо, но я еще не обедал. Скажем, около девяти?

— Это слишком поздно. Мы с Хьюингом договорились на 8.30, и я хочу, чтобы ты поехал со мной. Ты сможешь перекусить и здесь. У моей жены, — он произнес это с горечью, — сегодня были гости, и тут полно еды.

— Ладно. Ты знаешь, кто этот человек?

— Еще как знаю, черт побери. Его зовут Джон Дэймон.

Я ощутил, как по моим плечам пробежал холодок. Второй раз за день я слышал это имя. В первый раз я произнес его сам, во время стычки с Джеральдом Лонгером, которого Джуди Клингмен любовно называла Джерри, дрянным маленьким уголовником, который работал на Дэймона и чей пистолет сейчас лежал у меня в кармане. Я встречал босса Лонгера и был немного знаком с ним. Мы обменивались короткими фразами, встречаясь в баре, ресторане или на улице, но не более того. Он знал меня, а я его, но мы были по разные стороны баррикад. Знать многих — мой бизнес, и большинство этих знакомств, как и с Дэймоном, не были светскими. Полиция тоже его знала, но он был увертлив. Джон Дэймон, игрок, рэкетир, теперь приобретший показную респектабельность, занялся торговлей недвижимостью. Живет в роскошной квартире на Карнеги, неподалеку от 105-й улицы. Красивый и безжалостный, бывший наемный убийца. Отсидел пять лет в Огайо за вооруженный грабеж. Разъезжает по городу в «кадиллаке», обычно с шикарной блондинкой. Не миссис ли Бэйн? Как я уже говорил, я никогда ее не видел.

Но я знал Джона Дэймона, отлично знал. Шесть месяцев тому назад полиция пыталась доказать связь между ним или его наемными подручными и убийством Джефа Ферфакса, размазни плейбоя, который просадил уйму папочкиных денег, играя в кости. Предполагалось, что убийство устроено организацией Дэймона: Ферфакс-старший подал на Дэймона в суд, и парнишка обещал дать показания. Но перед началом процесса молодого Ферфакса нашли в каменоломне с пулей в голове. Поднялся большой шум, но дело заглохло из-за недостатка улик.

— Этот Дэймон — довольно рискованная компания.

Я услышал его вздох.

— Знаю. Я наводил о нем справки. Но она сама этого хотела, сама себе напортила, и я оставлю ее без всего.

— Надеюсь, что тебе это удастся, Элвин. Я скоро буду у тебя.

— Хорошо. Жду.

Я положил трубку и откинулся на спинку кресла. Ситуация меня не радовала, но, вероятно, я смогу помочь Бэйну, не вмешиваясь сам. Я знал подходящего человека и сумею объяснить юристу, какие именно улики понадобятся для доказательства супружеской неверности. Хьюинг, несомненно, знает свое дело, но в случаях, подобных этому, существуют особые аспекты, о которых он не будет осведомлен, если он человек порядочный, а я был уверен, что другой человек не может представлять Бэйна и ведать его капиталом. Я поеду с Элвином к его юристу и открою глаза на реальную жизнь. Улики в бракоразводных делах — хитрая штука. Если Элвин Бэйн не запасся подходящими боеприпасами, она может обобрать его до нитки.

В своих рассуждениях я исходил из того, что Бэйн сказал мне правду. В этом я не сомневался. Он был простым, прямолинейным человеком. Он поздно женился на молодой женщине, которая могла иметь довольно сомнительное прошлое, но любил ее и, по всей видимости, был ей верен. Я не имел основания думать иначе. Я верну ему 500 долларов и сделаю, что смогу, в виде личного одолжения. Агентство не будет вовлечено, и никто не станет шептать, что Джеймс Т. Беннет участвовал и бракоразводном деле. Я только свяжусь с человеком, который в точности знает, какие доказательства необходимы. Но придется растолковать все Бэйну и его адвокату. Нельзя добиться развода, представив в качестве улики фотографию пары, держащейся за руки в ночном клубе.

Семь часов. Скоро должна прийти Сэнди, чтобы немного поработать. Я надеялся увидеть ее перед уходом, но, если мы с Бэйном хотели успеть к юристу в половине девятого, пора было отправляться. Я не спросил Бэйна, как добраться до его дома, но знал, что он живет в восточном районе. Найдя его адрес в справочнике, я решил, что примерно представляю, где он живет. Я убрал пистолет и патроны Джерри в ящик стола, захватил отчеты и вышел. Бросив конверт и почтовый ящик, я спустился к машине.

Я пересек почти весь город, пока добрался до района, где жил Бэйн. Вскоре я оказался в редко застроенном квартале неподалеку от озера. Небо стало почти черным. Я медленно вел машину, внимательно всматриваясь в номера домов, прикрепленные к фонарным столбам или стойкам из кованого железа. Все дома были большие и от улицы отделялись широкими ровными лужайками. Здесь были целые мили подстриженных кустов, множество елей и вечнозеленых деревьев.

Элвин Бэйн жил в доме 1428. Была половина восьмого, когда я отыскал его в дальнем конце улицы. Номер с фамилией Бэйна свисал со столба, на котором светился фонарь. По-видимому, это был район новой застройки. Дом Бэйна был двухэтажный, с белой отделкой. Внутри горел свет. Поворачивая на подъездную дорогу, я осветил фарами гараж на две машины позади дома и узнал одну из стоящих в нем: новый голубой с белым «бьюик» Бэйна. Я выключил фары и двигатель, вылез из машины, прошел к крыльцу и нажал на кнопку звонка. Внутренняя дверь была открыта, и я сквозь сетку видел небольшой коридор, изогнутую лестницу и натертый пол. На стенах со вкусом обставленной гостиной блестели зеркала. В ответ на мой звонок внутри не раздалось ни звука. Я опять позвонил, и единственным ответом был шепот ветра в хвое вечнозеленых деревьев по обеим сторонам подъезда.

Я повернулся и окинул тихую улицу внимательным взглядом. В домах светились огни, до меня долетали и обрывки музыки, и запах горящего древесного угля. Это кто-то из соседей готовил на садовом очаге. Я почувствовал себя еще более голодным. Дальше по улице, на противоположной стороне, там, куда не достигал свет фонаря, стоял автомобиль, черный или темно-синий. По силуэту я узнал «шевроле». Ярдах в пятидесяти от него стояла машина побольше, светлого цвета, но марку я разобрать не сумел. Кроме этих двух машин, ничего больше на улице не было. Ближайший дом находился за полквартала.

Я спустился с крыльца и обошел дом сзади. Огромный задний двор был окаймлен зарослями сорняков со стороны прилегающих участков. На террасе из песчаника, у задней двери, стоял круглый металлический столик, окруженный складными стульями. Я мог видеть их в свете, струившемся из двери, совершенно отчетливо. Заглянув в гараж, я мало что смог рассмотреть в темноте.

Снова приблизившись к террасе, я стал всматриваться в ярко освещенную кухню и, постучав костяшками пальцев по раме, громко сказал:

— Эй, Элвин!

Серая кошка, мягко ступая, вышла на середину кухни и уставилась на меня неподвижными зелеными глазами. На ее красном кожаном ошейнике болтался маленький колокольчик, который тихо позванивал. Я сказал приветливо:

— Хелло, киска!

Кошка мяукнула, показав розовую пасть, а потом удалилась, высоко неся свой хвост. Звук колокольчика замер в глубине. Кухня была довольно неряшлива. Возле раковины из нержавеющей стали в беспорядке громоздились бутылки, стаканы, банки, поднос с тающими кубиками льда. С того места, где я стоял, я разглядел ингредиенты для приготовления коктейлей: бурбон, сладкий вермут, банка красных вишен, джин, сухой вермут и маслины. Я вспомнил, как миссис Бэйн говорила мне по телефону, что терпеть не может мартини. «Манхеттен», значит, был для нее. Бэйн сказал мне, что она ушла. По где он сам?