Чарлз Тодд - Доказательство виновности
Он передал Галлоуэю часы. Перед тем как открыть крышку, ювелир внимательно осмотрел их.
— Они имеют какое-то отношение к преступлению? — не поднимая головы, спросил Галлоуэй.
— Нам бы очень хотелось установить личность их владельца.
— Ну да, конечно. — Осмотрев заднюю крышку часов, Галлоуэй повернулся к Ратлиджу. — Сразу видно, что часы французские. Сделаны они действительно во Франции, но продали их в Лиссабоне. Вот здесь, на рамке, есть печать ювелира, видите? По-моему, их подарили не на память, не к совершеннолетию, например. Их купили для того, чтобы носить каждый день. Разумеется, сразу видно, что часы не новые, но, по всем признакам, обращались с ними хорошо. По-моему, их изготовили в тысяча восемьсот девяностом или девяносто пятом году.
— Интересно, — сказал Ратлидж. — Что-нибудь еще можете сказать?
— К сожалению, нет. У меня есть знакомые в Лиссабоне. Хотите, я наведу справки? Разумеется, тактично.
— Да, спасибо, вы мне очень поможете.
Галлоуэй записал свои наблюдения и вернул часы Ратлиджу.
— Связаться с вами через Скотленд-Ярд, как обычно?
— Да, пожалуйста.
Идя к машине, Ратлидж продолжал размышлять, когда кто-то рядом произнес:
— Вы что же, перестали замечать старых друзей?
Вернувшись в настоящее, Ратлидж увидел, что перед ним стоит бывший старший инспектор Камминс, и с улыбкой ответил:
— Извините! Я тут как раз решал, что собой представляет последнее дело — убийство или несчастный случай с попыткой спрятать жертву. Что привело вас в Лондон?
— Дочь выходит замуж; сейчас они с женой подыскивают свадебное платье. Меня отпустили и велели не возвращаться еще час, не меньше. Час почти закончился. Как я рад, что встретил вас! Мне очень жаль Боулса, но, должен сказать, многие удивились, узнав, что у него инфаркт, и я в их числе. Что скажете о новичке — Маркеме?
Ратлидж подумал: если бы Камминс еще служил в Скотленд-Ярде, исполняющим обязанности старшего суперинтендента, скорее всего, назначили бы его. Очень жаль, что он вышел в отставку.
— Темная лошадка. Пока с ним работается вполне спокойно, но, как говорится, его репутация его опережает. По-моему, он не любит внезапных озарений. Он — поборник правил.
— Что, новая метла чисто метет?
Ратлидж задумался.
— Пока рано судить; он еще так недавно у нас служит.
— По-моему, сейчас Скотленд-Ярд разделился на два лагеря. Одни думают, что Боулс идет на поправку и скоро вернется на службу. Другие считают, что Боулс успел многим насолить и министерство внутренних дел отправит его в отставку, как только подыщет подходящую замену.
Такие слухи до Ратлиджа еще не доходили.
— Спасибо, что предупредили. — Как говорится, хоть плохой, зато свой? Ратлидж сам не знал, что лучше.
— Приятно было повидаться с вами, Иен. Смотрите себе под ноги, и все будет хорошо.
Камминс повернулся, чтобы уйти, но Ратлидж его остановил.
— Скажите, вы не скучаете… по Скотленд-Ярду? — неожиданно для себя спросил он. Неприлично задавать такие вопросы; кроме того, мысли Камминса — совершенно не его дело.
После клиники Ратлидж с радостью вернулся в Скотленд-Ярд и с головой погрузился в работу, боясь скатиться в невозвратное безумие. Несмотря на враждебность Боулса и мысли, омрачающие его голову, он старался удержаться на плаву. Он выжил, потому что не позволял себе даже думать о том, что будет с ним после Скотленд-Ярда, без Скотленд-Ярда. Он гнал от себя мысли о том, что с ним случится, если его вдруг лишат работы. Как лишили его бывшего начальника.
— Да, скучаю, — ответил Камминс, и Ратлиджу стало нехорошо. Но потом Камминс добавил: — Но не так сильно, как мне казалось раньше. Ответил я на ваш вопрос?
— Д-да… — с трудом выдавил из себя Ратлидж.
Вернувшись на работу, Ратлидж первым делом попросил сержанта Гибсона выяснить все, что можно, об услужливом мистере Белфорде. Закрыв дверь своего кабинета, он сел за стол лицом к пыльному окну и стал смотреть на улицу. Он радовался тому, что мельком видит, что творится снаружи, пусть хотя бы деревья и кусок дороги. Несмотря на заверения врачей, возникшая на фронте клаустрофобия не прошла со временем. Кроме того, ему лучше думалось, когда он смотрел на зеленую листву, деревья и землю, не искореженную снарядами и не превратившуюся в месиво из грязи, костей, крови и утраченных надежд.
Ратлидж понимал, что новый начальник наверняка с нетерпением ждет его отчета. Но он пока был не слишком доволен тем, что увидел на улице в Челси.
Убитый был обут. Если бы его протащило десять футов по земле, по крайней мере одна туфля свалилась бы с ноги. Может быть, потом кто-то снова обул его? И хотя на пальто виднелись все признаки того, что тело тащили, никто не попытался изобразить след в пыли. Интересно, почему? И откуда в Челси взялся тот несчастный? Почему его привезли в Лондон? Потому что в большом городе легче затеряться или потому что ему необходимо было оказаться именно здесь?
«Потому что место, где он умер, выдало бы убийцу», — высказался Хэмиш из его подсознания. Голос его с шотландским выговором показался Ратлиджу четким и звонким, как будто капрал Хэмиш Маклауд стоял совсем рядом, у него за спиной.
Непонятно, как покойник оказался в Челси. И все же придется отправить описание его внешности во все крупные города. И надеяться, что тамошние коллеги передадут его приметы в небольшие окрестные городки и в деревни, расположенные на их участках. Если Скотленд-Ярду повезет, какой-нибудь констебль из глубинки узнает погибшего и сообщит, как его звали.
Ратлиджа предупредили заранее, что исполняющий обязанности старшего суперинтендента не любит, если следствие заходит в тупик.
Часы внушали больше надежд. Вещь дорогая; английский ювелир, например Галлоуэй, наверняка сохранил бы чек и фамилию довольного клиента в надежде на новые сделки. Интересно, поступают ли так же ювелиры в Португалии?
Почему убийца оставил часы, хотя он… или она… опустошили карманы мертвеца?
Случайно или умышленно?
Опознать покойного могут родственники, соседи, работодатель, если жертву объявили пропавшей без вести.
Ратлидж взял лист бумаги, записал приметы мертвеца и отнес записку сержанту Гибсону.
— Врач пока не прислал отчет о вскрытии. Как только мы его получим, пожалуйста, разошлите приметы во все полицейские участки, — сказал он сержанту.
— Во все, сэр? — уточнил Гибсон, заранее прикидывая предстоящий объем работы.
— Жертва могла приехать из Корнуолла, или Нортумберленда, или из любого графства. Да, к сожалению, придется оповестить всех.
Кивнув Гибсону, он отправился к начальству с отчетом. Когда Ратлидж закончил, исполняющий обязанности старшего суперинтендента нахмурился и сурово заметил:
— Я всегда говорил: от этих бензомоторов ничего хорошего ждать не приходится!<
> Ратлидж не понял, шутит новый начальник или имеет в виду, что на поезде, например, большие расстояния можно преодолеть быстрее.
Врач, осмотревший жертву, прислал отчет ближе к полудню следующего дня.
Вот что написал доктор Паркер:
«По предварительной оценке время смерти оставляю без изменения. Точно так же не подлежит сомнению, что жертву тащили по земле. Мужчина, возраст — тридцать — тридцать три года, на теле нет особых примет, род занятий невозможно определить по состоянию рук и одежды. Судя по качеству одежды, возможно, он располагал независимыми средствами. Характер внутренних повреждений указывает на то, что его, скорее всего, сбил автомобиль. Левая рука сломана. Боевые ранения и военные травмы отсутствуют».
Опознать человека со следами боевых ранений, несомненно, гораздо легче.
Ратлидж передал отчет сержанту Гибсону, а затем прочел записи опросов жителей соседних улиц. Констебли хорошо поработали. Они обошли все дома и побеседовали со всеми жильцами. Гостей в тот вечер ни у кого не было.
«М-да, тут тебе вряд ли повезет», — заметил Хэмиш.
И Ратлидж начал подозревать, что Хэмиш прав.
Глава 4
Ратлидж сидел в своем кабинете и дописывал рапорт по другому делу, когда вошел сержант Гибсон.
— Мы получили три ответа на запросы о вашем мертвеце, — сказал он, — да только они не очень-то отличаются друг от друга. — Сержант протянул инспектору бумаги; тот жестом указал сержанту на свободный стул.
Просмотрев все три ответа, Ратлидж вынужден был согласиться с сержантом.
В первом случае речь шла о муже, которого жена объявила в розыск два года назад. Констебль, сообщавший о пропавшем без вести муже, приписал внизу страницы: «Так как миссис Трамбалл — особа довольно сварливая, мистер Трамбалл скорее бросился бы под колеса автомобиля, чтобы избавиться от нее, чем вернулся в Дербишир».
Ратлидж заметил:
— Пропавший муж работал мясником. Если он не сменил род занятий, то вряд ли это наш мертвец. Руки и особенно ногти у мясников совсем не такие, как у джентльменов. И все же не будем сбрасывать его со счетов.
