Леонид Володарский - Снег из Центральной Америки
(Если они узнают от Мэрчисона все, ты, спортсмен-фанатик, не представляешь, что случится.)
- Думаю, Брэдфорд, вам придется лететь туда и руководить операцией на месте. Постоянно держите со мной связь.
(Вот это удача, о такой и мечтать не приходилось.)
- На месте задействуйте нашу агентуру для поисков Мэрчисона, на нашего резидента Дэймиэна Талли в подобной ситуации надежды мало, он человек медлительный, хотя работник неплохой. Не буду напоминать, что ситуация чрезвычайная и требует чрезвычайных мер. С вами вылетают спецсамолетом Рэнди Уэбб и еще двое наших лучших оперативников. Задание: освободить Мэрчисона до того, как им удастся из него все выкачать. Нам только еще одного скандала не хватает.
(Что же тогда мне говорить?)
Сейчас с Мэрчисоном в комнате был один человек в лыжной маске-капюшоне. Похоже, ему чуть за тридцать. Мэрчисон видел его несколько раз здесь и запомнил фанатический огонь, горевший в глазах, как он его окрестил, "молодого человека".
- Сегодня будете продолжать все отрицать, мистер Мэрчисон?
- Вы хотите, чтобы я признался в том, чего не делал?
Тут "молодого человека" словно прорвало:
- Сволочь проклятая, гнида! Попади мы к тебе, ты б нам показал что к чему! Ну ничего, сегодня ты у нас в гостях! Ты пытал наших товарищей, нам все известно, ты - Джон Смит, не отрицай!
- Не понимаю, о чем...
- Хорошо, пеняй на себя.
Мэрчисон не успел опомниться - "молодой человек" зашел ему за спину, защелкнул на запястьях наручники, стянул их, подошел к столу, достал из него какой-то прибор - металлическая игла, от которой тянулся провод. Допрашивающий включил прибор в сеть; когда игла накалилась, он взял провод чуть ниже самой иглы, приблизился к Мэрчисону.
- Ты все расскажешь, мне придется тебя уговаривать, но ты расскажешь все. Инструмент тебе знаком - вы снабжаете такими контрразведку, подручных вашего дружка Очоа.
Два года назад
Человек, сидевший под мощной лампой, кричать уже не мог, его пытали третий день. Допрашивающих он не видел - те сидели в полутьме, у самой стены. Тишину сейчас нарушало лишь хриплое прерывистое дыхание, похоже было, оно в любую минуту может становиться. Один из сидевших у стены подошел к человеку под лампой, пощупал пульс.
- Скоро придет в себя, но допрос продолжать нецелесообразно - он может в любую минуту отдать концы.
- Какая глупость, - с сожалением сказал Мэрчисон, - два дня ваши люди тупо били его; мне же ничего не сообщили, Хорхе.
- Мои подчиненные решили, что арестованный торгует фальшивыми документами, начали требовать отступного, тот согласился, повез их за деньгами и попытался сбежать. Если бы мой помощник не зашел случайно к ним в подвал, мы бы вряд ли узнали про Роберто Дельгадо, одного из руководителей Фронта. Но, по-моему, ваши научные методы форсированного допроса тоже не дают результата.
- Дадут... или он сойдет с ума. Разные люди попадаются, Хорхе. Кое-кто предпочитает сойти с ума, у кого-то сердце не выдерживает. Правда, у наших методов есть серьезный недостаток: часто наговаривают на себя, на кого угодно, лишь бы только их оставили в покое. - Мэрчисон обернулся в темноту: - Мистер Кинзи, обследуйте пациента.
Из темноты вышел невысокий молодой человек. Его звали Маркус Кинзи, он с отличием закончил медицинский факультет Йельского университета, считался гением, ему прочили огромное будущее, предлагали выгодные места, его приглашали работать самые видные психиатры Америки, а он удивил всех - пошел работать в малоизвестную фирму, занимающуюся научно-исследовательской деятельностью: природа боли, способность человека выдержать боль, препараты, "расширяющие сознание", подавляющие волю, вызывающие нестерпимые боли. В студенческие годы Маркус наладил в университетской лаборатории производство (мелкое и кустарное) ЛСД, гению нужны были деньги на спортивный автомобиль "корвет". Кинзи почти уже набрал нужную сумму, когда его застукал один из университетских чиновников. Когда-то он работал в ЦРУ, потом вышел в отставку, но связей с "фирмой" не потерял. Этот чиновник был вербовщиком и рекомендовал подходящих студентов для работы в этом серьезном учреждении. В случае с Маркусом Кинзи все ясно: у студента-медика не было выбора. С одной стороны, служба в ЦРУ, с другой - позорное изгнание из университета и возможная отсидка. Из двух зол Кинзи выбрал меньшее - службу в ЦРУ, купил себе "корвет", дом, женился, завел двоих детей, начал пить. Он знал, что похоронил свой талант, страдал от этого, но сделать ничего не мог.
Маркус Кинзи осмотрел Роберто Дельгадо, искоса взглянул на Мэрчисона и Очоа.
- Он сейчас придет в себя, но я не рекомендовал бы продолжать допрос.
- Не рекомендовали бы или он может сдохнуть? - поинтересовался Мэрчисон.
- Не могу точно сказать, - подавив в себе неприязнь, ответил Кинзи.
- Значит, ответственность ляжет на меня? - рявкнул Мэрчисон.
- Ну, это вас вряд ли пугает.
- Хорошо, подождем еще минут двадцать и снова начнем.
Через двадцать минут пытки возобновились. Дельгадо били током. Еще через пятнадцать минут, потеряв терпение, Мэрчисон увеличил силу тока, и сердце Роберто Дельгадо не выдержало.
На следующий день в квартире Роберто Дельгадо произошел взрыв - утечка газа. Было объявлено, что погибший стал жертвой собственной неосторожности. Эксперты констатировали, что смерть наступила в результате несчастного случая. Отчасти это было правдой.
Игла раскалилась докрасна. Человек в лыжной маске наклонился к Мэрчисону и уже совершенно спокойным голосом сказал:
- Я буду жечь тебе самые чувствительные места, загоню иглу под ногти это тебе за наших замученных товарищей.
Спасение к похолодевшему от ужаса Мэрчисону пришло внезапно - дверь открылась, на пороге стоял человек в комбинезоне из легкой материи, лицо скрывала лыжная маска-капюшон.
- Что здесь происходит? Ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь? Немедленно прекратить!
- К черту! Он у меня попрыгает!
- Прекратить!
Из-за спины человека в комбинезоне, как игрушечный чертик из коробочки, выскочил маленький коренастый парень с обрезом. Щелкнул взведенный курок. Человек в комбинезоне сухо обратился к "молодому человеку":
- Ты знаешь меня: если не возьмешь себя в руки и не выключишь эту мерзость, я прикажу стрелять. Ты - боец Фронта освобождения! Почему ведешь себя, как вот этот палач? Американца увести, допрос продолжим через два часа.
Мэрчисона увели, точнее, вынесли под руки. Весь в холодном поту, ноги подгибались, он был противен самому себе.
В просторной гостиной все сняли маски-капюшоны. Здесь были самые доверенные люди - им руководство Фронта освобождения поручило операцию похищения Мэрчисона: Рамон Ногалес, организатор похищения Мэрчисона, Мария Роблес, она вела обработку материалов всех допросов американца.
Фернандо Лимол, руководитель операции, встал, прошелся по гостиной.
- Только этого нам не хватало. Надо же придумать: пытать американца. Да как мы будем выглядеть в глазах всего мира? Какая тогда разница между палачами и жертвами? Мария, как дела с обработкой материалов допросов?
- Сегодня поздно вечером все будет готово.
- Прекрасно. Последние - надеюсь, они будут последними - два допроса американца будем снимать на видеомагнитофон. Думаю, американским телевизионщикам этот материал пригодится. Мария...
- Я все помню.
- Ну и хорошо. Рамон, позови сюда Артуро, я хочу поговорить с ним наедине. - Ногалес вышел. - Мария, все документы процесса над Мэрчисоном будут храниться у тебя - ты никак не связана с нами, о тебе никто не знает.
Мария вышла. Квартира находилась на последнем этаже двенадцатиэтажного дома. Туда можно было попасть только на отдельном лифте, открывавшемся специальным ключом, рядом располагалась такая же квартира. Покидать огромную двухэтажную квартиру могли только Мария Роблес и Артуро Ринкон, с которым у Фернандо Лимола предстоял серьезный разговор.
Артуро расслабленной походкой вошел в комнату. Красивый парень, подумал Лимол, вылитый герой ковбойского фильма, знает об этом и одевается соответственно: высокий, худой, длинноногий, Артуро был в джинсах, рубашке "вестерн", ковбойских сапогах.
- Сеньор Лимол, я нарушил приказ, не сумел сдержаться, но ничуть не жалею об этом. Этого американца надо пытать, а потом пристрелить как собаку.
- Об американце забудь, как будто его здесь нет. Его участь и условия возможного освобождения решит руководство Фронта, в состав которого, если мне не изменяет память, товарищ Артуро Ринкон не входит. Второе: есть решение о твоем направлении в горы, в партизанский отряд департамента Монте-Халиско. Третье: собирайся и уматывай, даю тебе увольнительную до полуночи. Посиди в парке, поешь где-нибудь, сходи в кино, на футбол.
Ринкон решил, что увольнительная - это прекрасно, не всю же жизнь сидеть здесь, надо развеяться, погулять. Страсть к дешевым приключениям, любовь погулять оставалась в Ринконе от его уголовного прошлого - он был грабителем, участвовал в нескольких совместных "мероприятиях" с боевиками "Вооруженной борьбы левых", крайне левой организации анархистского толка, перешел к ним, показал себя неплохим боевиком-подпольщиком. Когда все оппозиционные режиму силы объединились, на его качества обратило внимание руководство созданного Фронта освобождения. Артуро включили в группу, готовившую и осуществлявшую операцию похищения Мэрчисона, хотя Фернандо Лимол и высказался против кандидатуры Артуро, зная его страсть к рисовке и нежелание подчиняться приказам, что пришлись ему не по душе. Лимола поддержали еще двое, против них проголосовали восемь членов руководства.
